За ужином царила унылая обстановка. Мелфи молчала, не давая никаких объяснений по поводу своей поездки в Санта-Маргериту. Вернувшись домой, она тут же уединилась в своей комнате и спустилась оттуда лишь к ужину. Между отдельными блюдами она курила. Привычка, оставшаяся со времен ее первого брака, которая очень не нравилась Фрэнку и от которой она ради него прежде отказывалась. Но сегодня вечером она, казалось, совсем не принимала в расчет желания Фрэнка.

Тесс в своем голубом муслиновом платье выглядела совсем юной. Со времени их послеобеденного разговора Фрэнк не видел ее и чем больше размышлял над этим разговором, тем сильнее начинал сомневаться в своей собственной памяти. Действительно ли она говорила о «несчастном случае» и какой смысл придавала этим словам? Действительно ли, как ему в какой-то момент показалось, она вела речь об «умышленно подготовленном несчастном случае»... об убийстве?! Не больше и не меньше?

Он вглядывался в лицо своей любовницы, но не находил в нем ничего, кроме красоты и покоя. Он должен придумать что-нибудь, чтобы после ужина на какое-то время остаться с Тесс наедине. Ему надо узнать, что она задумала.

Разговор за столом протекал вяло. Фрэнк испытывал к Мелфи смешанные чувства ненависти и нежности. Короткая фраза Тесс — «она могла бы быть твоей матерью», — как заевшая пластинка, неустанно повторялась в его мозгу. Ну сколько можно напоминать ему об этом! Даже Мелфи в начале совместной жизни высказывала озабоченность по поводу их будущего... И виноваты ли они, что так сложилась жизнь?

Пока Антония меняла блюда, Фрэнк рассматривал обеих женщин, одна из которых хладнокровно вынашивала план убить другую, чтобы занять ее место. Он действительно верил, что хорошо знает их обеих. Тесс говорила о восьмистах днях. Что она точно сказала об этом? Неужели эта мысль уже давно владела ею? Несмотря на то, что это был первый серьезный разговор об их отношениях, вряд ли его концовка являлась импровизацией. Фрэнк терялся в предположениях. В течение своей жизни ему уже приходилось принимать решения, которым он внутренне противился, но убийство оставалось той абстракцией, которая принадлежала детективным романам и первым полосам дневных газет.

Подобного у него еще никогда не случалось в жизни. К его собственному удивлению, чудовищность этого предложения задела его меньше, чем тот факт, что это предложение сделала Тесс.

В пламени свечей огромного серебряного канделябра он рассматривал лицо своей жены. Ее усталые черты, с трудом скрываемые гримом, выглядели трогательными.

С тех пор как они поженились, они всегда ужинали при свечах. Мелфи любила это освещение, которое подчеркивает женскую красоту, и Фрэнка переполнила нежность, когда он вспомнил, как упорно настаивала она на этих маленьких уловках.

За прошедшие десять лет она стала для него совсем другим человеком. Страсть угасла сама по себе, но остались восхищение и уважение.

Тесс пробудила в нем первобытное чувство, несшее в себе что-то исключительное. В библейском смысле она была его настоящей женщиной, его возбуждением, его дополнением. Никогда бы он не отказался от нее, пока между ними пылала любовь.

Они перешли в салон, чтобы выпить кофе. Как обычно, Фрэнк сел рядом со своей женой и взял ее за руку, которая безжизненно покоилась в его руке. Тесс уютно устроилась в большом кресле-качалке напротив них. Она вела разговор своим нежным голосом, ее грациозные движения только подчеркивали очарование. Пока она курила, ее руки небрежно поигрывали бокалом с виски, и на этой «оживленной картине» она казалась единственным одушевленным существом.

Мелфи, похожая на модель из модного журнала, оставалась молчаливой и рассеянной. Она прикуривала одну сигарету от другой и, видимо, ожидала мгновения, когда сможет откланяться, не боясь показаться невежливой.

— Может, нам съездить в Рапалло и выпить там чего-нибудь? — поинтересовался Фрэнк.

— Я не в состоянии, — ответила его жена, — и если вы решите поехать, то я с вами попрощаюсь.

Фрэнк вопросительно посмотрел на Тесс, а та, пожав плечами, дала понять, что ей все равно.

— Тогда, если позволите, я вас покину. Смертельно устала.

— Я буду не поздно, — целуя ей руку, заверил Фрэнк.

— Приходи, когда хочешь, — улыбкой смягчая свои слова, произнесла Мелфи.

