Гипотеза в том, что при этом пространство внутри начинает надуваться пузырем, что, в принципе, несильно противоречит и классическим теориям. Ну, как воздушный шарик надувается, если накачивать его воздухом, только риска что лопнет, вроде бы нет. Так что, не исключено, что предыдущая вселенная действительно сколлапсировала в черную дыру, но до сингулярности дело не дошло, просто все попало внутрь сферы Шварцильда. И вот тут-то еще функционирующая Изида и начала надувать этот пузырь новой информацией. В старой вселенной выйти наружу было невозможно, да и самой старой вселенной, по сути, не осталось, а внутри пузырь разросся до новой вселенной и продолжает расти. Под давлением новой информации, создаваемой нами и нашими подопечными.

— Так, если мы падаем в черную дыру, то скоро всем должен быть конец?

— Молодой человек, — Мартик возмущенно махнул хвостом в сантиметре от носа задумчиво смотрящей на него хозяйки, — во-первых, это всего лишь теория, а во-вторых, вы отлично и сами знаете, что субьективное время падения в черную дыру — бесконечно.

— А приливные силы? А обьективное время?

— Обьективное время старой вселенной не имеет значения поскольку его уже нет, равно как и старой вселенной. А приливные силы компенсируются тем, что мы раздуваем воронку вокруг черной дыры в огромный пузырь. После чего, собственно, бесконечное время падения в черную дыру уже таким перестает быть, но это тоже перестает иметь значение, поскольку мы теперь в новой вселенной. И та старая черная дыра она где-то здесь, но в новой вселенной у нее уже другая сфера Шварцильда и вообще, это просто еще одна черная дыра, ничего особенного.

— Так значит, люди не просто развлечение для богов, но еще и причина появления вселенной и ее расширения.

— Молодой человек, во-первых, началось все задолго до людей, — Мартик возбужденно поднялся на все лапы и полностью развернулся ко мне, — А во-вторых, высказанная вами мысль обычно формулируется со значительно меньшим пафосом. А именно, «человеческая глупость не лезет во Вселенную.»

Сказав это он резко развернулся, все-таки залез хвостом в Алину чашку и гордо уселся прямо в вазочку с амброзией.

— Мартик!!! — крикнула Аля, хлопнув нахала неизвестно откуда взявшейся белой накрахмаленой салфеточкой. Мартик, так и быть, взглянул на хозяйку, поднялся, увернулся от надвигавшейся на него второй раз салфетки, и уронив мою чашку, сиганул на пол. Отойдя на пару метров в сторону, он уселся у камина и с видом оскорбленной невинности стал вылизывать пятую точку, измазанную в бело-розовой липкой кондитерской массе, периодически недовольно встряхивая головой. Секунд через десять он оторвался от этого занятия и сообщил:

— И не надо так кричать, я и первый раз отлично слышал.

После чего продолжил свое занятие.

— Аль, а он тоже — бог? — задумчиво спросил я.

— Мартик — бог домашних животных, Алеша, — ответила она.

И у меня в памяти тут же всплыл неудачливый песик то ли из телевизионного сериала, то ли из комикса, который после очередной неприятности грустно говорил себе: «Я так и знал, бог является кошкой.»

Провожать меня на дежурство от Али не потребовалось. За пару часов до этого в избушку ввалился Миха, разумеется с очередной бутылкой нектара, а потом сам же меня и проводил на место. Я так и не увидел снаружи, где эта башня находится и как выглядит, поскольку Миха решительно перенес меня в главный зал — круглое, застекленное со всех сторон помещение с круговым видом на подсвеченый разноцветными огнями олимпийский комплекс с высоты сотни три метров. Теперь я вспомнил, что и правда видел в свой первый визит какой-то странный гибрид эйфелевой башни и сиэттловской иглы, с приплюснутым шаром у самой верхушки, возвышавшейся над кампусом направо от ворот.

