− Еще лучше! Он подчинился желанию женщины, причем какой − рабыни-наложницы. Смех, да и только, − выдал Дерша, закатывая глаза.

У него был вид человека, которому все уже понятно, но он вынужден тратить свое время на доказательство очевидного.

− Нет! – буквально вскрикнула Лилайна, хватаясь за голову.

Она откровенно не понимала, как правда превращается во что-то совершенно на нее не похожее.

− Все не так, он… он сказал, что я все равно стану его женой, чтобы я там себе ни думала.

Это фраза привела в ужас даже короля. Эеншард ошарашенно посмотрел на Антракса. Мэдин уже не ругался, а просто в ужасе смотрел на девушку, не говоря уже о других мужчинах совета.

Дерша с трудом оправившись от ужаса, кашлянул в кулак и заговорил:

− Я сейчас должен уточнить… Ты сейчас просто перепутала и сказала глупость или вместо того, чтобы просто поиметь тебя, он сделал тебе предложение?

Лилайна не могла понять, почему сказанное ей было так ужасно, но отчаянно понимала, что из-за попыток исправить одно роковое «но», похоже, окончательно все испортила. Не зная, что делать, она вновь взглянула на Антракса. Теперь его глаза она отчетливо видела. Он смотрел на нее, затем вздохнул и поднял руку.

− Молчи, − машинально ответил Дерша. – Пусть она говорит.

Антракс не спорил, а довольно спокойно опустил руку и посмотрел куда-то в сторону от Лилайны, будто происходящее действительно не имело никакого значения. Девушка быстро соображала, что лучше делать: врать или говорить правду, а потом решила говорить правду, потому что если принц и готов к чему-то, то к правде, а не лжи которую она могла бы придумать. И хоть она ничего по-настоящему не понимала, не видела логики в происходящем, но отчаянно надеялась, что принц что-нибудь придумает.

− Да, он сказал, что хочет жениться.

− Когда? – едва не смеясь, спросил Дерша.

− В первый день моего пребывания в замке.

− И что же он с тобой делал все это время?

− Ни-че-го,− сдавленно и по слогам проговорила Лилайна, понимая, что действительно НИЧЕГО!

− А как на твоей шее появился золотой обруч? И, главное, когда?

− Перед отъездом принц надел его на мою шею.

− Просто так?

Лилайна задумалась. Ей на миг захотелось выдать все о себе, о том, что принц обещал ей помощь за брак и трон Рейна, о письме дяди и о том, что она просто хочет домой, но тут же поняла, что это кончится тем, что принца назовут изменником, и никто ее уже не защитит в этой варварской стране.

− Да, − виновато прошептала она.

− И что потом? Надел и…?

− Велел мне ложиться спать.

− А утром уехал?

− Да.

Дерша развел руками.

− Я, если честно, не знаю можно ли считать принца вообще вменяемым после всего этого, − выдохнул он, обращаясь к совету.

Эеншард сидел, стиснув зубы и сжимая кулак, но не вмешивался.

− Все, ты нам больше не нужна, по крайней мере, пока не нужна, − проговорил Дерша, жестом намекая Лилайне, что ей можно вернуться назад к стене и, в то же время, улыбаясь ей хищной улыбкой.

Он считал ее своим трофеем, который достанется ему после этого суда.

− А теперь давай ты, малыш.

Дерша подозвал мальчика. Тот спокойно вышел и посмотрел на мужчину.

− Давно ты служишь у принца?

− Скоро будет пять лет, − гордо сообщил мальчик.

− И что ты обычно делаешь?

− Как у всех: что-то приношу, что-то уношу, выполняю мелкие поручения и только.

− И теперь ты тоже для них здесь?

− Да.

Мальчик указал на небольшой стол в углу, на котором лежали книги и разные бумаги и спокойно пояснил:

− Если что-то понадобится Его Высочеству, то я должен буду это принести.

− И ничего ты интересного не знаешь, да?

Мальчик нахмурился.

− Мне одиннадцать лет, а не семь, не говорите со мной как с глупым ребенком. Грязь, которая вас волнует, не волнует меня, поэтому мне нечего вам сказать.

Дерша удивленно моргнул.

− И не надо смотреть на меня так, − продолжил мальчик. – Я младший сын герцога Крейда и имею право говорить с вами на равных. Надеюсь на этом все?

− Пока все, − ответил Дерша, немного растерявшись.

