- Ты чего? Озверела? - обиделся Антон.

Он перетащил Иту с сиденья себе на колени, прижав ее предплечья к бокам одной рукой, другой он удерживал ноги девушки, при этом пытаясь увернуться и спасти свое ухо, до которого она силилась дотянуться.

- Ит, успокойся. На мне и так живого места не осталось, - уговаривал он ее. - Ты что: совсем меня изувечить хочешь? Ну, подумай сама, на кой тебе - муж инвалид?

- Я думала: ты умер, - задыхаясь, вся в слезах, наконец, соизволила прокомментировать свои жалкие попытки навалять Антону Маритта. - Я сама чуть не умерла, когда увидела, как твоя машина взорвалась. Чуть с ума не сошла от мыслей, что больше никогда тебя не увижу. А ты - живой. И тебе все равно, что я вся извелась, что реветь не переставала, что готова была головой об стену биться ... А ты, - она горько заплакала, - тебе все равно...

- Марит, - Тоха несмело дотронулся губами до ее щеки, - не все равно. Ну, прости меня. Ну, не мог я никак раньше добраться до тебя. И позвонить никак было - телефон вместе с машиной сгорел. А с разбитой головой, простреленной ногой и пулей в ключице тяжеловато как-то передвигаться было. Особенно, когда на пятки люди Алонзо наступали. Я тогда думать был способен только о том, как шкурку свою спасти...

При упоминании об итальянце, Ита пришла в ужас.

- Митя, он хотел забрать моего Митю, - она напряглась в попытке вырваться.

- Да угомонись ты, - Антон сжал ее еще крепче. - С Митей все в порядке. Там уже давно Косой со своими ребятами ненадежную охрану Дарнова сменил.

- А Мирэк? - затаила дыхание Ита, приготовившись услышать худшее. - Его старик заказал.

- Дарн тоже предупрежден. Я к нему своих парней послал, а дальше пусть сам разбирается. Мне вон тебя освобождать надо было. Приедем домой, я тебе штанишки спущу, и ремешком по попе, чтоб не геройствовала... Вот объясни мне на милость: какого х... ты из дома сбежала?

- Не знаю, - заскулила девушка. - На меня словно затмение нашло. Мне думалось, что я вот обязательно должна еще раз увидеть место аварии, и твою могилу. Срочно. Не знаю... Не могу объяснить. Наверное, сердцем чувствовала, что ты жив, что тебе нужна помощь...

- Ну, справился же сам, - буркнул Тоха. - Помощь - это тебе нужнее.

- Что, так сильно любишь? - помолчав, спросил он, расплываясь в глуповатой, но счастливой улыбке.

- Дурак. Пусти, - надулась Ита.

- А драться больше не будешь? - подозрительно прищурившись, поинтересовался Тоха.

- Не буду, - сдалась девушка.

Пару минут раздумывая, стоит ли ей верить на слово, Шторм все же отпустил руки жены.

- Конечно, люблю. Сильно.., - прошептала ели слышно Ита, смущено встречаясь с ним взглядом, и тоже не смогла сдержать блаженной улыбки.

Она утонула в его небесно голубых светящихся совсем детской радостью глазах, которые говорили ей тоже самое. Антон склонился к ее губам, жадно захватывая их, проникая языком в теплоту ее рта. Маритте показалась, что она улетает. Голова кружилась. Девушка запустила пальцы в его густые белокурые пряди, значительно отросшие за последнее время. И тут же пришла в себя.

- Что это? - испуганно спросила она, отрываясь от Антона, ощутив под его волосами длинный рубец.

- Фигня, - отмахнулся от нее Шторм. - Уже зажило. Это я когда через лобовое стекло в кусты вылетел, башкой об камушек приложился. Давай я тебе потом все расскажу. Сейчас надо одно дело закончить.

Он приоткрыл дверь машины и крикнул:

- Андрей.

Только сейчас Маритта стала различать другие звуки окружающего их пространства и замечать, что мир вокруг них не замирал. И все шло своим чередом.

Автомобиль, в котором они сидели, стоял во дворе того самого дома, куда ее привезли несколько часов назад. Кроме него на огороженной высоким забором территории находился фургон, в который люди в форме спецназа и черных масках заталкивали не очень-то вежливо матерящихся мужиков со скованными наручниками руками. Следом за ними из особняка вывели старого Франчинелли с перекошенным и пожелтевшим от гнева лицом, с черными метающими молнии жесткими глазами и пронзительно-острым, как игла, взглядом. Он громко ругался на родном языке, угрожая блюстителям закона страшной расправой. Маритта вздрогнула. Даже сейчас, связанный и под конвоем, он вызывал у нее непреодолимый ужас.

