С того дня эта страна действительно стала идеальной.

Сказочные истории про принцев и принцесс, про волшебников и фей, про говорящих животных и заколдованных ребятишек никого больше не интересовали.

Теперь дети предпочитали комиксы, мультики, видеоклипы. Вот почему старые сказки, которыми прежде восхищалось не одно поколение, остались совсем без работы.

Ну, а поскольку сказкам не полагалась даже пенсия, их поместили в приют для престарелых, который находился в пустом, заброшенном замке.

Сказки повесили на стены свои волшебные палочки и шпаги, уложили в шкафы короны, магические стеклянные шары и всякие другие волшебные предметы и стали жить тихо и незаметно, так что никто даже не вспоминал о них.

Они видели в окно, как дети идут в школу или выходят на прогулку, но никто из ребят никогда не заглядывал к ним в гости, не стучался в дверь, на которой висела табличка «Приют для сказок».

— У нынешних детей недостает воображения! — вздыхали сказки. — Вот почему они и не любят нас больше.

Только одна совсем старая сказка не соглашалась с этим. Заметив проходящего мимо окна мальчика или девочку, она звала:

— Послушай, малышка! Да-да, я тебя зову! Иди-ка сюда, я расскажу тебе чудесную сказку.

Но дети то ли не слышали, то ли стеснялись, во всяком случае, всегда проходили мимо.

— И ты все еще надеешься, что кто-нибудь заинтересуется тобой? — усмехались подруги. — Мы давно уже никому не нужны!

Но старая сказка все продолжала зазывать детей. И вот однажды, услышав ее призыв, остановилась маленькая девочка.

— Это вы меня зовете? — удивилась она и, узнав, зачем ее приглашают, вошла в замок и поднялась по лестнице.

Взволнованная и растроганная, старая сказка усадила девочку в удобное кресло возле камина, угостила чаем с печеньем и шоколадными конфетами, а затем принялась рассказывать свою историю.

Девочка слушала как зачарованная, и, когда сказка окончилась, воскликнула:

— Чудесная история! Большое спасибо!

Старая сказка невероятно обрадовалась, и, когда девочка ушла, поделилась своей радостью с подругами:

— Это неправда, что у современных детей мало воображения. Эта девочка слушала меня, открыв рот, словно зачарованная.

Сказки посмотрели на нее с сочувствием.

— Какая же ты наивная! — вздохнула одна из них. — Ведь эта девочка страшная лгунья. Твоя история нисколько не интересовала ее. Посмотри, она же украла твою волшебную палочку! Только ради нее она и зашла сюда.

И в самом деле: палочка, висевшая на стене, исчезла. Но старая сказка не сдавалась.

— Но именно это как раз и доказывает, что у детей еще имеется фантазия! — возразила она. — Раз они верят в волшебную палочку, значит, верят и в нас, не так ли?

С того дня все старые сказки целыми днями сидели у открытого окна и зазывали проходивших мимо детей, надеясь, что кто-нибудь поднимется к ним, хотя бы только для того, чтобы украсть победоносный меч-кладенец или волшебную палочку.

Жил-был однажды шут, который должен был каждый вечер рассказывать королю новую сказку, и не окажись у него наготове такая сказка — не менее чем на два часа, — властитель отрубил бы ему голову.

Шли недели, месяцы, годы, и бедному шуту становилось все труднее придумывать сказки. Наконец, подошел день, когда он совсем не знал, что же ему сочинить.

— Ну, так как же? — в нетерпении спросил король. — Будешь рассказывать или велю казнить тебя?

Шут понял, что дело его плохо. И тогда, желая спастись, он начал свой рассказ:

— Жил-был однажды шут, который каждый вечер должен был рассказывать королю новую сказку, иначе тот отрубил бы ему голову. Шут придумывал множество сказок, но однажды вечером не смог ничего придумать. Король рассердился: «Будешь придумывать или велю казнить тебя?» И тогда, желая спастись, шут начал свой рассказ: «Жил-был однажды шут, который должен был каждый вечер…»

Бедняга повторил свой рассказ трижды слово в слово, а потом повторял еще много раз — целых два часа подряд.

