В 568–570 гг. в бассейне По появляются лангобарды и создают там свое королевство со столицей в Павии; нашествие лангобардов опять вызывает отток местного населения, на этот раз долговременный и широкомасштабный; край покидают не только множество мелких собственников, но и крупные землевладельцы, военные, гражданские и церковные сановники. Патриарх Аквилеи (согласно легенде, епископство Аквилейское также основал святой Марк) перебирается в Градо. Бывшие жители Тревизо создают поселения на островках Риальто и Торчелло, падуанцы устраиваются на Маламокко, фриульцы — в Градо и Каорле. Беженцы селятся также в Кьодже и Езоло. В 639 г. на Торчелло был построен собор (перестроен в 864 г., а затем в 1008-м). В то же самое время, когда лангобарды захватывают Одерцо, дукс византийский создает новый город Читтанову, или Гераклею, в честь византийского императора Ираклия.

Города эти находятся в ведении византийской администрации, возглавляемой экзархом Равенны, правившим вплоть до 751 г., т. е. до самого падения города и прекращения существования экзархата.

В 726 г. византийский император издает эдикт, запрещающий поклоняться изображениям святых; эдикт этот вызывает возмущение западных христиан, которых поддерживают жители лагуны. Венецианцы избирают своим дуксом (дожем) местного жителя (невизантийца) по имени Орсо. После разрешения конфликта Орсо покоряется экзарху и император утверждает его в должности. Но через десять лет Орсо убивают и управление краем временно переходит в руки военачальников, также из местных уроженцев, которые осуществляют свои функции в рамках, определенных византийской администрацией. Сын Орсо — Диодато, второй дож Венеции, в 742 г. переносит резиденцию правительства из Читтановы в Маламокко.

Таким образом, верховного титула изначально удостаивался представитель определенной династии или знатного семейства, который обычно старался сделать своим помощником, а затем и преемником собственного сына. Например, Маурицио, избранный дожем в 764 г., основал в 775 г. собор Сан-Пьетро ди Кастелло и в 778-м приобщил к управлению своего сына Джованни, а тот в 787 г. после смерти отца унаследовал его должность. Однако в 804 г. семейству Обелерио удалось низложить дожей Джованни и Маурицио II… Соперничество кланов помешало созданию в Венеции наследственной монархии.

После того как империя франков поглотила королевство лангобардов, Карл Великий решает захватить Венецию и посылает в лагуну своего сына Пепина. Пепин занимает Кьоджу, Градо, Читтанову и Езоло, но продвинуться дальше ему не удается: население, перебравшееся на Риальто, сопротивляется столь упорно, что в конечном счете франки вынуждены были отступить. В следующем году в результате соглашения, заключенного между Восточной империей и Западной, Карл Великий отказывается от своих притязаний на Венецию, и та по-прежнему остается под верховной властью Византии, которая формально назначает ее дожей, награждает их почетными званиями, в частности званием консула (hypatos). Но Венеция стремится к полной независимости, и практически ей это удается, ибо, будучи изолированной от остальной Италии, она избегает всех тех социальных и политических конфликтов, которые в скором времени начнут сотрясать Апеннинский полуостров.

Аньелло Партечако (Партечипацио), организовавший сопротивление венецианцев войску франков, в 810 г. становится дожем. Из Маламокко он переезжает на более безопасные острова Риальто и превращает свое жилище в правительственный дворец. Так начинается формирование нового политического, коммерческого и религиозного центра лагуны. Мелкие островки образуют единое целое, на них строят дома, в большинстве своем из бревен и крытые соломой, с двумя дверьми, одна из которых выходит на твердую землю, а другая — на воду.

