LI

Избавившись от мага, Волков отправил девушек по комнатам, а сам пошёл на городскую площадь в поисках личностей, которые могли бы связать его с Рагнаром. Наталья получила указание сидеть на месте и даже не пытаться выйти за порог — спасать её в этот день снова Волков не собирался. С этим культуролог согласилась на все сто процентов, во всяком случае, на словах.

В любом средневековом городе размером хотя бы в десять тысяч жителей всегда начинает систематизироваться городское дно. Конечно, маргинальные элементы присутствуют и в поселении на тысячу человек, но их там слишком мало, чтобы тратить время на серьёзную координацию. Единственный бордель, как правило, обслуживает большей частью проезжих людей, нищие попрошайки быстро получают или работу, или по голове, ворам попросту некому сбыть награбленное, потому что все всех знают, короче, в таком месте очень просто следить за порядком. Чем и занимаются шерифы, смотрящие, надзиратели и прочие аналоги современной полиции.

То ли дело в больших городах. В Реченске жило даже больше людей, чем в Корнове — около пятнадцати тысяч. Объяснялось это тем, что вокруг Корнова были разбросаны более мелкие поселения, формально не относящиеся к нему и не защищённые стенами, здесь же лесостепь постепенно уходила под натиском смешанных лесов, а дальше те и вовсе превращались в тайгу. Эти леса мало походили на культурные земные парки — они служили серьёзными барьерами между городами, так что спрятать в них лагерь было проще простого.

Ну а там, где много людей, сама собой появляется организованная преступность. Её-то и возглавил Рагнар.

Сначала Волков попытался связаться с ним наиболее простым способом — через нищих. В земных городах Средневековья эти товарищи, как правило, «работали» на площадях и у храмов, то есть там, где постоянно проходит обильный людской поток. Здесь ситуация не отличалась ровным счётом ничем. На рынке обнаружился с десяток нищих, которые аккуратно разместились по периметру и даже не пытались воевать за хлебные места или побираться между рядами — сказывалась дисциплина.

— Привет, — Вульф бросил в чашку первому попавшемуся нищему серебряный теллер. — Мне нужно передать весть Рагнару Волкодаву.

— Не знаю такого, господин, — увечный старик, загримированный с помощью дорожной пыли не хуже матёрого бомжа, отвёл взгляд.

— Слушай сюда, дедушка. Я там тебе ещё пять таких монет, мне не жалко. Твоя задача — передать. Весть. Рагнару, мать его, Волкодаву. Понятно?

Старик молчал. На лице его даже сквозь слой грязи читалась душевная борьба между жадностью и осторожностью. Наконец осторожность победила.

— Ничем не могу помочь, — он снова опустил голову.

Пришлось пораскинуть мозгами. Попытка воздействовать на деда силовыми методами убеждения приведёт только к тому, что на площади появятся местные громилы. И хотя они тоже, в общем-то, могли бы сообщить Рагнару то, что хотел Вульф, вряд ли они сделают это по доброй воле. Драться же с ними настроения не было вовсе.

Был ещё вариант сходить в бордель — наверняка они тоже контролировались этим викингским мафиози. Но попытка установить контакт почти наверняка закончилась бы потасовкой с всё теми же вышибалами.

Так что в конце концов Волков избрал путь сложный, но более действенный — купил у первого попавшегося торговца хороший кошель, повесил его на пояс и принялся бродить по городу, то и дело возвращаясь на площадь. Расчёт строился на том, что его попытка связаться с Рагнаром быстро дойдёт до ушей всех местных воришек и побудит их наказать дерзкого чужинца, что и произошло через час: кто-то толкнул Волкова в плечо, одновременно срезая кошель. Естественно, далеко уйти он не успел — несмотря на давку, Вульф среагировал мгновенно, и через секунду тоненькая ручка воровки оказалась зажата в его далеко не маленькой длани.

— Ай! — взвизгнула несчастная, пытаясь вырваться. С таким же успехом она могла вырывать кисть из стальных кандалов.

— Ай-ай-ай, — передразнил её Волков, разглядывая улов. Девчонке было лет двенадцать, не больше. Классический типаж «юная воровка» — блондинистое нечто с плоской грудью, угловатой подростковой фигурой и старенькой туникой в качестве единственной одежды. — Ты ведь знаешь, что воровать нехорошо?