Фрэнк облегченно и одновременно не без грусти наблюдал, как она покидает салон. Оставшись одни, они долгим взглядом посмотрели друг на друга. Наконец Тесс нарушила молчание:

— Поедем потанцуем в Рапалло? Я помню один подвальчик, где два года назад...

— Что ты имела в виду, когда сегодня говорила о «несчастном случае»?

Несомненно, для того, чтобы выиграть время, Тесс притворилась, что не понимает, о чем идет речь.

— Не надо ходить вокруг да около, Тесс. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

— Фрэнк, ну на самом деле, поедем в Рапалло и потанцуем. Побудем одни и...

— Мне не до танцев, Тесс. Здесь нас никто не сможет услышать, слуги в служебных помещениях, впрочем, скоро они разойдутся по домам.

— А Мелфи? — тихо спросила она.

Чтобы успокоить Тесс, Фрэнк вышел на террасу и посмотрел на освещенное окно комнаты своей жены, на фоне которого четко обрисовывался ее силуэт. Он видел, как она ходит по комнате туда-сюда.

— Она нас не может услышать, — возвращаясь в салон, сказал Фрэнк.

Не предлагая Тесс, он до краев налил себе в бокал коньяку.

— Не пей так много, сердце мое. Ты же знаешь, что это не пойдет тебе впрок.

Он обхватил бокал руками, согревая напиток.

— С сегодняшнего утра я постоянно думаю о том, что ты сказала. Пожалуйста, объясни поподробнее. Что ты подразумеваешь под «несчастным случаем»?

Она не казалась ни смущенной, ни расстроенной. Улыбнувшись, проговорила:

— Почему ты всегда во всем ищешь что-то мистическое? Я сказала «несчастный случай», потому что имею в виду именно несчастный случай.

— Ты говоришь о намеренно подготовленном несчастном случае?

С насмешкой посмотрев на него, она начала объяснять:

— Бывают мгновения, когда нельзя полагаться на случай. Надо подтолкнуть его... и тогда он окажется нашим союзником.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Но, Фрэнк! Не будешь же ты утверждать, что не понимаешь меня!

И поскольку он продолжал упорно глядеть на нее, Тесс добавила:

— Если Мелфи умрет, мы оба получим свободу... и богатство. Это я и хочу сказать.

И все-таки он не мог не восхищаться мужеством, с которым она была готова принять на себя тяжелую ответственность.

— Значит, ты хочешь убить Мелфи из-за ее денег!

— Нет, Фрэнк, для того, чтобы заполучить тебя. Поскольку после того, что ты рассказал, нет другого выхода.

— Ты вообще-то представляешь себе, что предлагаешь?

— Убить человека, который ничего не сделал тебе, мне кажется глупым, намного глупее, чем убить того, кто перешел тебе дорогу в рай.

— Да ведь Мелфи моя жена!

— Именно потому. Если бы она не была твоей женой, у меня не было бы причин лишать ее жизни... Видишь, Фрэнк, я прекрасно понимаю, что ты при сегодняшней ситуации не хочешь разводиться. С другой стороны, существует большая вероятность, что Мелфи проживет еще лет двадцать. Поверь мне, она следит за собой настолько тщательно, что может прожить и дольше. И что будет с нами обоими, если сегодняшнее состояние продлится еще неизвестно сколько?

— Может, мне снится? И это совсем не ты здесь, в салоне, с улыбкой предлагаешь мне убить мою жену?

— Я не предлагаю тебе этого, просто я спокойно рассматриваю единственное приемлемое решение. Ты не можешь отказаться от заработанного тобой состояния, я же не хочу потерять тебя... точно так же, как не хочет этого и Мелфи!

— Значит, ее надо убить! И это единственное, что пришло тебе в голову! Если кто-то стоит на твоей дороге, то ты просто решаешь убить его... вот как!

Фрэнк щелкнул пальцами.

— Каждый человек должен умереть, несчастненький мой возлюбленный! Если мы ничего не предпримем, то, возможно, умрем раньше нее. В нашем случае убийство оправдано. Мораль и религия в тех случаях грозят наказанием, когда виновные не могут представить обоснованные аргументы. В основном люди ведут себя как все и подчиняются заведенным правилам. На войне они убивают, насилуют, грабят, сжигают, пытают... а потом, в мирное время, вновь превращаются в покорных овец в загоне. Вновь испытывают страх перед полицией и собственной ответственностью... Почему мы должны подчиняться условностям? Почему? Ответь мне!