Неловкими движениями, подчиняясь силе влечения, она расстегивала ему джинсы, а он, приподняв ее бедра, торопливо стягивал с нее трусики. Вздох-всхлип удовлетворенного сладострастия слетел с губ девушки, когда она ощутила раскаленное страстью твердое, как камень, распирающее ее изнутри, мужское начало.

Упершись руками в подлокотники кресла, она двигалась вверх-вниз, утоляя свое вожделение, упиваясь ощущениями, стремясь к пику наслаждения. Сильный толчок, еще и еще. До самой глубины. Освобождение близко. Она ловила его дыхание, впиваясь пальцами в колени, спиной ощущая железные, играющие от напряжения мышцы его груди. До тех пор, пока удовольствие не достигло своего пика, даря блаженство. Сладостное томление разлилось по всему телу Виданы, когда она обессилено рухнула грудь парня, стараясь выровнять дыхания и обрести ясность мироощущения.

- Давай спать, - предложил тот, поднимая девушку на руки и относя на диван.

Веда плотно прижалась к нему, уткнувшись носом в его шею и чувствуя приближение неминуемой катастрофы. Он был всегда такой теплый; внутри него было так много тепла. Он был ее опорой, внушающей покой и надежду, как маяк в бушующем море.

- Ты спишь? - через несколько мгновений спросил ее Ил.

- Нет, - нехотя отозвалась Видана.

- Я тебе о главном подарке не сказал. Документы готовы. Твое дело закрыто. Ты свободна.

- И что? - равнодушно и сонно спросила Веда, просто потому, что надо было как-то отреагировать.

- Теперь мы можем пожениться. Ты выйдешь за меня? - как-то некстати ошарашил ее Ил.

- Выйду, - она сейчас была готова пообещать все, что угодно. Потом разберется.

“Замуж? Я люблю его?” - думала в полудреме, почти на грани сна, Видана. - “Наверное, да. За что его не любить? Он идеален”.

- Твоей душе нужны чувства, пожар, безумие, - нашептывал голос в темноте.

- Отвали, - мысленно отмахнулась девушка, проваливаясь в забвенье.

- И что это было? - первым дело спросила она себя. В окошко стучался рассвет. Тревожный звоночек непрошено стучал у нее в висках. - Это нечестно и гнусно. По отношению к человеку, который мне делал только добро. Я должна уйти. Сейчас. Пока все не стало слишком плохо. Пока не поздно…”

Видана услышала, как подергалась ручка входной двери. Затем глухой выстрел. Удар двери об стену. Грохот тяжелых шагов.

Она привстала, прижимая покрывало к груди. Рядом с их диваном стояли Кот, Эвил, Тарас и Фирс. Веда даже не удивилась. Ни единого звука не вырвалось из ее сведенного спазмой панического ужаса горла.

Глава 21.

Что больше всего поразило девушку, так это то, что в лицах ее мучителей не было ни ярости, ни торжества, а только равнодушие, граничащее со скукой.

- Вставайте, одевайтесь, - ровным, ничего не выражающим тоном приказал Захар.

- Я должен был предположить, - обреченно пробормотал за спиной Веды Ил, - сам виноват. Расслабился. Не о том думал.

- Думать, вообще-то, головой надо, - ехидно и нравоучительно заметил Кот. - Поторапливайтесь. Публика дремать начинает…

Видана успела стряхнуть оцепенение, охватившее ее при этой роковой встрече. Она медленно встала с дивана, подошла к гардеробу и не спеша стала одеваться. Мужчины, не сводя глаз с бесстыдно обнаженной девушки, все также безразлично и инертно ожидали завершения сего процесса.

Надев джинсы и майку, Видана засунула руку под стопку белья. Нащупав глок, она напряглась.

- А вот этого не нужно, - флегматично обломал еще в зародыше ее план Фирс. - Не надо глупостей…

- А то что? - с вызовом, не оборачиваясь, спросила Дана. - Пристрелите меня? Так я и поверила. Нет. Вам я нужна живая.

- Не вам. Власу, - поправилась она.

- Я пристрелю его, - не соглашаясь и не отрицая это утверждение, - окончательно свел на “нет” ее порыв противостоять неизбежному Захар.

Дуло магнума уперлось в затылок торопливо одевающегося Ильи. Веда развернулась, сжимая в дрожащих руках холодную сталь, направив ствол в лоб мужчины.

