XXIX

Утром Вульф решил, что сидеть на постоялом дворе нет смысла, и принялся действовать. Первым делом он вскрыл тайник с информацией о местных ячейках верных Департаменту людей — это сохранялось как раз на такой вот случай и кому попало не доверялось. Ячеек было две, одну из них представлял местный купец, которому Департамент помогал в торговых делах, и он с радостью согласился принять на временное хранение склад оружия и боеприпасов, а на временное проживание — сержанта Майкла. Американец порывался отправиться мочить «bad guys» вместе с Волковым, но незнание местных языков и приметный цвет кожи создавали множество проблем, да и за вещами Департамента следовало кому-то присматривать. Разумеется, ему была обещана помощь и возвращение на Землю — при условии, если самому Волкову удастся разрешить проблему.

Хозяина, по мнению Реи, следовало бы прикончить, но Волкову претила эта мысль. Убивать воинов — это для него было вполне приемлемо даже с автоматом против меча, но несчастный владелец постоялого двора и так уже получил сполна. Ничего полезного рассказать врагу он не мог, так что было решено оставить его в покое.

В первоначальный план взорвать собор и посмотреть, что будет, были внесены коррективы. Собственно, план остался почти прежним, Волков лишь добавил в него серьёзную подготовку, чем и занялся в первую очередь. Надо сказать, что расистское указание Волкова на черноту сержанта имело не так уж много оснований: рослый майор тоже не выглядел «своим» в местной толпе. Правда, славянская физиономия сглаживала эффект, но всё равно при желании заметить его будет несложно. Хоть и сложнее, чем негра.

Короче говоря, Вульф оставил всю компанию у купца и, взяв только Рею как более наблюдательную, отправился на разведку. Камуфляж он сменил на расшитую рубаху, порты и щегольские красные сапоги, так что выглядел теперь как мелкий феодал. Рею замаскировать было сложнее: хотя степняки походили на славян-демерцев гораздо сильнее, чем земные половцы, намётанный глаз всё равно легко определял различия. Кроме того, примерив демерское платье и понёву, амазонка заявила, что драться в таком одеянии никак невозможно, так что пришлось одеть её в лёгкую тунику, вульгарно оставив открытыми голени. Картину дополняли мягкие летние сапоги.

— Мне неудобно, хозяин, — сказала Рея, когда они шли по узким улочкам к собору. — Странная одежда.

— Это так всегда, когда что-то новое примеряешь. У себя вы ходили в тех тряпочках, здесь так нельзя.

— Странные обычаи.

— Пускай так, — не стал спорить Волков. Отношение сестёр к наготе его более чем устраивало.

Впрочем, на вызывающий по местным меркам наряд Реи особо никто не смотрел, хотя некоторые мужчины и бросали заинтересованные взгляды. Сказывался политеизм здешней религии и более либеральные нравы, чем в христианских странах, пусть даже определённые догмы и сковывали жизнь демерцев. Впрочем, Волков плевать хотел на мнение местных и о нём, и о его спутнице.

Собор вовсе не был похож на огромные кафедральные соборы земных городов — в конце концов, такие здания строились с целью продемонстрировать понты и похвастаться благочестием перед высшими церковными деятелями, а вовсе не ради верующих. Для постройки собора нужно господство религии, которой он посвящён. Естественно, об этом «плохие парни» могли пока только мечтать.

В общем, больше всего собор напоминал обычный православный храм в каком-нибудь районном центре. Разве что размером был побольше лесной церквушки. И на входе стояли двое опрятных, вежливых парней, вроде бы в местной одежде, но Волков почти сразу заметил кобуры на поясах.

— У охранников пистолеты, — сказала Рея.

— Вижу.

Они медленно прогуливались по набережной, вымощенной белым камнем. Тут хватало таких же парочек, так что Волков объяснил, как взять его под руку, и теперь выдавали их разве что рост и нетрадиционный наряд Реи. Храм располагался выше, так что скоро зелёная изгородь скрыла охранников.