Рядом с фургоном стояли еще машины милиции, вокруг которых стояли несколько человек в милицейской форме и трое в обычных серых костюмах.

На имя "Андрей" откликнулся совсем молоденький парнишка в гражданке. Он быстро подошел к ним, обеспокоено разглядывая Иту.

- Очнулась? - спросил он. - Сможет показания давать?

- Думаю, да, - ответил ему Шторм, ухмыльнувшись, - если судить по проявленной ею агрессии, она уже в порядке.

Паренек сел в машину и захлопнул за собой дверцу.

- Это сын близкого друга моего отца, - объяснил Маритте Тоха. - Свой человек. Он будет вести дело Алонзо. Ты сейчас расскажешь ему, как тебя похитили. Все, все. Что говорили, чем угрожали. Подпишешь показания, и поедем домой.

- Про то, как меня и Дарнова в заброшенной скотобойне похоронить пытались, тоже рассказывать? - с энтузиазмом подошла к вопросу Маритта.

- А это что: те же товарищи были? - сразу догадался Андрей. Ита кивнула. - Тогда все давай, с начала.

Когда Маритта подписала протокол, молодой следователь попрощался с супружеской парой и обещал сообщать о ходе процесса. Антон пересел за руль.

- Будем надеяться: Франчинелли уже не выпутаться, - удовлетворенно заметил он. - Покушение, похищение. Еще в его доме одного стремного типа так удачненько поймали. Некоего Германа. Представляешь: федералы России, Америки и половины Европы его по всему миру разыскивали. Убийца и садист. Он имел что-то вроде своего карательного отряда и уничтожал неугодных для сильных мира сего. Я и раньше подозревал, что этот Герман работает на Алонзо. Теперь старику уж точно не отвертеться. Процесс против него намечается грандиозный.

- Ага, - жалобно пискнула Ита. - Я в курсе. Это - друг семьи. Этому людоеду меня итальянец на ужин скормить собирался. Как ты думаешь, Алонзо надолго посадят?

- Ну, если у него только не получиться откупиться. В любом случае, после такого крупномасштабного скандала, Франчинелли придется в скором темпе убираться из страны. Нас он точно больше не побеспокоит.

Шторм завел машину, а Маритта откинулась на сиденье и задумалась. Ей с Антоном предстояло решить еще несколько не менее важных проблем, прежде чем можно будет вздохнуть свободно.

Глава 19.

Антон и Маритта стояли у колыбели Митеньки. Ребенок спал, сладко посасывая палец.

- На Мира похож, - грустно произнес Шторм.

Ита повернулась к мужу и с понимающей улыбкой провела пальчиками по его щеке.

- У нас еще будут дети. Ты хочешь?

- Я с тобой все хочу, - мужчина обхватил ее за талию и привлек к себе. - И детей, и всю оставшуюся жизнь...

- Я тоже. Но все так сложно, - девушка вздохнула и положила голову ему на плечо.

- Пойдем спать. Поздно уже. Отдохнем, а там подумаем, - рационально предложил Тоха.

- Я поесть принесу, - забеспокоилась Ита, глядя на осунувшееся изнеможенное лицо мужа, - я быстро.

Она упорхнула из комнаты, а Антон тяжело опустился на ее постель. Когда девушка вернулась с подносом, полным еды, мужчина уже крепко спал. Он просто упал на спину там, где сидел, поперек кровати и отключился. Ноги его так и оставались на полу. Девушка даже представить себе не могла, насколько сильно он был вымотан.

Ита осторожно отодвинула пистолет, предусмотрительно оставленный мужчиной на тумбочке, и поставила на нее ужин. Сняв с Антона ботинки и укрыв одеялом, она отправилась в душ. Хотелось смыть с себя всю грязь подвала и следы мерзких рук людей Германа, которые она все еще ощущала на своей коже. Когда Маритта вышла из ванной, Антон все еще спал. Судя по всему, он даже не пошевелился. Бросив тоскливый взгляд на остывшую еду, Ита забралась в кровать. Она подвинулась поближе к мужу. Ощущая его тепло, слушая его тихое размеренное дыхание, она чувствовала себя почти счастливой.