— Хорошо, — коротко сказал Нэдин.

— Ториэль, останься, нужно обсудить кое-что.

— Да, — ответил воин.

Вообще-то ничего серьезного сказать не хотел, только немного испытать парня на пригодность к службе у меня. Я прошел к креслу, плюхнулся в него, закинул ногу на ногу и, улыбаясь, спросил:

— Все ставили на истерику Айлы?

— Да.

— А никто не предполагал возможность… как выразился Нэдин… брачного периода у лосей?

— Нет, — короткий холодный ответ. Взгляд ожесточенный, лицо побелело то ли от злости, то ли от ревности.

Признаться мне было любопытно, что происходит в душе у этого человека. Я уже видел его внутреннюю борьбу между любовью или симпатией к девчонке и послушанием, верностью мне. Да, тяжело выбирать, Ториэль, но ты ведь понимаешь, что моя сторона дает гораздо больше.

— Может, ты хотел спросить что-то у меня? Или высказаться? Вперед, я открыт для критики, — провоцировал его я.

— Нет, я понимаю, Артур, что ты волен делать все по своему усмотрению.

Ответ был таким, каким должен быть. Конечно, сам парень так не думал.

— Я рад, что ты понимаешь это. Но не нужно работать, как бездушный механизм, из армии я тебя забрал не для этого. Не нужно слепо верить и выполнять все приказы.

Ториэль немного ожил, по крайне мере, злость из взгляда пропала:

— Артур, я понимаю и это. Моя реакция на происходящее очевидна, я и не пытаюсь ее скрыть, но глупость пока еще не парализовала меня полностью. Хочешь сказать, что я влюбился, как последний дурак, в эту девчонку, милую и непредсказуемую?

— Хочу, — кивнул я.

— Ай! Ладно, я согласен, что-то есть. Но каким бы это чувство не было, оно не уничтожает мой рассудок. Я не собираюсь превращаться в героя ее любовных романов, лететь сломя голову к ногам и вымаливать признания. Ты прекрасно понимаешь, что нужно мне от жизни и к чему направлены все мои старания. Я понимаю, кто здесь главный и знаю, какое место могу занять, а на какое даже смотреть не стоит.

Очень хорошо, замечательно, Ториэль. Минут десять назад я думал, что ты сходишь с ума от ревности и, если, уколоть в нужно место, то сорвешься и полетишь навстречу своему сердцу. Но нет. Фундамент силен, но стены все же треснули, Ториэль?

— Давай будем откровенными, — сказал я. — Тебя привлекает девчонка, но ты ведь не знаешь, кто она на самом деле. Поверь, Айла не такая, какой кажется всем. Узнай ты ее поближе, то непременно бы бабочки в твоем животе умерли мгновенной смертью.

Прежний Ториэль вернулся. Кажется, контролировать себя не так-то просто. Глаза заблестели, руки сложили на груди, а голос звучал ядовито:

— Да я бы с удовольствием узнал ее… поближе. Но ведь Айла знатного происхождения и будет фавориткой принца, слишком высокий уровень. Я же не могу брать все, что захочу, по первому требованию моих желаний. Я не такой, как ты, чтобы владеть без прав и оснований.

— Ториэль, ты делаешь из меня чудовище.

— Деспота. А разве это не так? Разве ты не дал нам это понять? — резко посмотрел он на меня.

— Так ты думаешь, что мне нужна эта девчонка?! — даже смеяться захотелось от такой нелепости.

— Я не знаю, что творится в твоей голове, может, это сиюминутное желание, — Ториэль взмахнул руками. — У тебя свои причуды. Я помню поход твоей третьей армии в деревню Турине, насмотрелся на всю жизнь!

— А тебя злит эта ситуация, сильно задевает, даже слишком.

— Конечно. Это очевидно, Артур! Я бы хотел сказать, чтобы ты ее пальцем и не тронул, но не могу. И дело здесь не в страхе или гордости, просто ты прав в любом случае. Это я себе давно уяснил.

— Знаешь, что меня больше всего забавляет в сложившейся ситуации? — по-дружески улыбнулся я, парнишка мне все больше и больше нравился. — То, что все стрелки переведены на меня и это в такой момент, когда я совсем не причем.

— Что ты имеешь в виду? — уставился на меня Ториэль. Сейчас в его глазах промелькнуло что-то знакомее, будто Айла наивно хлопала ресницами.

— Я же говорил, что девчонка не так проста. Ты не думал, что она сама полезла ко мне со своими ручонками? Ведь не я за ней бегал с самого Мауре, а она за мной.