— Какой смысл в том, чтобы идти так медленно и держаться за руки? — спросила степнячка, разглядывая купол собора. Чёрная антенна на нём была куда длиннее, чем та, которую Волков видел в лесном храме.

— Это местный обычай, ну и в моём мире он тоже распространён, — усмехнулся Волков. — Считается, что людям есть о чём поговорить, а ходят они, потому что сидеть скучно.

— Я не понимаю.

— Ещё бы. У вас в Степи всё было куда проще.

— Проще, — согласилась Рея. — Раздеваться при чужих людях нельзя, я помню уроки.

— Во-во. Мне очень нравится, когда ты раздеваешься, но чужих людей это может возмутить.

И возмущало, подумал он. Тётя Маша однажды заглянула к нему с какой-то мелкой просьбой, а открыла ей Рея, облачённая лишь в обтягивающие шортики — ей тогда объяснили, как пользоваться такими не упоминаемыми в нормальном фентези вещами, как прокладки, и в полном неглиже ходить запретили. Естественно, реакция тёти Маши была более чем предсказуема.

— Ладно, — подвёл итог Волков, когда они обошли собор с другой стороны. — Идём обратно.

Ему не нравилось происходящее. В первую очередь тем, что вокруг почему-то оказалось слишком много людей, носящих красные кушаки.

— Быстрее! — он ускорил шаг, заметив пристальный взгляд из-под капюшона чёрного плаща. Их заметили, в этом не было сомнений. И будь дело где-нибудь вдали отсюда, Волков повертел бы всех этих придурков на нефритовом жезле, вот только демаскироваться перед сектантами ему совершенно не хотелось.

Надо сказать, мечом Волков владел неплохо даже по местным меркам, но до уровня степнячек не дотягивал. Ещё бы: вопреки мнению голливудских сценаристов, часовых он снимал не ножом, а из бесшумного оружия, благородных рыцарей безо всяких угрызений совести расстреливал из автомата, монструозных чудищ закидывал гранатами, и в целом меч ему приходилось использовать довольно редко. Например, в таких вот случаях, как сейчас.

Впрочем, у него была Рея.

«Красные кушаки» действовали быстро и слаженно. Шесть подозрительных личностей парами обступили Волкова, из рукавов выскользнули короткие дубинки — брать его собрались живым.

— Стража-а-а! — донёсся девичий голос. — Убива-а-ают!

Трое «кушаков» одновременно шагнули к Волкову, поднимая своё оружие, и тот принялся действовать.

Первой контратаковала Рея. Её гладиус с тихим шелестом покинул ножны, нырнул под воздетую дубинку, вонзаясь в горло нападавшему. Волков уклонился от деревяшек, выхватил свой меч и криво ухмыльнулся, глядя, как «кушаки» отшатнулись назад. С дубинками против меча — не самое лучшее решение.

Но тут в дело вступила вторая троица.

На этот раз сотрудникам Департамента пришлось попотеть. Нападали «кушаки» яростно и совершенно не жалея себя, и если Волкова смутить подобной ерундой было тяжело, то Рея на секунду оторопела, когда один из врагов буквально сам напоролся на гладиус и тут же захватил рукоять, не позволяя вытащить оружие. Подобное самопожертвование на арене не встречалось, и хотя степнячка не выпустила меч, защищаться против дубинок на пару секунд ей стало нечем. Пришлось врезать бедолаге между ног, заставив разжать пальцы, и вскоре снова запели мечи.

— Стража! Всем стоять на месте! — в отличие от хороших боевиков, сейчас кавалерия подоспела совсем не в кульминационный момент. Поклонники Эймера не стали дожидаться ареста и поспешно ретировались, оставив на брусчатке два трупа.

Стражники потребовали отдать оружие, на что Волков кратко ответил «приди и возьми». Желающих попытаться среди доблестных служителей порядка не нашлось — Вульф был на полголовы выше самого рослого из них, да и его уверенность наводила на подозрения. В конце концов сержант, не желая продолжать конфронтацию, предложил пройти с ними уже как есть, на что Волков согласился с достоинством английского лорда.