– Мисс Чет.

P.S. Ты правильно натянул струны? Спроси мистера Якоби, как можно избавиться от царапин на гитаре. Можно достать какую-нибудь деревянную замазку. Поищи в интернете.

МУЗЫКАЛЬНАЯ СТУДИЯ Б; 11:39.

Уважаемая мисс Чет,

Пишет тебе гитара. Мы с мистером Нечетом сохраним вашу любовь ко мне в тайне. Он не распространяет сплетни.

Мне причинили боль высказывания про «исправление» моих царапин. Разве, чтобы получить какую-то значимость, обязательно выглядеть идеально? Только прислушайся! У меня замечательное теплое звучание, особенно с новыми струнами, которые натянул талантливый мистер Нечет и, на самом деле, натянул правильно. Кто-то, натянув струны на колки[9], обрезает концы, а кто-то концы просто скручивает.

А может, мистеру Нечету просто нравится эта запутанность. Они ему напоминают переплетения самой жизни.

– Гитара.

P.S. Гаммы – скукотища. Хочешь играть – играй.

МУЗЫКАЛЬНАЯ СТУДИЯ Б; 11:36.

Уважаемый мистер Нечет,

Ты поистине странный[10].

– Мисс Чет.

ЗАЛ ШКОЛЫ РОКЛЭНД; 09:04.

– ...и сейчас прозвучит Аллегро Аппассионато Камиля Сен-Санса... в исполнении Лайлы Маркс.

Мистер Хэндлон кивает ждущей своего часа Лайле.

Аплодисменты.

Лайла подхватывает свою виолончель и идет к стоящему на сцене черному металлическому складному стулу. Ее папа стоит сбоку у штатива видеокамеры.

Сердце бешено колотится. В голове звучат слова Триппа: Хочешь играть... играй. Она садится, ощущая на себе взгляды зрителей. Кто-то что-то выкрикивает, несколько учеников начинают смеяться.

Она представляет себе, что она вовсе не Лайла. Просто подделка с металлическими руками, запрограммированными на сегодняшнее выступление. Компьютерный чип в мозгу запустит нейроны, и ее пальцы начнут двигаться. А настоящая Лайла все еще ждет своего часа.

Но вот она поднимает смычок и играет.

УРОК ИСПАНСКОГО; 10:53.

Приветствую, мисс Чет,

Я на испанском и мне безумно скучно. Чтобы не заснуть, я могу либо жевать спираль блокнота и заработать отравление, либо узнать у тебя о Международном Культурном выступлении. Не пойми неправильно.

Я был там, сидел на задних рядах, и сперва ни во что не вникал, ведь все такие сборища сплошной анекдот, но потом мистер Хэндлер объявил тебя.

Два парня, сидящих передо мной, захихикали.

«И что она сыграет?»– спросил один из них.

«"Пердежь шмеля" Моцарта», – ответил другой, и они заржали.

«Хотим Гагу»– выкрикнул первый.

Просто чтоб ты знала, это был не я.

Не знаю, заметила ли ты, с задних рядов в центр зала кто-то запустил бумажный самолетик, и некоторые засмеялись. Ты смотрела в зал, словно они смеялись над тобой, но это не так. Все бумажный самолетик.

Ты села и заиграла так, словно тебе плевать, слушают тебя или нет.

И все затихли, даже те два парня. Один из них даже сказал:

«Она наверно репетирует по 15 часов в день». Жуть. Мое почтение.

Но пишу я не поэтому.

А вот почему: я очень внимательно смотрел на твое лицо и подумал, что ты притворяешься. Ты делаешь вид, что поглощена музыкой, но не думаю, что эта эмоция настоящая. Ты не млела, не отдавалась музыке полностью, всем своим существом.

Я прав? Я не критикую. Просто привлекло притворство, так что хочу спросить, ты счастлива, когда играешь на виолончели?

– Мистер Нечет.

P.S. Не подумай только, что я тебя преследую, это совсем не так, но вчера я видел тебя у шкафчика и подумал, а почему бы не опустить записку в него, а не чехол для гитары, и тогда ты прочитаешь ее сегодня, а не в понедельник. Хотя это не так уж и существенно.