В 829 г. дож Джустиниано Партечако, сын Аньелло, подписывает завещание, сохранившее для нас описание двух типов имущества, принадлежавшего этой семье. Это имущество недвижимое — дома, земли и «двор» как производственный центр (западный curtis), а также движимое — рабы, скот, железные и иные инструменты, — которое можно определить как собственность «каролингского» типа. Но в завещании также упоминаются пряности, драгоценности и, главное, монеты — солиды, значительные суммы которых вложены в морскую торговлю. Указанные в документе ливры являлись расчетной единицей, соответствующей имевшему хождение на Западе серебряному денье, деньгами же «работающими» были полновесные монеты — золотые византийские солиды. Таким образом, сохранившийся документ свидетельствует о давних торговых связях Венеции с византийским миром (Браунштейн — Делор).

Согласно легенде, в 828 г., т. е. в год, предшествующий составлению завещания, два венецианских купца доставили из Александрии мощи святого Марка, спрятав их под свиными тушами; благодаря святым реликвиям корабль избежал ужасной бури, а в Венеции купцов радостно встретили патриарх Градо, епископ Оливоло и дож, тотчас повелевший построить возле своего дворца часовню, дабы упокоить там мощи святого. Отныне святой евангелист Марк становится чудесным покровителем Венеции, его поминают в молитвах и в битвах, а лев его горделиво красуется на знаменах, кораблях и государственных зданиях.

К концу первой трети IX в. Венеция в основном оформляется как самостоятельное государство. Во главе его стоит выборный дож, наделенный большими властными полномочиями; ему помогают два периодически переизбираемых трибуна, как и дож, выходца из высшей землевладельческой аристократии, вкладывающих деньги также и в торговлю. Управляемая подобным образом Венеция распространяет свое влияние на лагуну и соседние прибрежные территории материка, укрепляется на рубежах византийского мира, владений франков и славян. Наконец, она же становится посредником в торговле между Константинополем и Западом.

Несмотря на опасность со стороны славянских пиратов, разбойничавших в Адриатическом море с тех самых пор, как на славянском побережье Адриатики появились первые далматинские поселения, и сарацинских корсаров, совершавших свои набеги из Сицилии и Бари, венецианцы благодаря своему флоту отстаивают — хотя и не без труда — собственное независимое положение между двумя империями. Разумеется, они не застрахованы от поражений: в 840 г. венецианский флот, насчитывавший шестьдесят кораблей, команда каждого из которых достигала двухсот человек, был разбит мусульманами из Таранто. Спустя два года венецианцы собирают вторую эскадру, не менее грозную, чем предыдущая.

Согласно пакту Лотаря от 840 г. (обновленной редакции мирного соглашения, подписанного между Византией и франками), венецианской территории, объединившей острова Риальто, Оливоло, Мурано, Маламокко, Кьоджу, Торчелло, Бурано, Читтанову, Каорле, Градо — usque ad aquas salsas (до самых соленых вод), — было предоставлено право на самоуправление. В документе перечислены города на материке, поддерживающие связь с венецианскими островами, а также торговые операции и виды хозяйственной деятельности с участием Венеции. Важная особенность: дож в этом соглашении уже не называется «смиренным герцогом провинции Венеция», а именуется «славным герцогом венецианским».

Еще один шаг на пути к независимости — чеканка собственной, венецианской монеты. Самые первые серебряные монеты с надписью «Венеция» имели на аверсе имена западных императоров. Однако примерно в 875 г. на реверсе появилась надпись Christe salva Venecias (Христос, спаси жителей Венеции), а та, что на лицевой стороне, призывала Господа хранить императора «римского», то есть главу Восточной Римской империи.

Появление собственной монеты также следует расценивать как признак экономического процветания Венеции. Венецианцы экспортируют на Восток ряд западных товаров (и среди них лес), а на Запад везут соль, рыбу, пряности и шелковые ткани.

Экономический подъем неразрывно связан с демографическим и политическим развитием. В 900 г. наряду с дожем (Пьетро Трибуно) назначают также судей (judices), представителей знатных семейств, чьи полномочия ограничивают власть главы государства.