- А как же Сеня? - нерешительно задала вопрос Видана, предполагая ответ.

- Есения Корсикова два дня назад скончалась от передозировки в своей съемной квартире, - жестоко пояснил Ил, игнорируя дрожащие губы девушки и ее полные слез глаза. - Это еще раз доказывает, в какое дерьмо ты вляпалась. И отец твоего давнего знакомого Игната тут играет второстепенную роль. Здесь замешаны гораздо более могущественные силы, имеющие неограниченную власть и влияние. Не знаю, что это, но могу представить. Судя по тому, что дяде Володе его старый армейский друг генерал пригрозил отставкой, если он не обозначит твое местонахождение, а также запретил копаться во всей этой истории. Не бойся, - попробовал успокоить девушку Илья, видя, как она мертвенно побледнела, - дядька - человек старой закалки. Он тебя не выдаст. Володя ответил, что его работа - ловить преступников, а не прессовать ни в чем неповинную девчонку. Он еще обещал помочь с документами. Но это займет около месяца, учитывая всю сложность ситуации…

- И что потом?

- Поживешь пока у меня, - тут Илья замялся, - а там будет видно. Ну, чего ты? Не кукся… Со мной ты в полной безопасности… Если будешь ко мне прислушиваться и соблюдать определенные правила, пока все не прояснится и не уляжется. Если что: к твои услугам весь опер отдел, и еще отряд спецназа на помощь позвать можем. Рябята у нас дружные, своих в обиду не дадут. Ненавидят толстосумов и дядю уважают. Обещали все уволиться вслед за ним. Короче, неприятностей Володьке удалось избежать и твою милую попку прикрыть…

- Скорее, твою, - хмыкнула Веда.

- У меня тоже милая? - хохотнул Ил.

- Ничего так, - начала понемногу оттаивать Видана.

- Я вот чего не понимаю, - нахмурился Илья, - что за маниакальная настойчивость у этого твоего Вира в плане тебя прижучить? Не скупиться на методы и средства. Сдается мне, что тут не только деловой интерес. А еще что-то личное…

- Ничего личного, - отфутболила эту его догадку девушка. - Вполне объяснимые амбиции, и уязвленное самолюбие…

- Время покажет… Так… Я спать. Завтра начнем обустраиваться. Нужно привести в порядок этот сарай. Мне-то одному как-то без разницы. Я к уюту равнодушен. Но раз в доме женщина… Ни как не можно оставить тебя обитать в такой обстановке. Меня совесть сожрет.

- Да нормально, - наконец позволила себе расслабиться Видана. После долгого напряжения у нее ломило все мышцы и раскалывалась голова. - Вот только телевизора не хватает.

- Телевизор будет. С первой зарплаты, - постановил Ил.

Дни текли размеренно и скучно. Отношения между парнем и девушкой были скорее дружественными, чем романтическими. Внезапный горячий поцелуй, сорванный с губ не ожидавшей ничего подобного Виданы, стал забываться. Илья покупал продукты строго по спискам, составленным Ведой. Иногда они вместе наведывались в шумные торговые центры, чтобы купить какую-либо одежду или предметы быта. Но, всегда стараясь смешиваться с толпой и не привлекать к себе внимания. Дана готовила завтраки, обеды и ужины, занималась домашним хозяйством. Ил пропадал допоздна на работе. Вечерами они прогуливались: когда темнело, и улицы становились пустынными. Именно так, не считая некоторой конспирации, Видана представляла себе семью. Мужа и жену. Но Илья относился к ней, как к сестре, ничем не проявляя свой интерес к ней, как к женщине. С одной стороны, девушку это устраивало. Все и так было слишком сложно. С другой - несколько ущемляло ее женственность. Она, благодаря стараниям Визарда, была уже опытной и искушенной в той области, до которой никак не хотел доводить их сосуществование Ил. И ее задевало равнодушие парня к ее женским чарам. Почему? Она и сама не знала.

Виной тому была, решила Видана, пробужденная в ней чувственность, ее женское естество, изголодавшееся по мужчине. Томление тела заставляло ее днем хотеть Ила, привлекающего ее очарованием своей молодости, пленяющим мужественностью телосложения и своей волевой натурой. А по ночам ей снился Вир. Его обжигающие губы исследовали каждый сантиметр ее кожи, и след от них горел чистым неприкрытым желанием. Кровь кипела, дыхание сбивалось. Она крутилась под простыней, не зная, как унять тот ноющий пожар, выжигавший ее изнутри.