— Я понял, — наконец остановил его король. — На этот раз прощаю тебя. Отправляйся путешествовать, объезди весь мир и собери самые интересные сказки, а когда вернешься, расскажешь мне!

Шут уехал. Сейчас он путешествует по свету, собирая самые интересные сказки. Но он не вернется к королю и не станет рассказывать их ему. Он расскажет эти сказки вам.

Он совсем одряхлел, перестал выходить из своей мастерской и работал теперь, разумеется, только по памяти. Но чем больше старел, тем быстрее слабела его память, и он все время что-то забывал. Собирался, к примеру, написать морской пейзаж и, замерев с кистью в руках, долго вспоминал, какого же цвета море.

— Кажется, оранжевое, с темными пятнами…

И рисовал море именно таким.

Писал зимний пейзаж и опять ломал голову:

— Никак не вспомню, какого цвета снег…

Ах да, зеленый!

Он путал цвет снега и травы. И луг у него на картинах действительно выглядел белым, словно заснеженное поле.

И все же именно из-за таких странных, необычных красок его полотна нравились многим. Владельцы картинных галерей, критики, покупатели приходили посмотреть его работы и всегда хвалили мастера за фантазию.

— Маэстро, только такой великий художник, как вы, мог придумать зеленый снег!

Он с недоумением смотрел на них и про себя удивлялся: «Либо они смеются надо мной, либо настолько утратили память, что забыли, какого цвета снег!»

Как-то раз один молодой художник, указывая на пейзажи, висевшие на стене, с восторгом проговорил:

— Маэстро, эти работы великолепны! Никогда не видел ничего прекраснее!

— Да, неплохие картины, — ответил старик. — Мне тоже нравятся.

Он забыл даже, что полотна эти написал он сам. Память его и в самом деле становилась все слабее.

Однажды он решил создать автопортрет. Поставил мольберт перед зеркалом и, посматривая на свое отражение, принялся за работу. А потом вдруг отложил кисть и палитру и, внимательно вглядываясь в зеркало, спросил самого себя:

— А кто же этот господин, которого я рисую?

Он прославился как самый современный художник, потому что, создавая картины, не пользовался кистями и масляными красками, а употреблял только самые новые материалы: лак для ногтей и акриловые краски, которые распрыскивал с помощью баллончика с форсункой. Причем рисовал он не на бумаге или холсте, а на пластинах из нержавеющей стали или же на стенах, создавая огромные фрески.

Все время стараясь сочинить что-то новое, он решил придумать невиданные краски. Сначала он изобрел «задумчивый зеленый цвет», потом «нерешительный красный», «торопливый желтый», «трепетный фиолетовый» и множество других красок, еще необычнее, таких, например, как желто-красная, голубовато-черная, коричнево-фиолетово-зеленая… Но по-прежнему оставался недоволен, ему хотелось создать что-то еще более современное.

И тогда он начал изобретать совершенно невиданные краски, фантастические, каких и в помине не было в природе. Он придумал совершенно новые цвета — почтенный, мороженый, глобальный, колючий, межнациональный, корявый, капризный, грациозный.

— Прекрасно! — восклицал он, выдумав еще одну новую краску. — Это даже не научно-фантастический цвет, а поистине цвет будущего!

К несчастью, от подобных красок не оставалось и следа. Изобретатель не успевал даже порадоваться им: едва возникнув, они тотчас исчезали. Ведь таких красок на Земле не существовало, они принадлежали слишком далекому будущему, а скорее всего — его воображению и не годились даже для цветных научно-фантастических фильмов. И поскольку на Земле ими совершенно нечего было окрашивать, они просто-напросто улетали на какую-то другую планету, намного опередившую нас в своем развитии.