Трипп дописывает постскриптум и складывает записку. Три прорези сверху шкафчика Лайлы похожи на рыбьи жабры, отчего шкафчик выглядит живым, нуждающимся в воздухе. Трипп скармливает записку верхней прорези и, когда она падает в желудок, слышит «плюх». Уже не достать ее обратно.

КОРИДОР ШКОЛЫ РОКЛЭНД; 11:26

Лайла открывает шкафчик, чтобы достать обед. На дне его лежит маленькая сложенная бумажка, исписанная с обеих сторон.

Поблизости хлопает дверцей и смеется какая-то девушка, Лайла открывает записку и читает.

Ощущение словно слова выжжены огнем и сейчас ее легкие вдыхают пламя.

Веснушчатая девушка хлопает ее по плечу.

– Утром ты была великолепна! – высказывается девушка, рука переплетена с рукой ее подруги.

– Невероятна, – говорит подруга.

Лайла чувствует, что улыбается, и слышит, как благодарит их. Девушки уходят, а она, затаив дыхание, возвращается к письму.

Хочу спросить, ты счастлива, когда играешь на виолончели?

Ее пугает визг Энни. Она подходит. Лайла быстро складывает письмо и прячет в карман джинсов.

– 27 часов до прослушивания в Центр Кеннеди! – выдает, запыхавшись, Энни.

– Я та-а-а-ак рада, что сегодня нечетное число. Можно отрепетировать. Идем, вышвырнем оттуда Триппа Броуди. Именно сегодня тебе просто необходимо заполучить студию.

Лайла не в состоянии ничего придумать.

Энни тащит ее по коридору.

– Я хочу, чтобы сегодня ты осталась у меня, Лайла. Если нет – я свихнусь от переживаний о прослушивании. Спроси отца еще раз.

Они движутся по коридору.

– Не разрешил. Он хочет, чтобы мы хорошо отдохнули. А еще он считает, что мы должны приехать по отдельности.

– Он не доверяет водительским правам моей мамы.

Лайла смеется. Они останавливаются на перекрестке, откуда каждая пойдет в свою сторону.

– О! – Энни хватает Лайлу за руку. – Курт сказал, мистер Якоби вывесил лист для регистрации на шоу талантов. Когда пойдем?

– Энни, обсудим это позже? Я перегружена. – На мгновение Лайла задерживает дыхание. Ведь они с Энни не разговаривают в действительности? Энни просто отсекает все, сказанное Лайлой. Она прижимает руку к карману, сминая бумагу.

Хочу спросить, ты счастлива, когда играешь на виолончели?

– Ладно, но в понедельник мы запишемся, надеюсь, все хорошие временные отрезки еще не разберут.

Лайла перебивает.

– Эй, Энни. А у тебя и Триппа Броуди есть общие уроки?

– Нет. А что?

Лайла колеблется.

– Он положил записку мне в шкафчик.

Вопль Энни почти разрывает барабанные перепонки Лайлы.

– ЧТО? Он изгой. А что он написал? – Она понижает голос до шепота и подходит ближе. – Ты нравишься ему? Тебе нельзя встречаться с Триппом Броуди. Я выберу тебе парня, а ты выберешь мне, и будем всюду ходить вместе.

– Я не встречаюсь с ним. Это просто записка. Забудь.

– Что он написал?

– О выступлении. Ничего такого. Увидимся по...

Энни хватает ее.

– Не говори, что только о выступлении, мне нужны все детали.

– Написал, что я хорошо выступила, но выглядела так, словно притворяюсь.

– И что это значит? Он та-а-а-ако-о-о-ой странный. Бини сказала, что он в первый учебный день нагрубил ей. А я рассказывала, как он мне нагрубил, когда я просто попросила поменяться со мной днями? Так что не слушай его!

– Не слушаю. Обещай, что ничего ему не скажешь.

– Мне не интересно с ним разговаривать, – отвечает Энни, идя в сторону студии, и выкрикивает, – поговорим об этом позже!