— Нееет, Артур… — неуверенно ответил Ториэль, мотая головой.

— Да, именно она.

Брачный период мы, конечно, не устраивали, да и девчонка покалечить меня хотела, а не затащить в кровать… но все так хорошо сложилось. Ну, приврал немножко для увеличения полезного лечебного эффекта. За реакцией Ториэля было увлекательно наблюдать, будто его мир с ног на голову переворачивался. Он то кивал, то мотал головой, и глазами так хлопал в непонимании. Знакомое мне состояние. Стоя в слизи и воняя на всю округу, видя, как Айла бегает от стрекозы, я чувствовал себя именно так. Может, глаза его откроются и посмотрят на действительность, а не на розовую мечту, щебечущую то там, то здесь. Буду надеяться, что Ториэль избавиться от этих ненужных чувств. Я помогу ему.

— Ториэль, девчонка мне не нужна. Совсем. Так что даже не придумывай ничего лишнего. Конечно, я темная личность, но чужие грехи не приписывай. Мое дело тебя предупредить, Айла… как бы выразиться… кошмар не только в рюшах.

— Ты уже так говорил.

— Мои мысли подтвердились, определенно, — усмехнулся я. — Только сегодня понял, что эта болезнь не лечится.

Ториэль хмыкнул, чему-то улыбнулся и собрался идти к себе. Но потом, подумав, обернулся и произнес:

— От ненависти до любви один шаг, Артур. Как бы ты сам не стал собственным кошмаром, вдруг тебе понравятся рюши и кружева?

Я только хмыкнул и закрыл за другом дверь. Конечно, Ториэль прав, народные мудрости неплохо работаю и в наше время, только нужно правильно оценивать стороны. В последний день отношения между мной и девчонкой перебрались в другую плоскость. Противостояние было лишь прикрытием, Айла стояла уже на моей стороне, за гранью ненависти или любви. Великая необходимость снесла все преграды, что стояли между нами. Может когда-то рюши и кружева пригодятся в непредсказуемой жизни.

Айла

Итак, дело сделано. Мне стало намного легче, исчезло чувство недосказанности, да и кулаки перестали чесаться. Артур оказался каким-то понимающим, даже не сопротивлялся. Конечно, он тот еще манипулятор, да и мстить будет. Угрозы в словах, угрозы в глазах, даже в его надменной насмешливой улыбке.

Я вошла к себе в комнату и плюхнулась на кровать, улыбаясь во весь рот. На колени из ниоткуда запрыгнул кот, обнюхал всю, пристально всматривался в глаза, а потом констатировал:

— Жива.

— Ага, — подтвердила.

Котик вздохнул, демонстративно отвернулся и сообщил, что больше он никогда и ничего не скажет! Его, оказывается, тут лекарствами отпаивали после новостей о моем похищении.

— Я прощалась с тобой! А ты и слезинки не проронил!

— Потому что ты должна была вернуться! Какая д… девушка сбежит в стране вампиров от охранников! Лучшего места найти не могла! Ты, правда, в своем уме? Может, тебя опоили? Загипнотизировали? — пушистик вскочил и начал тыкать лапками в мои суставы на ногах и руках, а потом выпустил когти перед моим лицом и спросил. — Сколько когтей видишь? В глазах не двоится? Точно! Я знаю, в чем дело, в побочном действии. Пребывания у русалок и утопленников сказалось все-таки на рассудке… Не меня отпаивать нужно!

Как-то даже и неудобно рассказывать о моих приключениях в баре «Закат», но пушистик так волновался:

— Не нужно… Я уже выпила достаточно.

— Опоили, нелюди! МЯЯУ! — завопил кот.

— Тише, тише, — пыталась успокоить его я.

— Да ты что! Я молчать о таком не стану, подсудное дело! Работает здесь служба правопорядка или нет?! Где законы?! Почему столько произвола в стране?! Кто этот преступник, я могу испортить ему жизнь?

Конечно, мне стало интересно, каким образом. Мяукать под окном или сделать свое грязное дело в ботинки у порога? Уточнять не стала, ибо животное выходило из-под контроля и уже начинало показывать в лицах, что следовало сделать со злодеем. Самосуд страшная вещь, я вам скажу. Лучше бы Борис свои идеи направлял и реализовывал в отношении Артура.

— Борис, Борис, — мне пришлось вырвать из лап животного подушку, из которой торчали перья, символизировавшие кишки вампира, которые в свою очередь следовало «порубать, законсервировать и подать на стол в том самом баре». — Борис, да прекрати! Тебя самого посадят, причем только за угрозы!