— Я не понимаю вас, мадам. Вы намекаете, что, возможно, преступная рука...

— Ах нет, господин доктор! Я не это имела в виду! Что вы говорите...

— Тогда я действительно не понимаю, что...

Тесс бросила взгляд па дверь, чтобы удостовериться, что никто их не слышит. Светлыми глазами она твердо взглянула на врача, прежде чем якобы для облегчения совести поделиться с ним мыслями, которые потом, позднее, смогут пригодиться ей для осуществления планов.

— Чем больше я думаю об этом, тем вероятнее мне кажется мысль, что Мелфи хотела покончить с собой.

Доктор откинулся в кресле. Он механически достал из кармана трубку и сунул ее в рот, даже не пытаясь набить ее табаком.

— Этот несчастный случай с почти трагическим исходом пугает меня. Я знаю, как сильно Фрэнк привязан к своей жене, поэтому ему не надо знать, что я тут вам говорила.

— Но, мадам, вы же сами говорите, что месье Сентджиль сильно привязан к жене, почему тогда у нее могла возникнуть мысль о самоубийстве?

— Я не ставлю под сомнение ваш диагноз, господин доктор, но душа женщины зачастую — сложный лабиринт. Как раз потому, что она слишком уповала на любовь своего мужа, она боялась будущего.

Непроизвольно доктор начал посасывать мундштук незажженной трубки.

— Вы правы, мадам, я не силен в психологии.

— Я женщина и поэтому могу понять мадам Сентджиль. Она намного старше мужа. Уж это-то вы должны знать лучше всех, ибо ежедневно делаете ей гормональные инъекции, чтобы придать видимость молодости. Теперь, когда у нее позади сложный для каждой женщины отрезок жизни, годы удваивают свой бег. Иногда Мелфи впадает в состояние глубокой депрессии, из которой ее не могут вывести даже самые близкие друзья. Вся забота и нежность, какими ее окружает муж, не могут противостоять суровой действительности: каждый день, который проходит...

— Почему вы поделились со мной, мадам?

— Потому что, как доктор, вы, возможно, вдохнете в нее жизненную силу, сумеете повлиять на нее. А еще потому, что думаю: рано или поздно вы и сами придете к той же мысли, что и я... Но, ради Бога, пожалуйста, ничего не говорите ее мужу. У мужчин иные представления о любви. Узнав о страданиях Мелфи, он сначала ничего не поймет, а потом, подумав, придет к выводу, что, возможно, у нее есть причины для беспокойства. Мужчины слабо разбираются в сердечных делах. Я дружна как с Мелфи, так и с ее мужем, и мне очень хочется помочь ей. Я поговорю с Мелфи, попытаюсь еще раз образумить ее. Если же однажды она ускользнет из-под моего контроля и с успехом повторит то, что сегодня ей не удалось, мне бы не хотелось, чтобы ее муж узнал о нашем разговоре... Пусть верит в несчастный случай. В его глазах жена не должна быть истеричкой, способной из-за навязчивой идеи, связанной с уходящей молодостью, лишить себя жизни. У него даже и мысли об этом нет. Он восхищается своей женой и уважает ее. Так пусть она и остается на пьедестале. Это залог ее счастливого брака.

Так Тесс незаметно уводила доктора Перетти от трагедии, разыгравшейся на вилле, в область психологии, где тот был не особенно силен и чувствовал себя не очень уверенно.

— Знаете, вы уже когда-нибудь что-нибудь?..

Доктор искал подходящее слово, но не находил, и тогда Тесс пришла ему на помощь:

— В прошлом году в Париже... У нее тогда гостил наш общий друг. Возможно, домашний доктор рекомендовал наблюдать за ней и не оставлять одну. Видите ли, доктор, к сожалению, ее навязчивой идее мы не можем противопоставить ничего убедительного. К счастью, ее муж находился тогда в отъезде и ничего не подозревал. Если бы он все знал, его отношение к ней лишилось бы естественности, а это принесло бы Мелфи больше вреда, чем пользы.

Доктор, вздохнув, устало провел рукой по лбу.

— Возможно, вы и правы, мадам. Ведь я ничего не знал об этом.

