− Мэдин, прости, конечно, но ты бредишь, − ответил холодно Антракс, надевая мантию обвиняемого.

− Я ничем не рискую, все посмеются и только.

− Мэдин, я знаю, о чем ты думаешь. Вы с отцом как всегда беспокоитесь об одном и том же, но посмотри на все иначе: в совете нет идиотов, и они все понимают, что именно происходит, более того, большинство из них понимают, почему я сделал это. Тут все слишком очевидно. В данном случае проблема в том, что меня поймали на таком правонарушении, а не в том, что я его совершил.

− Тем более!

− Но как им относиться тогда к тому, что ты закрываешь меня собой?

Мэдин умолк и даже машинально отступил от брата.

− Да, ты защитишь меня, но окончательно убедишь всех в том, что я действительно просто калека.

Он даже не запнулся, проговорив эти слова.

− Прости, но на кону моя честь и единственный шанс ее защитить- это не убегать от правды.

− Но неизвестно куда они уведут суд, мы ведь даже не знаем, кто будет обвиняющим.

− Дерша.

− Почему ты так уверен?

− Потому что сам этот факт может вывести меня из себя, − признался Антракс, надевая белую маску, специально созданную для этого дня. – Если я не готов к суду сегодня, то я не готов к тому, что ждет меня в будущем, так что считай это естественным отбором в действии, не так ли Бог Войны решает судьбы своих подопечных?

− Не смешно, − пробормотал Мэдин, понимая, что обсуждать им больше нечего.

Все это действительно напоминало Антраксу тот далекий уговор с отцом, та давняя игра, в которой главное было не оказаться пойманным, и вот спустя двадцать лет его все же поймали. Что ж, он сам виноват. И потому он даже улыбался, благо эту мягкую улыбку скрывала маска.

− Ты занимаешься ремеслом вопреки своему титулу, − продолжал Дерша.

− Нет, − отвечал Антракс с легким пренебрежением.

− Но ты занимаешься медициной.

− Да.

− Ты лично лечишь людей нашей страны.

− Да.

− Ты неоднократно покидал Эштар чтобы вылечить иноземцев.

− Да.

− И тебе платили за это.

− Да.

Антраксу становилось смешно от того, к каким мелочам цепляется его обвинитель.

− И ты все равно утверждаешь, что ты не ремесленник? – Дерша от негодования даже задал вопрос вместо утверждения.

− Да, − с легкой насмешкой ответил ему принц.

Дерша выдохнул и обратился к совету:

− Да он не принимает даже самые простые законы.

− Нет, − ответил ему принц, сохраняя хладнокровие.

Дерша вновь обернулся, посмотрел на него прищурившись и заговорил:

− Ты состоишь в переписке с Зилом Мендом.

− Да.

− Зил Менд был советником короля Манра.

− Да.

− Это политическая переписка.

− Нет.

− Но захват Ливленда вы обсуждали.

Дерша достал из рукава мантии письмо и протянул его самому ближайшему человеку из совета.

− Да, − без малейшего сомнения ответил Антракс.

− И это, по-твоему, не политика?!

− Да.

Принц с трудом заставил себя не смеяться, но едва заметные насмешливые нотки все же прорвались в его ответ.

Дерша улыбнулся.

− А граф Ливель из Авелона, − вдруг произнес он.

Антракс молчал.

− Граф Ливель будучи единственным потомком Айвана, короля Авелона, отрекся от прав на престол.

− Нет, − тихо проговорил Антракс, можно даже сказать, с сомнением.

− Не отрекся? – удивился Дерша.

− Нет.

− Ах… он не единственный потомок, − с насмешкой протянул Дерша. – Значит ты тоже наследник Айвана?

− Нет.

− Но потомок.

− Да.

Стало на мгновение тихо.

− У тебя планы на трон Авелона?

− Нет.

Этот ответ был таким категоричным, словно речь шла о чем-то, чем Антракс просто брезговал.

− Ты поклоняешься Авелонским богам.

− Нет.

− Но статуя Снежного Бога стоит в одном из покоев замка.

− У меня она тоже стоит, − вмешался внезапно Эеншард. – И все знают почему. И если уж кто-то забыл, то я напомню, моя жена, мать Антракса, дочь короля Айвана, поклонялась Снежному Богу и две статуи стояли в северном крыле со времен моей свадьбы. После смерти королевы одну из них я велел перенести в южное крыло, а вторая осталась в северном, и как там стояла, так и стоит вот уже двадцать семь лет, и стоит она дольше, чем он ходит по этой земле.