Упоминание Крейда подействовало на него странным образом. Крейд не поддерживал затею с судом и даже не явился на него, но слово герцога значило многое, а протест его сына буквально говорил, что сам герцог на стороне принца, раз уж его сын ходит у него в прислужниках.

Мальчик вернулся назад. Настала очередь Мэдина. Он сам вышел вперед и взглянул на Дершу.

− Вопросы будут? – спросил он с вызовом.

− Не очень понимаю, что можно у вас спрашивать, ваше высочество, − признался Дерша.

− Тем лучше!

Мэдин обернулся, посмотрел на белое одеяние брата, осознал, что холодный белый тон Антраксу подходил по духу больше черного, но не стал рассуждать на этот счет и обратился к совету:

− Это все конечно весело, − начал он. – Но, откровенно говоря, мой брат совершил проступок не заслуживающий такого внимания. Да, нарушил он закон, даже признал это и готов отвечать, но нет − нам надо использовать это как повод, чтобы придраться. Антракс не прошел инициацию в 10 лет, ах, да по закону его должны были принеси в жертву Богу Войны, но вы все знаете, что на тот момент он не мог этого сделать не из-за слабого здоровья, и прошел ее на год позже без малейших проблем.

Мэдин начал нервно расхаживать по залу, напоминая зверя, выбирающего жертву.

− Ах, мой брат не ездит верхом и хромает на правую ногу, а что же мы тогда не пристаем к сэру Эрву? – спросил он внезапно, взглянув на мужчину. – Уж простите, но примера лучше не найдешь. Сэр Эрвне ездит верхом, и у него вообще нет ноги, но он ветеран войны с Эдифом и это как бы все объясняет.

Мэдин, который искренне уважал человека, о котором говорил, приложил руку к груди и на миг опустил голову, как бы еще раз извиняясь. Мужчина кивнул в ответ, явно понимая мысль принца.

− Так давайте уже признаем Антракса ветераном политической войны и оставим его в покое, если это нам всем так важна подобная чепуха.

Мэдин выдохнул, понимая, что он слишком эмоционален, но закрыв глаза на миг, он тут же заговорил вновь.

− Я знаю, что он это не афиширует, но я могу вас заверить, если будет необходимо, он не только сможет верхом доехать куда угодно, но и сражаться будет, как эштарец, а не как авелонец, как вы называете его за глаза.

− Вы считаете неправомочным обвинение совета? – уточнил Дерша.

− Я считаю, что оно абсурдно и бессмысленно. И делая упор на взаимоотношениях Антракса с женщинами, вы ничего не добьетесь. Что бы он там ни делал, он имеет на это право, а как человек, росший с ним вместе, я точно могу вас заверить, что с ним все в полном порядке и все он может.

Дерша едва заметно кивнул.

− Быть может, но мы имеем право спрашивать и требовать доказательств. К тому же…

Мэдин посмотрел на него и Дерша запнулся.

− При всем уважении, дядя, но я бы на Вашем месте, да и на месте других, подумал бы немного и вспомнил, что Антракс тут не просто принц или политик, он богатейший человек столицы и ученый. И если уж он позволяет себе чудачества, то точно не для того, чтобы причинить вред Эштару.

Мужчины совета стали перешептываться, а сэр Эрв и вовсе поднял руку, дождался тишины и заговорил:

− Его Высочество прав, поступок принца относительно этой девки не стоит особого внимания. Это выходка мальчишки поссавшего с крыши, а что с такими мальчишками делают? Секут и отпускают играть дальше.

− Если бы это был один поступок, а это уже системное нарушение правил, − заметил мужчина, стоявший рядом с Эрвом. – Он, как минимум, обязан объясниться.

Его слова были живо одобрены, и тогда мужчина вышел вперед. Он был таким же гигантом, как Эеншард, только немного моложе и лукаво щурил зеленые глаза.

− Только я сам бы хотел пойти за ответом, надеюсь, никто не против? – спросил он, в первую очередь глядя именно на Дершу.

Антракса это не удивило. Разозлить его не получилось, игра на публику в исполнении Дерши проиграла игре Мэдина, который всегда умел найти колкое слово, менявшее расклад, но теперь нужен был кто-то холодный, умный, цепкий, кто-то кто имел шансы загнать его, Антракса, в тупик. И этим человеком мог быть только Генер Шад, единокровный брат того самого Мерида Шада.