— Позволю себе напомнить, — рокочет хозяин дома, — что мой племянник еще не достиг совершеннолетия! А значит, ему не следует чересчур вдаваться в перипетии чужой взрослой жизни — тем более в те минуты, когда он обязан оставаться предельно сосредоточенным на игре!

— Напротив, напротив! — щебечет вовремя подлетевшая Венс. Она собрала волосы на затылке и кривовато заколола их живой розой — не заботясь о том, что шипы раздирают кожу и на воротник платья уже упали две крошечные капельки крови. — Малыш должен осваивать мастерство вращения в обществе! Я так рада за него, так рада! А разговоры о свадьбах в ту пору, когда самому тебе это торжество только предстоит — ооо!

Кикко ухмыляется, берет с подноса проходящего мимо официанта бокал шампанского и обращается ко мне:

— У тебя что-нибудь складывается в голове?

Коарг тоже машет официанту, забирает у него сразу два полных бокала виски и залпом опорожняет первый. Стурк угощается безалкогольной облепиховой настойкой.

— Я просто слышал, — Арчи наконец вдохновляется на полномасштабный импровизационный блеф, — что для выхода из-под купола не обязательно спускаться под землю и проходить затяжной контроль в бункере. Якобы есть некие приборы и приспособления…

Стурк со стоном лезет за еще одним козырем — щепоткой преображающей пыльцы. Он подкидывает ее над столом, и та, осев на разложенные там игровые элементы, преображает их: валет превращается в короля-покойника, черная шестерка — в красную девятку, а наперсток и стрелка, которыми отбился Арчи, чтобы перевести ход на Стурка, становятся соответственно пулей и зерном.

Коарг неразборчиво ругается себе под нос и тоже лезет за футляром с козырями — расклад на столе сложился непростой.

— …такие приборы, которые, — продолжает лопотать Арчи, ощущая на своем плече приободряющее прикосновение Венс, — позволяют совершить переход путем задействования энергии темноты. Якобы поэтому людей, принявших на себя отличительные знаки света — например, осветливших волосы из натурально-русого цвета в неестественно-пепельный — эти системы отторгают.

Коарг багровеет. Открывает футляр, долго всматривается в него — и вдруг вопит:

— Арчи! Ты не игрок, ты шулер! Из моего футляра пропала треть запаса козырей!

На звуки скандала галопом мчится Грабабайт. Он ушел шпионить и поедать деликатесы со столов. Эту картину хотелось бы писать маслом: два подвыпивших джентльмена отошли в сторонку тайно посовещаться и уверены, что их разговоры не слышит никто, кроме тарталеток с черной икрой и голубым сыром. Однако прямо перед ними на блюде поверх малинового торта-желе невидимо развалился ленивый мохнатый кот и, дожевывая баварскую сосиску, нахально кивает в такт ритму их беседы и поводит ушами, как локаторами.

Сейчас Байту эту наблюдательную позицию, равно и как и сосиску, пришлось оставить — Коарг в гневе опрокидывает стол:

— Арчи! Это никакая не светская беседа! Ты намеренно смутил нашего партнера по партии! А мне заговорил зубы, чтоб я утратил бдительность — а затем беспардонно залез ко мне в карман и обчистил меня, своего родного дядю! Это безобразие! Это бесчинство!

Сквозняк подхватывает разлетевшиеся из колоды карты и расшвыривает их по залу. Арчи успевает отскочить в сторону от падающего стола — но ушибается локтем о спинку стула, и теперь, морщась, потирает синяк. Венс выхватывает из волос розу и хлещет супруга пышным бутоном по лбу. Тот рычит и впустую машет перед собой руками.

Кикко невозмутимо берет себе еще один бокал шампанского и призывно поднимает к потолку два пальца свободной руки — знак нам, что пора возвращаться на Эту Сторону.

— Какой милашка этот Стурк! С помощью одной-единственной щепотки преображающей пыльцы разложил перед нами всю картину происходящего! Та Сторона тоже, как обычно, проявила себя в лучшем виде — она всегда дает самые точные и глубокие подсказки, целую сокровищницу открывает… — сияет довольный ментор.

Ага, ага. Сначала она сама запутает опасную неразбериху, собьет всех с толку, доведет до панической атаки, лишит права выбора и пути к отступлению — а потом щедро просыплет ниточку намеков, как тропинку из хлебных крошек.

— Я честно старался, но почти ничего не понял, — конфузится Арчи, одной ногой уже стоя на Этой Стороне. — Все силы ушли на ведение беседы — а осмыслить ничего не успел…

— Что ж тут непонятного, — ментор отшвыривает допитый бокал в пустое пространство, и тот беззвучно растворяется в великом нигде. — Для того мы и отправились на миссию все вместе — в одиночку объять необъятное действительно тяжело. Суть произошедшего вкратце такова, что начать нам придется с оружейника…