И тем не менее только безрассудно храбрый турист мог позволить себе прогулку по болотам и вересковым пустошам, в которых одиноко торчал старый, посеревший от времени, а может, ужаса дом Хендонов. Проводники парка Пик-Дистрикт в суеверия не верили, еще меньше они верили в привидения и в возвращение в мир человеческий души в образе птицы, но все равно предупреждали посетителей, чтобы те держались подальше от этой уединенной, необитаемой местности. Несомненно, они знали легенды, но их предупреждения были продиктованы прежде всего желанием обезопасить жизнь и здоровье посетителей парка. Даже в ясный солнечный день здесь легко потеряться в верещатниках или оступиться и увязнуть в вероломной трясине. Казалось, над этой местностью, когда-то подаренной лордом-протектором Англии своему верному и надежному слуге Морли Хендону, будет вечно витать мрачный дух прошлого. Даже случайные путники чувствовали себя здесь тревожно.

Неделя до банковских каникул всегда была одной из самых суматошных для владельцев лондонских магазинов. Собираясь в длительный уик-энд, и клерки, и престарелые леди запасаются деликатесами в продуктовых лавках и «дорожным чтением» в многочисленных книжных магазинах, что уютно расположились по всей Флит-стрит. Особым спросом пользовался последний роман Яна Флемминга и свежий триллер Дениса Уитли, хотя дамы по-прежнему предпочитали любовные романы, в которых героиня неизменно встречает мужчину своей мечты и оба они потом живут долго и счастливо.

По крайней мере, таково было мнение Юнис Портер с точки зрения продавщицы книжного магазина на Торк-Лейн, 17, что на углу Брадбери-роуд, всего в полумиле от Флит-стрит. В магазине, кроме нее, работала еще одна продавщица, Джанис Элдерли, полная молодая женщина лет тридцати, в очках. Миссис Флора Мэдден, седовласая вдова с мягким характером и приятным лицом, владелица магазина, арендовала находящееся рядом с ним помещение для библиотеки, где всякий желающий мог взять на время книгу. И здесь также проявлялись вкусы читателей. Конечно, не обходилось и без сюрпризов: как-то раз энергичная брюнетка в норковой шубке спросила собрание философских произведений Спинозы и тут же заплатила за книгу, даже не проверив экземпляр. А этим утром продавец из аптеки напротив, Джереми Бертрам, который, насколько помнила миссис Мэдден, всегда интересовался только триллерами в стиле Эдгара Уолласа, купил книгу Комптона Маккензи «Зловещая улица». На тактичный вопрос миссис Мэдден молодой человек, запинаясь, стыдливо признался, что познакомился со сногсшибательной юной леди, чьим любимым писателем и был Комптон Маккензи.

С приближением банковских каникул здесь тоже царила суматоха. Сейчас, в конце августа, нарасхват шли туристические путеводители по Англии. Близорукие и бледнолицые подмастерья и клерки расспрашивали о таких районах, как Богнор-Реджис, популярный курорт в Суссексе, с его прекрасными пляжами, гольф-клубами и теннисными кортами. Или о Гастингсе, где в 1066 году произошла знаменитая битва, открывшая Англию норманнским колонизаторам и чуждым ей архитектурным влияниям, и где теперь перед каждым Новым годом проводятся шахматные турниры магистров.

Страдающие от безнадежной любви, занятые наукой девушки, чья бледность свидетельствовала об их затворничестве и редком появлении на солнце, покупали брошюры о чарующем Блэкпуле с его семимильной прогулочной дорогой вдоль берега, на которой, без сомнения, они надеялись встретить принца из своих ночных фантазий, или о Борнмуте, где самые интеллектуальные из них могли найти любовь с первого взгляда на концертах под открытым небом знаменитого Борнмутского симфонического оркестра.

Так что магазин миссис Мэдден был заполнен покупателями, увлеченно и энергично скупающими книги, и продавщицы едва могли перекинуться друг с другом парой слов. Даже величественная миссис Мэдден была вынуждена оставить свою конторку в библиотечном отделе, чтобы обслуживать посетителей. Из-за такого наплыва девушкам, по решительной, но вежливой просьбе хозяйки, пришлось сократить наполовину время ленча. Они договорились, что сегодня первой пойдет обедать Джанис, а завтра такую привилегию получит Юнис.