— Отпусти!

Вместо ответа Волков просто потащил её в ближайший переулок, попутно обернувшись и показав кулак двум мальчишкам из «группы поддержки». Те уже собирались организовать акцию спасения подруги, но, оценив бдительность и габариты жертвы, вовремя остановились.

— Теперь слушай сюда, — Волков поставил неудачливую воровку перед собой. — Ты сама по себе или работаешь на Рагнара?

— Я работаю на Велимира, — девочка успела сообразить, что её не будут вот прямо сейчас наказывать, и что лучше отвечать как есть. — А он — на Лихослава, а он — на Рагнара.

— Отлично. Веди меня к этому своему Велимиру.

— А он здесь, на площади. За твоей спиной!

Волков обернулся и увидел, что со стороны рынка к нему действительно направляется парень, напоминавший, однако, не вора, а скорее какого-то паркурщика в лохмотьях. Во всяком случае, одежда его — шорты и обтягивающая рубаха — наводила именно на такую мысль, да и крепкая подтянутая фигура вполне соответствовала образу.

Добрался он почти вплотную, прежде чем остановился и вперил мрачный взгляд в лицо Волкова.

— Отпусти ребёнка.

— Просто так, что ли?

— Она — моя ученица, а я работаю на Рагнара Волкодава. Знаешь такого?

— Знаю. Тут любой тать на него работает, куда ни плюнь. И все свято уверены, что Рагнар за них будет задницу рвать. Какая наивность.

Девочка осторожно потянула руку, но Волков и не подумал разжимать пальцы. Зато вор задумался, и крепко. Похоже, такого варианта он попросту не рассматривал, зато быстро поверил, что для Рагнара он никто. Не зря же юная преступница упомянула промежуточное звено.

— Может, договоримся по-хорошему? — теперь Велимир спрашивал осторожно, взвешивая каждое слово.

— Я именно этого и добиваюсь. Пообещаешь передать весть Рагнару — я отпускаю твою ученицу прямо сейчас. Не передашь — я тебя найду.

— Какова весть?

— Пускай приходит вечером туда, где пил с чужинцем. Скажешь, у меня есть новости.

— Ты — тот чужинец, которого наши пытались ограбить давеча, — медленно проговорил Велимир. — Хорошо. Можешь быть спокоен, я передам.

Волков разжал руку, и девчонка юркнула за спину учителя.

— А этой пигалице расскажи, кого можно дёрнуть, а к кому лезть не стоит, — сказал он и, повернувшись, зашагал прочь.

По пути обратно майор прикидывал доступные ресурсы, и, к сожалению, ресурсов этих было удручающе мало. Кучка необученных детишек, не годящихся даже на пушечное мясо, несколько старых автоматов, единственная полноценная боевая единица в лице его самого и ещё две узкоспециализированных, то есть близняшки. Наталью в качестве стрелка считать было бессмысленно, полковника Петренко — тоже, всё-таки возраст со счетов не сбросишь.

Попытка перевести условия ведения боя в средневековье с помощью амулета провалилась, но у Волкова всё же появился более-менее толковый маг, тогда как у культистов наличие оного замечено не было. В принципе, оно и понятно — в другой мир, как правило, ушли не от хорошей жизни, и магов культ мог набрать только из ренегатов. Но их делами занималась не полиция, а Департамент, к тому же хороший маг даже в преступной среде обычно устраивался так, что мотивов бежать к черту на рога у него попросту не было. Кроме того, в конечном итоге все магические силы культа упирались в дар пожирателя.

Тёмной лошадкой оставался только Рагнар — чем он владел и, главное, что мог предоставить, Волков не знал. Предположения же неизменно заканчивались мыслями о вампирической природе главы преступного мира Реченска.

Умелый воин-вампир мог натворить многое даже с мечом против автомата, и с этой надеждой Волков наконец добрался до постоялого двора.

— Я, кажется, велел вам сидеть в комнате, — сказал он, затворяя за собой дверь.

— Одна комната ничем не отличается от другой, — сидевшая на его кровати Наталья пожала плечами. — Но вернуться вы должны были именно сюда.

— И вернулся, — согласился Волков.