Сердце сбилось с ритма, чтобы на мгновение замереть, а потом пуститься в сумасшедшую пляску. Я сипло выдохнула и замерла, глядя огромными глазами куда-то между деревьев, где виднелись просветы. Душу льдом сковало, а горло сжал спазм. Мама! Бедная моя мама! Она ведь там с ума, наверняка, сходит!

— Мил? — Злата встала передо мной, ухватила за плечи и легонько встряхнула. В ее глазах плескалось неподдельное беспокойство, — ты чего? Так расстроилась из-за Покровских? Да ты брось. Они, конечно, хороши, но не стоит так убиваться, у нас и другие парни есть, ничуть не хуже.

— Да леший с ними, с этими Покровскими, — выругалась я, вцепилась в руку Златы, вывернулась из ее захвата и потащила за собой быстро перебирая ногами. — Мне кровь из носу нужно домой. Вернее, сначала к вашей Ядвиге Петровне, а потом домой. Иначе, — осеклась. Даже думать страшно, что будет с мамой, когда она не обнаружит меня утром в кровати. Да и вечером я не вернусь. Она с ума сойдет.

Ворвалась в кабинет директора школы без стука, чем заслужила недоуменный, недовольный взгляд.

— Моя мама, — выдохнула я. Приложила руку к груди, пытаясь перевести дыхание и заговорила прежде, чем Ядвига Петровна успела вставить слово, — она не знает, где я и что со мной. Я не могу ждать месяц. Мне нужно прямо сейчас вернуться домой.

— Это невозможно, — припечатала женщина нетерпящим возражений тоном.

— Да как вы не понимаете?! Она же с ума сойдет. У нее кроме меня и нет никого больше. Вообще. Мы только бабушку потеряли, а тут еще я с вашими сонными тропами и всей этой магией.

— А вот магия, девочка, пренебрежения не терпит, — раздраженно поджала губы, сверля меня взглядом. Между бровей директора пролегла хмурая складка. — Весточку маме ночью передашь, когда грани истончаются. Маму в безызвестности оставлять не станем.

— Но как? Голубиной почтой? Или у вас тут МТС с Билайном ловят? — недоверие сквозило в каждом моем слове. Беспокойно пыталась натянуть короткие рукава платья до самого запястья. Губы от переживаний искусала, чтобы сдержать подступающие слезы. Сердце из груди выпрыгивало от волнения.

— Я помогу, — отрывисто бросила Ядвига Петровна и поднялась из кресла. — Но впредь, будь добра, проявляй уважение.

— Простите, — выдавила я, — я волнуюсь. День не задался с самого утра.