Постоянный шум и неразбериха, сопровождавшие подобные дни, не очень нравились Юнис. Она глубоко любила книги и была счастлива, когда имела возможность обсудить с кем-то из покупателей, так же, как и она, хорошо разбирающимся в литературе, достоинства произведений Грэма Грина или Филиппа Макдональда, Джона Голсуорси или Ричарда Олдингтона. Тогда она чувствовала, что словно выбирается из своего тесного закрытого мира и перед ней открывается дверь в другой мир. Общение с покупателем, даже если он больше не появится в этом магазине, неизменно доставляло ей радость, и Юнис, чувствуя себя полезной, оживлялась. Будто неуловимые теплые нити связывали ее с другими людьми, так же любившими книги и предпочитавшими богатство слов и мыслей преходящим и безвкусным благам материального мира. В дни же, похожие на этот, когда у нее хватало времени только заворачивать покупки, механически говорить: «Четыре пенса, пожалуйста, сэр» — и сразу поворачиваться к следующему покупателю, нетерпеливо ожидавшему своей очереди, она не испытывала никакого вдохновения. И к концу четвертого дня этой кажущейся бесконечной, безумной недели она ощутила себя настолько изнуренной, что вечером едва смогла приготовить ужин для себя и матери, принять душ и свалиться в кровать, чтобы назавтра опять вернуться к своим заботам.

Пять будней и до полудня субботы Юнис вот уже семнадцать месяцев исправно работала в магазине миссис Мэдден, получая 10 фунтов 4 шиллинга в неделю. Это был исключительно хороший заработок для девушки ее возраста, учитывая, что начинала она с 5 фунтов 10 шиллингов. Такое удвоение означало для нее более легкие времена с оплатой материнских медицинских счетов и возможностью каждую субботу готовить паштет из почек и вырезки — любимое блюдо матери. Большую часть времени в магазине было спокойно и приятно работать, и Юнис могла себе позволить обменяться мнениями о поэзии, эссе, новеллах и романах с людьми, высоко ценившими хорошие книги. Нескольких бесед было вполне достаточно, чтобы компенсировать трудную неделю вроде этой или предрождественской, когда ты забываешь о времени, а твои руки автоматически заворачивают и завязывают свертки так быстро, как никогда раньше. Но грех жаловаться и выражать недовольство суматошными неделями, которые будоражат и доводят до страшной физической усталости: выпадают они не так часто. К тому же мир книг был для Юнис волшебной страной, дверь в которую открыла ей мать. А миссис Мэдден была всегда так добра к ней.

Юнис все еще помнила тот пронизывающе холодный туманный февральский день, когда старый доктор Эндикотт сказал ей, что ее мать больше не сможет работать и должна смириться с ограниченной жизнью инвалида. Он что-то говорил о коронарной недостаточности, справиться с которой поможет только хороший отдых и полный покой. До этого ее мать, которой было всего 43 года, работала модельером в одном из лучших модных магазинов одежды на фешенебельной Пикадилли. И вот неожиданно, с первым приступом болезни, ее карьера закончилась.

Конечно, оставалась вдовья пенсия в 12 фунтов, которую выплачивал Фонд национального страхования за ее мужа, сержанта английской армии, погибшего на войне от руки немецкого снайпера. Юнис совсем не помнила отца, видела его только на фотографии и знала лишь дату его смерти — 20 июля 1944 года. Когда он умер, ей был всего год.

До войны отец работал менеджером в туристическом агентстве. В 1938 году он встретил там ее мать, когда та, юная продавщица модного магазина одежды, пришла купить несколько билетов на круиз по Эгейскому морю для своего работодателя.

После смерти мужа мать вернулась в тот же магазин и через несколько лет, вынужденная искать лучший заработок, Вдруг обнаружила в себе талант дизайнера. Все, что оставил Джон Портер своей семье, — несколько сот фунтов сбережений и небольшой, увитый плющом коттедж на Бергойн-стрит, в южной части Лондона, за который ко времени его гибели была выплачена лишь половина ссуды.