Миха тут же потащил меня с экскурсией по всему периметру по пространству между окнами и стоящими кругом с видом наружу уже знакомыми пустыми и удобными откидывающимися креслами. Надо сказать, посмотреть и правда было что. Разнородные, но очень красивые строения подсвечивались огнями разных цветов, которые еще и переливались психоделически, плавно и неторопливо. В общем, Лас Вегас не то, чтобы отдыхает, но конкуренцию ему данное зрелище составить явно могло бы.

— Вон, смотри, — показывал мне Миха, — Вон этот русский храм — это лаборатория гармонии власти и народа. Иронично, не правда ли? Я бы ожидал что-то в буддийско-китайском стиле. Кстати, заведующий — бывший ученик профессора. А вон тот готический собор — это знаешь что? Нипочем не угадаешь! Это лаборатория разработки новых религий. К счастью, за последнюю сотню лет ни одной массовой религии они так и не придумали. Ну, кроме сайентологии, да и та не очень массовая. Ну, и в прошлом веке мормонов. А так, баклуши бьют ребята, подозреваю, что скоро битовой пылью осядут.

— И за что же их держат?

— За бывшие заслуги, — усмехнулся Миха, — Они в свое время — примерно в 18-м веке, придумали самую смешную религию, какую только можно придумать, да еще и очень удобную, по крайней мере для нас, богов. Никогда не подумал бы, что эти бездари могут придумать хорошую массовую религию, а вот надо же — придумали. Злые языки правда говорят, что по пьяни во время погружения, но получилось здорово.

— А что это за религия такая?

— Как какая? Атеизм, конечно. Нет, идеи ходили со времен Древнего Египта, но превратить это в массовую религию…

— А чем это так удобно?

— Ну, как, никто не пристает с молитвами, больше отвечают за свои поступки и нас не винят, когда напортачат.

— А не обидно, что в нас больше не верят?

— А на фига нам их вера, — удивился Миха, — Мы ж не демоны какие, крохотные ресурсы смертных под себя загребать.

— Интересно, а на Земле бытует поверье, что богам нужна вера в них, а то и жертвы, а то они хиреют.

— Смеешься? Ты хоть сам вспомни, кому нужны вера и жертвы, — пожал плечами Миха, — Богам жертвы никогда нужны не были. А вот демоны богами сплошь и рядом притворяются, тут уж и правда хорошо, если верующие только верой отделываются. Хотя и это, бывает, дороговато обходится. Практически все мировые религии имеют такие демонические ветки, а то иногда и проходили через них массово. И главное — ничего толком не сделать. Разве что, как в Южной Америке…

— А что там было?

— Да вот как раз разрослась типичная демоническая религия с массовыми жертвоприношениями и заняла целый континент. Пришлось дать конкистадорам их завоевать и полностью уничтожить их цивилизацию, поскольку иначе зараза продолжала бы распространяться. Следы до сих пор остались. Уважения к человеческой жизни — ноль. Потом, когда у них войны за освобождение проходили, друг друга убивали так, что страшно смотреть было.

— А ты тогда уже мог смотреть на это?

— А ты в архивах посмотри. Мне профессор посоветовал, когда я его спросил, а так ли это уж важно — уничтожать демонов.

Не откладывая дела в долгий ящик, я сформировал запрос «Военные преступления в ходе освободительных войн в Южной Америке и роль демонов в них», и отправил результаты рассасываться в своей памяти. Мы прошли еще чуток.

— А вон смотри на то здание из стекла и бетона, как какой банк выглядит — это лаборатория социальной инжинерии. Вот это — более серьезные ребята, без дураков могут гармонию власти и народа устроить. Да, еще такую, что просто дружная семья — нерушимый союз трахающих и трахаемых. Правда, смертные и полусмертные ученики у них не ахти, все больше в стиле как у Бармалея из Айболит-66 «У меня в два дня все станут счастливыми! А кто не станет, я того в бараний рог согну, сотру в порошок и брошу акулам. У меня все враз станут счастливые!»

— Гляжу, любишь ты их…

— А то… Понимаешь, у инженеров что-то создавать должно получаться, а у них больше так все ломается. Да еще и друг с другом постянно дерутся. А вон, рядом два небоскреба-башни — это лаборатория социальной хирургии. Ладно, об этих засранцах в другой раз поговорим…