Глава 8 Бесславный конец Второго крестового похода

Король Людовик и его свита прибыли в Сен-Симеон 19 марта 1148 года. Их приветствовал правитель Антиохии Раймунд. Король Людовик искренне наслаждался теплым приемом, оказанным ему друзьями, которые видели в нем и его армии потенциальных спасителей княжества Антиохия и всех латинских государств. Да и присутствие кавалерии Людовика сильно упрочило позиции латинских государств на Востоке. Хотя король франков потерял подавляющее большинство своей армии и пилигримов, которые первоначально отправились с ним, или был отделен от них, крестоносная армия, в конце концов добравшаяся до Антиохии, была далеко не маленькой.

Почти сразу же король Людовик был завален настоятельными требованиями латинских князей и знати направить свою армию для действий под командованием отдельных лидеров. Но все представленные ему планы Людовик отклонил. Будучи крестоносцем, он, принимая крест, поклялся посетить святыни Иерусалима. Он быстро дал понять всем, что выполнение этой клятвы будет его первой заботой на Востоке. Несомненно, на решение короля Людовика повлияли также сомнительные отношения, возникшие между его супругой Элеонорой Аквитанской и князем Антиохии Раймундом, ее кузеном. Поэтому очень скоро король Людовик и его армия оказались на марше. Они остановились на короткое время в Триполи, после чего продолжили свой путь на Иерусалим. По прибытии туда они обнаружили ожидавшего их императора Конрада с уцелевшими остатками армии германцев.

Исполнив свою клятву и поклонившись святыням Иерусалима, король Людовик был готов к рассмотрению предложений относительно использования его армии для защиты латинских государств. 24 июня 1148 года в Акре состоялся совет правителей и военных лидеров, пришедших на Святую землю. После бурного обсуждения разных планов действий было решено сконцентрировать все имеющиеся в наличии силы для захвата древнего, освященного веками и очень богатого города Дамаска, жизненно важного центра торговли и связи. Для этого были собраны силы всех сюзеренов. Король Иерусалима Балдуин III, тамплиеры и госпитальеры, знатные лорды других латинских государств, французский и германский короли со своими армиями – все объединились ради одной цели.

Фиаско в Дамаске

[149]

Дамаск – самой большой город малой Сирии. Он является ее столицей, ибо сказано: «Глава Сирии – Дамаск» [150] . Город также известен как Ливанская Финикия и назван в честь некоего слуги Авраама, который, как утверждают, его основал. Название означает «кровавый» или «истекающий кровью». Город расположен на равнине бесплодной и сухой, за исключением тех мест, которые орошаются с помощью древних каналов. Поток сбегает с близлежащих гор, и от него ведут каналы в другие части долины, чтобы орошать иссушенные поля. Излишки воды используются для полива фруктовых садов, расположенных на берегах потока. Он протекает вдоль восточной стены города.

Когда короли подошли к оговоренному месту под названием Дария, что неподалеку от Дамаска, они тщательно подготовились к сражению и построили свои войска в боевом порядке, чтобы ссоры не помешали выполнению общей задачи.

По общему решению князей король Иерусалима и его люди должны были выступить первыми, в основном потому, что они, как предполагалось, были знакомы с рельефом местности. Они покажут дорогу остальным войскам, которые пойдут следом. Французскому королю и его людям выпала вторая очередь, так чтобы при необходимости они могли помочь идущим впереди. Императору досталась третья, последняя очередь, и ему предстояло быть готовым отразить возможную вражескую атаку с тыла. Таким образом, он и его люди охраняли идущих впереди от внезапного нападения с тыла. Когда три армии были построены в требуемом порядке, они выступили по направлению к городу.

