— Знает, — громко чихнула и вытерла нос рукавом. — Только я дверью хлопнул, когда уходил.

— Э-эей, молодо да зелено, — рассмеялся старик, — чего сгоряча не натворите! Больно тебе папашка всыпет? Я б на его месте всыпал, чтоб за околицу не глядел даже. Тц! Да не шугайся ты меня. Я ж не твой папаня, почто мне тебя ремнём лупить? Молодец ты, что за сестру беспокоишься, токмо лучше б матушкины нервы поберёг.

— А почему места эти недобрые? — сделала я большие глаза и дёрнула Элоя за подол зипуна. — У нас ничего такого не поговаривали, вот и сунулся сюда. Знал бы, даже за цветком не пошёл. Ежели я сгину, кто по хозяйству помогать тогда будет?

— Аи, да нигде не поговаривают. Строжайшая тайна то. Стали земли эти заселять, лет пять назад это было, целый хутор выстроили, сеньор барон денег не жалел. Тут-то гляди какие просторы, прямо туточки, за лесочком. А люди в одну ночь возьми — и пропади. Мальчишка там один жил, Иксарш, Икшей все его звали… С ним-то и спутал тебя, очень уж похож ты на него. Росточком-то точь-в-точь, волос такой же чёрный, да глаза у него серые были. Напугал ты меня поначалу. А может, и хорошо, что не оказался ты Икшей. Призраков мне в этом лесу только не хватало!

Слушать Элоя было не только приятно, но и полезно. Соскучившийся по внимательному слушателю старик охотно рассказывал обо всех новостях из Серых Мхов, странных распоряжениях барона, а ещё… с месяц назад в сторону «недобрых» мест проезжал караван с магами, да так там то ли и сгинул, то ли остался изучать что-то — соваться в дела Владеющих лесничий не хотел, да и идти за ними было не то, чтобы не с руки, но и не платили ему за это. Захотели бы сеньоры маги, сразу бы, видать, сказали, если опасались за свои жизни. А если всё-таки сгинули, тогда что там старику делать, когда колдовство не помогло? От бабки Элой слышал, что в землях этих сила тёмная таится, вот туда сеньоры чародеи затем и ездят постоянно. Изучают что-то.

— И не жил там никто. А молодой барон воспротивился магам — сам-то он ни капельки дара не имеет, вот и обозлился на всю их братию, перестал пускать. Ишь, чо удумали, грил. Всё мотаются туда-сюда, целые телеги с собой возят! А зачем, почему — молча-а-ат, — протянул старик и хмыкнул. — Ну и издал указ, что переселенцам за так выстроит хозяйство, ежели таковы сыщутся. Токмо не вышло из затей энтой ничего путного, целый хутор враз пропал. Из самой столицы приезжали чаровники, так и не сыскали ни следа, побродили по округе немного, погостили в баронском поместье да уехали восвояси. Неспроста это всё, ой неспроста. Хорошо вот, что ты ягоды пособирать остановился, а то ведь и разминуться могли, усвистал бы ты дальше, а я б ни сном ни духом, что кто-то туда направился.

Не могла не согласится. Дёрнуло меня что-то вместо того, чтоб идти как обычно, до темноты, устроиться на полянке. А то сразу бы стало ясно, откуда я иду и куда — дорога-то одна. Вряд ли бы старик связал меня с чародеями, но подозрительно выглядело бы в любом случае. Или нет? Раздражённо почесала за ухом, сбив шапку на бок. Кажется, даже самой себе теперь довериться не могу, с этим-то знаком и тем фактом, что Кирино был в моей голове. Каков шанс, что он там не затаился и не ждал удобного случая, чтобы выскочить?

С разговорами и ворохом невесёлых мыслей не заметила, как дошли до избушки лесничего. Меня накормили мясной похлёбкой с сухарями, и видя, с какой жадностью я ем, Элой пообещал выдать в дорогу хлеба и баночку варенья для сестры, чтоб ей настроение поднять. Но только при условии, что больше без родительского благословления из дома ни ногой, особенно в такие опасные путешествия. А сестра обязательно поправится, в этом старик был уверен.

Одеяло Элой у меня выменял на новое — большое и тёплое взамен моего серого и драного. Завернувшись в подарок, я устроилась на лавке у печки, где сама не заметила, как уснула. И спала, как и несколько дней до этого, без сновидений.