- Моя малышка, - шептал он хрипло и таинственно, - ну куда ты… куда… Тебе некуда от меня бежать… Зачем противиться тому, к чему тебя влечет помимо твоей воли? Спокойная жизнь не для тебя. Тебе нужны чувства. Пожар. Безумие. Твоей душе, твоему телу. Нельзя убежать от себя. Я - это ты. Иди ко мне…

- Нет! - с воплем, взмокшая просыпалась Дана.

Она озиралась по сторонам, натыкаясь взглядом на гардероб, древней громадой возвышавшийся в углу в неясном свете луны, пробившемуся сквозь неплотно задернутые занавески, на смешной железный ящик на тонких ножках, все еще именуемый телевизором, на уродливое кресло и на разбуженного ее метаниями Илью, усевшемуся на диване и удивленно и сердито протиравшему глаза.

Ей становилось стыдно, и она виновато сжималась в комочек, не смыкая век до рассвета, пытаясь разобраться в себе и своих желаниях. Ил был прав в том, насколько все сложно. И усложнять не нужно. Нужно бороться одной…

Пошло еще две недели…

- Как и обещал, - радостный возглас Ильи прозвучал с порога, - все, что заказывали, мадам…

Ее единственный друг, спаситель и сосед, по одним лишь ему известным соображениям разделяющий с ней тяготы ее зыбкого, полного угрозы и неопределенности существования, внес торжественно в их скромное жилище большую коробку, осторожно опустив ее на пол в центре комнаты.

Еще час они путались в проводах, весело и задорно споря о месте нахождения этого чуда техники в виду скудного расположения источников питания для него в тесной обшарпанной комнатенке. Передвинув немного мебель, наконец, нашли для нового телевизора наиболее выгодное место. Веда отправилась варить кофе и нарезать бутерброды. Когда она появилась с подносом в комнате, Ил уже погрузился всем своим вниманием в какую-то передачу, вольготно развалившись в единственном их кресле.

- Так… А я? - грозно, так ей казалось, воскликнула девушка, сердито водрузив угощение на комод.

Ил, довольно ухмыльнулся.

- Я первый место присмотрел… Хотя, цыганские не заняты, - засмеялся он.

- Ага, - по детски рассердилась Дана, дуя губы, - я тут кормежку для тебя готовлю, а ты… Ну-ка брысь…

- Нет, - заливался смехом Илья.

- Ну, хорошо.

Она с разбегу плюхнулась ему на колени.

- Сиди голодный.

- Не-а.

Видана почувствовала сильные властные пальцы на своем подбородке, которые поворачивали ее голову в нужном им направлении. Жаркие свежие губы завладели ее ртом, а мускулистая рука их обладателя крепко прижала ее к широкой груди. Облако страсти в неотвратимо наступавших сумерках окутало две фигуры, сжимавшие друг друга в объятиях, сидящих на ветхом кресле в маленькой однокомнатной квартире спального района. Веда пила его, а он ее. Но жажда не утихала. “Сумасшествие, это - сумасшествие”, - думала она, упиваясь наслаждением и желая большего. Как вырвавшийся на свободу дикий зверек, ее чувственность бушевала и диктовала свои правила.

- Хватит, - зло оборвала она, усилием воли оторвавшись от Ила. - Это ни к чему хорошему не приведет.

Видана, обессилевши от страсти, прислонилась к Илу спиной, положив голову ему на плечо, голодным ртом жадно ловя прохладный воздух.

- Ни к чему хорошему не приведет то, что мы не идем на встречу своим желаниям, - парировал возбужденно и не менее зло Илья, забираясь руками под ее лифчик и осторожно, но умело лаская твердые соски ее грудей.

Веда выгнулась дугой. В низу живота разлился маленький вулкан, медленно, но верно затапливающий своей лавой все ее существо. Она не могла больше себя контролировать. Тело более не подчинялось мозгу. Она судорожно ловила его губы, извивалась в его руках, терлась о твердый стержень, упиравшийся в ее поясницу и так явно демонстрирующий желание и страсть мужчины, в чьих руках она уже призывно, не отдавая себе отчета, поскуливала от нарастающего жара, поглощающего мир вокруг нее.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: