Крупные серьги в виде когтистой лапы. Когда Рут их надевала, лапа, вцепившись в мочку уха, тихонько покачивалась и грозила окружающим костлявым пальцем. Когда-то Рут любила надевать их на вечеринки, пугая тех незадачливых ухажеров, которые пытались поцеловать ее в щечку.

Искусно вырезанная из бледно-розового кварца роза, на нежных лепестках которой притаился большой черный паук. Эту брошь Рут тоже частенько носила с самыми своими безумными нарядами.

А вот и самое любимое. Рут извлекла из шкатулки длинное ожерелье, сплетенное из кожаных ремешков, соединенных между собой серебряными и позолоченными колечками. Оно обматывалось вокруг шеи несколько раз и скреплялось довольно изящным замочком, который когда-то, должно быть, запирал чей-нибудь ларец с драгоценностями или фамильными бумагами. Рут всегда верила, что этот талисман надежно защищает ее от всех неприятностей. Она быстро надела ожерелье и провела рукой по замысловатому переплетению кожи и металла. Где-то здесь было и ее обручальное кольцо, вставленное ювелиром по ее просьбе сразу же после развода с Таффи.

Амулет против легкомысленных привязанностей — так говорила себе Рут.

Теперь она уже почти совсем успокоилась и была готова к возвращению в клуб.

— Нам нужны сенсации! — заявил Брайан, откидываясь в кресле и с удовольствием прихлебывая горячий кофе, который только что поставила перед ним секретарша.

— Уэлмен третий день стоит у меня над душой со своим материалом. Ну, про этот погром на Вашингтон-стрит, — сообщила та.

Брайан скорчил гримасу.

— Даже не говори мне о нем, Гейл. Я объявил эту тему закрытой раз и навсегда. Лучше позвони Джералду в Ванкувер и напомни, что он должен написать еще три интервью со звездами спорта, иначе мне придется закрыть его рубрику.

Гейл пожала плечами. Она могла себе позволить любые выражения неодобрения, в том числе и в адрес главного редактора, потому что занимала свою должность уже больше тридцати лет и знала Брайана с тех пор, как он еще мальчишкой прибегал в редакцию, чтобы выпросить у отца денег на мороженое.

— Может, эту рубрику действительно пора закрыть, — заметила она. — Интервью Джералда становятся все скучнее.

— Знаю, — кивнул Брайан. — Но если мы выкинем материал Джералда сейчас, нам придется заполнять его колонку фотографиями с пикника воскресной школы, а этого мои нервы не выдержат.

Гейл хихикнула. Брайан с напускной строгостью посмотрел на нее.

— В чем дело? — сурово вопросил он. — Я сказал что-то смешное?

— До сих пор мне не приходилось слышать, чтобы ты употреблял слово «нервы» применительно к себе, Брайан, — беззаботно ответила Гейл. — Я была даже уверена, что ты понятия не имеешь, что это такое.

— Восемь-десять часов хорошего сна, и я опять об этом забуду, — заверил ее Брайан. — Если у тебя на сегодня больше ничего для меня нет, я, пожалуй, вздремну немного здесь, на диване.

— Боюсь, ничего не выйдет, — сочувственно произнесла Гейл. — Мне жаль разочаровывать тебя, Брайан, но полчаса назад звонил твой кузен Берт и просил непременно быть у них на ужине. Я сказала, что ты обязательно приедешь.

— Почему все кругом то и дело берутся решать за меня, где и когда мне быть? — трагическим тоном воскликнул Брайан.

— Потому что, если доверить это дело тебе самому, ты похоронишь себя заживо за рабочим столом, — возразила Гейл.

— С каких пор ты превратилась в моего импресарио?

— С тех самых, как ты нуждаешься в этом. Примерно с прошлого уик-энда, когда с тобой случилось что-то, о чем я даже не рискую спрашивать. И не пытайся спорить со мной, — добавила она, забирая у Брайана опустевшую кофейную чашку. — Уж я-то тебя хорошо изучила.

Гейл вышла, унося с собой поднос с посудой. Брайан последовал за ней и остановился в дверях, словно молчаливое воплощение ярости.

Секретарша сновала по приемной, делая вид, будто не замечает его. Брайан некоторое время хмуро следил за ее перемещениями, затем взял со стола толстую пачку подшивок «Кантри» за прошлый год и с удовольствием швырнул на пол.

— Ты уволена! — заявил он, адресуясь к Гейл.

— С места секретарши? — невозмутимо поинтересовалась та.

— Нет, с места моего импресарио, — пояснил Брайан. — Я сам могу о себе позаботиться.

— Как вам будет угодно, сэр, — отозвалась Гейл и добавила, уже в спину уходящему Брайану: — Если снова позвонит Берт, я могу сказать ему, что ты приедешь к ужину?

— Да! — прорычал Брайан, захлопывая за собой дверь.

Он был уверен, что за его спиной Гейл торжествующе улыбнулась.

Без четверти восемь, как было условлено, Рут подъехала к дому Мелкомов, припарковала машину и направилась по вымощенной камнем дорожке к уютному белому особняку. В последнее время ей часто случалось бывать в гостях у Берта и Синди, так что приглашение на ужин не слишком удивило ее.

Идя через лужайку, она вдыхала нежный аромат цветущей сирени и думала, какое это счастье ненадолго отрешиться от всех насущных забот, просто наслаждаясь обществом хороших друзей. Огромное французское окно в гостиной было ярко освещено, и Рут не удержалась от того, чтобы посмотреть в него. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы ее хорошее настроение улетучилось.

Знакомый силуэт в кресле в дальнем углу комнаты со всей отчетливостью дал ей понять, что она попала в ловушку. Снова.

Первым побуждением Рут было немедленно уехать отсюда, но затем благоразумие взяло верх. События последних дней настолько эмоционально истощили ее, что она была уверена, что сможет выдержать ужин в обществе Брайана, не совершив какой-нибудь безумной выходки, которая могла бы обидеть хозяев. И уж точно не стоило трусливо убегать, давая Синди возможность заподозрить, что у нее есть причины бояться встречи с Брайаном.

Ох уж эта Синди! Ну почему она так стремится превратиться из лучшей подруги в смертельного врага?

Рут вытащила из сумки зеркальце и проверила прическу и макияж. Не то чтобы этот жест имел какое-то отношение к присутствию Брайана, просто раз уж в доме гость…

Приняв вид независимый и решительный, она толкнула незапертую входную дверь. Синди встретила ее в прихожей и сразу поманила в кухню. Вертя в руках принесенную подругой бутылку вина, она со смущенно-лукавым видом призналась, что Рут сегодня не единственная гостья.

— Если ты хотела, чтобы это стало сюрпризом, — заметила Рут, — тебе следовало бы плотнее закрывать шторы.

— О, так ты видела…

— Что тебе удалось заманить сюда Брайана? Да, видела, — подтвердила Рут. — Ты неисправима. Могла бы, по крайней мере, предупредить меня.

— Считай, что предупредила. — Синди обняла ее за плечи. — А теперь пойдем в гостиную.

Рут машинально коснулась рукой своего ожерелья и сразу почувствовала себя увереннее. Магия действовала по-прежнему.

— Привет, Брайан. — Хорошо, что разом ослабевшие колени все же выдержали ее вес. — Привет, Берт. Я вижу, ты уже ходишь без палки.

— Эта плутовка, твоя подруга, объявила меня здоровым сразу же, как только я смог без посторонней помощи добраться до ближайшего бара, — отозвался Берт, — Налить тебе чего-нибудь? — И он кивнул в сторону великолепной коллекции разномастных бутылок, теснящихся на маленьком столике по левую руку от него.

Рут покачала головой. Опыт подсказывал ей, что соединение Брайана и спиртного представляет собой слишком опасную смесь.

— Нет, спасибо, пока не нужно. А если мне захочется, я налью себе сама. Так что можешь просто откинуться в кресле и наслаждаться чудесным вечером.

— Это предложение мне по вкусу, — обрадовался Берт.

Брайан поднялся и с бокалом в руке подошел к столику, чтобы налить себе виски. Неизвестно откуда взявшаяся Синди тут же поспешила занять его место в кресле и даже подобрала под себя ноги, всем своим видом показывая, что ни за что не покинет захваченную территорию.

— Садись и ты, — предложила она подруге. Единственным свободным и подходящим для сидения местом в комнате был диван. Рут с удовольствием устроилась на нем и вытянула ноги. Брайан хмыкнул и остался стоять, опираясь локтем на каминную полку.