- У меня меньше, но с такого расстояния пол черепа снесет, - известила она своего бывшего наставника, который и научил ее всему этому. С побледневшим окаменевшим лицом. Видана чувствовала, как от напряжения сводит скулы.

- Не спорю, - холодно улыбнулся Фирс. - На счет три?

В маленькой комнатушке образовалась абсолютная тишина, холодная и страшная, как на погосте. Напряжение зашкаливало. Каждый из присутствующих знал, какова его ставка в этой игре. О ней догадывались и другие. Незримое присутствие Визарда определяло правила.

- Что вы с ним сделаете? - дала задний ход девушка, понимая, что в этой игре ее партия аховая. - Ты можешь гарантировать, что он не пострадает, если я не буду сопротивляться?

- Я ничего не могу тебе гарантировать. Тут все решает Вир. Сама знаешь. Но так у твоего любовника, хотя бы, будет шанс…

- Ты умная девочка. Договоришься, - скабрезно добавил Кот.

- Никак наша Ведьмочка влюбилась, - глумился Эвил. - Имей в виду: Визард своим делиться не любит. Поэтому наша Лиса до сих пор одна. Даже когда надоела…

- Скоты, - Видана отбросила оружие в сторону. Ее колотило. - Как я вас всех ненавижу!

Веда металась по своему привычному месту в подвале подобно раненной плененной волчице. Уже прошли сутки с того момента, как ее затолкнули сюда. Вира она так и не видела. О судьбе Ильи не имела не малейшего представления. А вот свою предположить могла. Девушка чувствовала себя придавленной таким отчаянием, словно на ее плечи легла чугунная плита.

Чего же он медлит? Но… Вполне в его духе. Устроить моральную пытку перед физической. Плевать. Уже на все плевать. На все, кроме Ила. Сенька погибла. Из-за меня. Столько выстрадала. Только жизнь наладилась. И как злой рок. За то, что связалась со мной. И дело вовсе не в том, что кроме меня Власу некем пополнить свой отряд. Это для него уже дело принципа. Покорить, заставить беспрекословно подчиняться, не обсуждая его приказы, не думая. Просто делать все, что он говорит. Даже если это противоречит моей морали, претит мне своей жестокостью и бесчеловечностью. Я не имею право на чувства, на мысли, на свое мнение. Он специально выбирает для меня особенные жертвы. Чтобы доказать это. Отказываясь убивать абсолютно посторонних для меня людей, я являюсь причиной гибели близких, тех единиц, что в этой жизни что-то делали для меня. Причем, совершенно бескорыстно. Дарили тепло своей души, поддерживали и помогали. Какой парадокс! Я тоже хочу жить, жить, чтобы отомстить. Отомстить за себя и за всех тех, кто был мне близок. Но, все же, лучше было бы для меня умереть”.

Ночь. День. Еще ночь и еще день в четырех стенах. Она колотила кулаками в дверь, сбивая костяшки до крови. Жадно хватала пересохшими губами холодную воду в душе. Падала на кровать. Выла и каталась, путаясь в покрывале. Потом затихла. Силы покинули ее. Веки смыкались мстительной усталостью проведенных ею двух ночей без сна, двух дней без отдыха для тела и мозга. Она все решила. И успокоилась.. Причем, консенсус проявился сам собой. Стоило только скрупулезно проанализировать каждое мгновение и минуту своей жизни. Решение было совсем близко, рядом. Как она раньше не догадалась?

Когда Веда очнулась ото сна, больше похожего на обморок, то обнаружила спокойно сидящего у себя в ногах Визарда, задумчиво рассматривающего ее и ничем не проявляющего своей ярости по поводу ее выходок. Словно, он терпеливо предоставлял ей возможность осознать свое положение и обрести ясность мысли.

- Подумала? - подтверждая ее мысли, участливо спросил он, когда уловил трезвость и готовность верно воспринимать действительность в ее взоре.

- Зачем? - выдохнула девушка. - Зачем ты все это делаешь? Я - не рентабельное вложение средств и усилий. Почему я? - она и сама знала ответ, но интересно было, как обрисует он мотивы своих поступков. - А не, скажем, Сенька? Она цеплялась за жизнь, она верила, что за страдания воздастся. Ты без сомнений убрал ее, но продолжаешь терзать меня. Почему?