— Хорошо, я вернусь на Большую Землю, — глаза его внезапно становятся темными и твердыми. — Но потребую с вас денег на обратную дорогу — не только до порта, но и до самого дома. А потом подам на вас в суд за мое похищение.

Тильда в умилении хлопает в ладоши. Вильгельм делает рукой широкий приглашающий жест и ласково журчит:

— Конечно-конечно. У сироты-беспризорника внезапно найдутся документы и деньги на адвоката, а главное — память. На той информации, которой ты якобы обладаешь, судебный процесс не выиграть. У тебя нет ни свидетелей, ни доказательств. Да и вообще я сомневаюсь, что тобой будут заниматься — у людей на континенте есть проблемы поважнее, и очереди к юристам длятся годами.

Арчи дергается, как от удара током. Его рот кривится невообразимо гротескно, как у грудного младенца — а глаза остаются жесткими и гневными, как у матерого мужика.

— Что вы от меня хотите? — спрашивает он с тем же аристократическим спокойствием, с каким в первые дни отвергал все попытки вызвать его на разговор или на эмоции. — Вы же ведь пытаетесь подвести меня к какому-то решению. К какому?

Мне надоело сидеть без дела, и я выпаливаю:

— Я хочу знать, как ты вчера убил истребителя. Где ты успел найти оружие? Вырвал гвоздь из потолка? Поймал чужой дротик в полете?

Менторы синхронно и одобрительно кивают — я целюсь словами в нужном им направлении.

— Нет, — Арчи хладнокровно лезет в карман и достает оттуда бронзовые крылья орла, они же крышечка от неведомой чернильницы, — я надавил ему на горло вот этим. Я подумал, что раз эта вещь позвала меня тогда — значит, она заслуживает того, чтобы быть особенной. Когда я сплю, она лежит рядом со мной на тумбочке. Когда я бодрствую, я ношу ее с собой в кармане.

— "Нет памяти жарче, чем когти на горле, и мысли острее, чем лезвия ветра?" — лукаво интересуется Вильгельм.

Карнавалет отталкивается ногами от пола. Его стул встает на задние ножки и балансирует на них, качаясь с антиреалистично огромной амплитудой. Потом хлопается на пол — как здоровенный конь, встававший на дыбы — и Арчи искусно натягивает поводья:

— Именно. Я предвижу, каков будет ваш очередной вопрос — но сначала позвольте поинтересоваться насчет одной детали. Будьте любезны объяснить мне, как эта вещичка из виртуальной реальности смогла материализоваться у меня в спальне в настоящей жизни?