— Я сочла необходимым поговорить с вами об этом, ибо рано или поздно вы бы обо всем догадались. Считаю своим долгом довериться вам.

— Вы правильно поступили, мадам. Месье и мадам Сентджиль должны ценить, что у них такая заботливая подруга.

— Мадам Сентджиль — удивительная женщина, которая более чем имеет право рассчитывать на мою благодарность.

— Я устрою так, чтобы безо всяких подозрений с ее стороны установить за ней наблюдение, — предложил доктор.

— Благодарю вас, господин доктор. Теперь, когда вы посвящены в тайну, я могу спать спокойно. Дружба сама по себе, без помощи и выручки, ничего не значит.

И тут Тесс произнесла тоном светской дамы, не забывающей о своих обязанностях:

— Могу я вам предложить что-нибудь выпить?

— Нет, благодарю вас. Я сейчас еще раз поднимусь к своей пациентке. Мне бы не хотелось, чтобы муж утомил ее, он уже слишком долго у нее находится.

— Господин доктор, я думаю сразу после обеда навестить Мелфи.

— Хорошо. В любом случае вечером я еще загляну.

— Я провожу вас, господин доктор.

Тесс подошла к двери и, открыв ее, пропустила доктора. Она тихо прикрыла за доктором створки дверей и, прежде чем выйти на террасу, взяла со стола сигарету.

Если только она все правильно продумала, то дело приняло удовлетворительный поворот. Первый раунд она проиграла, это бесспорно... но второй она выиграет!

После того, что произошло, больше нельзя будет осуществить «совершенное преступление». Это чревато слишком большим риском. «Самоубийство» же предоставляло гораздо больше возможностей, несравненно легче представить убийство как самоубийство. Естественно, в том случае, если жертва имеет веские причины лишить себя жизни.

Кажется, доктор Перетти уже в этом убежден...

Распростертая на кровати, Мелфи недвижно лежала как мертвая в полутьме спущенных жалюзи. Медленно возвращалась к ней жизнь ритмичными ударами пульса, а из темноты, куда она уже почти навечно провалилась, пробивалась единственная мучительная мысль: несчастный случай... или преступление?

Невозможность решить этот вопрос увеличивала ее беспокойство. Допустимы были оба варианта. Это мог быть несчастный случай, ибо колонка старая, и лишь по небрежности она не распорядилась модернизировать свою ванную комнату. Дом в Портофино являлся местом отдохновения, и ей было противно в часы досуга заниматься еще и хозяйственными заботами. Поэтому вполне вероятно, что огонек погас сам, без чьего-либо вмешательства, и тогда у нее нет никаких причин, подозревать...

Но магнитофон выдал тайные разговоры, не предназначенные для ее ушей. И не исключено, что ей пришлось столкнуться как раз с великолепно организованным преступлением. Ведь если бы не неожиданный приход доктора Перетти, она была бы мертва, а ее убийцы спали бы спокойно, поскольку на них не пало бы подозрение.

Чья рука стала преступной? Кто из них двоих мог сработать так просто и в то же время так беспроигрышно? Ей очень хотелось знать это.

Во всяком случае, они не теряли времени даром, и, даже если первая попытка не удалась, она сама по себе уже являлась доказательством, что решимости у них достаточно. Они не довольствуются этим. Возможно, растерявшись, они забудут об осторожности и начнут действовать быстро и без подготовки, стремясь использовать состояние беспомощности и слабости, в котором находилась жертва.

Мелфи сказала доктору Перетти, что хочет видеть своего мужа. Это, конечно, глупо с ее стороны, она убеждена в этом, поскольку Фрэнк уже был настороже. Первое потрясение, когда он узнал, что план провалился, уже прошло. У него было достаточно времени, чтобы полностью овладеть собой. И все-таки! Он сильно задет, не может быть иначе. Он же не закоренелый преступник, хотя и проявил слабость по отношению к Тесс — единственной подстрекательнице злодеяния и интриганке. Может, он раскается, увидев жену в теперешнем ее состоянии?

Она была настолько близка от смерти, что внезапно ее охватила непреодолимая жажда жизни, на которую она себя уже не считала способной. Какое счастье, что она не умерла, а те двое даже не в курсе, что ей все известно об их плане убийства.