На западной стороне Дамаска, откуда подходили наши войска, а также на северной стороне город окружали обширные фруктовые сады, больше напоминавшие густой лес, простиравшиеся на пять миль или даже больше к Ливану. Эти сады были окружены земляными стенами, – камней в этом районе не слишком много – так, чтобы право собственности на них не подвергалось сомнению и чтобы отпугнуть нарушителей. Поэтому сады были окружены защитными стенами таким образом, чтобы четко определялись владения каждого хозяина. Тропинки и общественные дороги через них хотя и узки, но все же открыты, так что садоводы и охранники садов могли выйти в город с животными, навьюченными свежими фруктами. Эти сады – лучшая защита города. Из-за их густоты, количества деревьев и узости дорог очень сложно, а может быть, и вообще невозможно подойти к городу с этой стороны. Однако с самого начала наши князья решили пройти именно через эту территорию. Для этого было две причины: с одной стороны, после того, как самый охраняемый район, во что жители Дамаска непоколебимо верили, будет занят, ворваться в остальные будет проще. Кроме того, если идти к городу с этой стороны, армия не будет лишена воды и пищи.

Король Иерусалима отправил свои боевые формирования первыми по узким тропинкам через фруктовые сады. Армия продвигалась вперед с большим трудом. Мешала узость дорог и таящиеся в густых зарослях засады. Также армии приходилось время от времени вступать в бой с противником, который появлялся и захватывал кружные пути.

Все жители Дамаска вышли и спустились в упомянутые выше сады, чтобы блокировать движение армии и хитростями, и открытыми атаками. Посреди садов встречались также стены и большие высокие дома. Их защищали солдаты, чья собственность находилась рядом. Они защищали стены, пуская стрелы и швыряя разные метательные снаряды, не позволяя никому к ним приблизиться, а стрелы, пускаемые с высоты по дорогам, чрезвычайно опасны для тех, кто желает по этим дорогам пройти. Со всех сторон наших людей подстерегали страшные опасности. Более того, в стенах прятались люди с копьями. Когда они видели проходящих мимо наших людей, они ударяли их копьями сквозь маленькие отверстия в стенах, предусмотренных специально для этих целей, так что тех, кто прятался внутри, не было видно. Говорят, тогда от ударов невидимого противника бесславно погибло много наших воинов. Тех, кто шел по узким тропам через сады, подстерегали и другие опасности.

Когда нашим людям стало все это известно, они начали действовать энергичнее. Сокрушив баррикады в садах, они их заняли. Тех, кого обнаружили в стенах или в домах, пронзили мечами или заковали в кандалы. Когда об этом услышали горожане, вышедшие защищать сады, они испугались, что их постигнет гибель, как и других. Они толпами покидали сады и возвращались в город. Так что, когда одних защитников убили, а других обратили в бегство, дорога нашим людям была открыта.

Кавалерийские силы горожан и тех, кто пришел им на помощь, поняли, что наша армия идет через сады, чтобы осадить город, и они, соответственно, подошли к реке, которая протекала вблизи города. Они несли луки и баллисты, намереваясь остановить латинскую армию, утомленную переходом. Кроме того, они стремились не подпустить утомленных жаждой людей к воде, которая была им необходима. Наши люди торопились к реке, которая, как они слышали, была поблизости, чтобы утолить измучившую их жажду, ставшую еще сильнее из-за плотных облаков пыли, поднимавшейся из-под ног людей и копыт лошадей. У реки они увидели так много врагов, что даже ненадолго остановились. Потом они собрались и снова двинулись вперед. Жажда придавала им силу и упорство. Снова и снова люди рвались к воде, но, увы, тщетно. Пока король Иерусалима безуспешно сражался, император, командовавший тыловыми частями, пожелал узнать, почему армия не двигается вперед. Ему сказали, что противник захватил реку и не пускает наших людей дальше. Услышав это, император разгневался и вместе со своими приближенными поскакал вперед через войско французского короля, туда, где шло сражение за реку. Они спешились и стали пехотинцами – германцы нередко так поступают в разгар битвы. Держа в руках щиты, они крушили врага мечами. Противник, который раньше сопротивлялся доблестно, не смог противостоять атаке. Он отступил с берега реки и скрылся в городе.