Никто не ответил ему, да и Дерша не сразу решился заговорить, видимо сомневался еще какое-то время.

− Ты привез из другой страны ребенка.

− Да.

− И это не твой ребенок.

− Да.

− Но ты назвал его сыном.

− Нет.

Дерша удивленно посмотрел на Антракса.

− Он называет тебя отцом.

− Да.

− И ты позволяешь ему это.

− Да.

− А потом назовешь наследником.

− Нет.

− Даже если никто не родит тебе сына.

− Да.

− А может ли кто-то вообще родить тебе ребенка.

Антракс задумался. Вопрос показался ему некорректным, неточным и неоднозначным, но взвесив все, он выбрал вариант, который счел самым верным:

− Да.

− Только от твоих рук никто никогда не забеременеет, − с насмешкой проговорил Дерша.

Среди членов совета прокатился смешок. Мэдин едва слышно выругался.

А Антракс ответил даже на это самым невозмутимым тоном:

− Да.

От такого ответа Дерша даже вздрогнул, подавившись своим смешком. Ему вдруг стало страшно, словно он только сейчас понял, что вышел в прямое противостояние с опасным человеком, но чтобы взять себя в руки он решил довести свою издевку до конца.

− Ты хоть знаешь, что вообще следует делать с женщинами?

− Да.

Голос Антракса даже не дрогнул. Упоминание Авелона явно волновало его куда больше глупых шуток ниже пояса.

− Тогда, пожалуй, у меня осталось лишь одно утверждение: ты калека и евнух.

Антракс ответил не сразу, но не от того, что его шокировало это заявление или сбило с толку, скорее раздумывая, оценивать это заявление как часть обвинения или счесть оскорблением. Решив для себя эту моральную дилемму, а заняло это не больше трех секунд, он спокойно ответил:

− Нет.

Дерша ничего не сказал и только развел руками, явно работая на публику. Мужчины совета о чем-то переговаривались, затем один из них с пышной черной бородой заявил:

− Пусть первой отвечает женщина.

− Иди в центр зала, − проговорил Мэдин, буквально толкнув Лилайну вперед.

Только теперь девушка поняла, что она единственная женщина во всем зале. Даже Лен-Фень была по другую сторону запертых дверей. Дрожа от ужаса, она все же сделала несколько шагов, прошла мимо Антракса и в отчаянном ужасе предстала перед мужчиной, взявшим ее силой.

− И как же тебя зовут… птичка?

Дерша, задавший этот вопрос, с интересом взглянул на Антракса выделяя последнее слово.

Лилайну передернуло от этого голоса и этого взгляда, а принц не подал даже виду, что в его сторону делали выпад.

− Лила, − ответила девушка почти машинально, даже не осознавая, что называет данное ей имя вместо настоящего.

− Хорошо, Лила. Тебя купил принц Мэдин, а после перекупил принц Антракс, верно?

− Да.

− Ты спала со своим господином?

− Нет, но…

Она сначала сказала «но» и только потом поняла, что она не может говорить о том, что происходило у нее с Антраксом. Сердце в груди сразу забилось чаще, а на лице выступил легкий румянец.

− Какое тут может быть «но»? – спросил Дерша. – Или ты тоже про руки? Это как-то никого не удивит.

− Нет, − жалобно ответила Лилайна, чувствуя, как вспыхнуло ее лицо.

Ее ответ произвел неожиданный эффект. Дерша буквально растерялся, обернулся на кого-то в совете, потом посмотрел на нее.

− Тогда что за «но» такое?

Она понимала, что должна как-то это сформулировать иначе в покое ее не оставят. В поисках подсказки с видом виноватого ребенка, она обернулась, но Антракс никак не отреагировал. Она не смогла различить даже синевы его глаз.

− Так что за «но»? У нас нет времени на твои размышления.

− Просто… все могло быть, − прошептала она тихо, закрывая красное от смущения лицо руками.

За ее спиной шепотом выругался Мэдин, закрывая лицо одной рукой.

− Могло быть? – с интересом спросил Дерша с довольной усмешкой. – Это значит, что он не смог?

− Нет, вовсе нет, − проговорила Лилайна, поспешно понимая, что по непонятной ей причине здесь подобному уделяют слишком много внимания.

− Что же тогда могло помешать?

− Я не хотела.

− Заткнись уже, − прошипел Мэдин довольно звучно, но все сделали вид, что никто этого не слышал, кроме разве что Лилайны, которая и сама хотела бы как-то остановить происходящее, но могла лишь с ужасом смотреть на мужчину, что задавал вопросы.