— Значит, вы — настоящий? — невольно вырвалось у меня, и только после я сообразила, какую глупость сморозила.

Магистр Ардо легко рассмеялся, зажмурил один глаз и внимательно осмотрел себя с пяток и до рук. Зажмурил другой, оглядывая уже меня, и наклонился вперёд.

— А не похож? — насмешливо спросил он с такими неприятно знакомыми интонациями, что я поёжилась. — Ладно, шутки в сторону. Долго рассказывать, почему так, но это — секрет. Сойдёмся на том, что выгляжу я не представительно, вот и использую иллюзии, строя из себя высокомерную ледышку.

— А зачем? — затаив дыхание, спросила я.

— Не все признают мага в том, у кого на голове птичье гнездо, веснушки на кривом носу и ногти, — чародей куснул себя за большой палец, — обгрызены до корней.

Ой, что же это… Выходит, маги тоже грызут ногти?

— Грызут, — мотнул головой Раджети. — Особенно если эти маги были крестьянскими детьми. Которым теперь приходится рвать жилы, чтобы их признали.

И вздохнул — протяжно так. Получается… получается, Раджети — один из тех, кто рос в обычной семье, но потом смог попасть в ученики к какому-нибудь магу? Наверное, у меня всё на лице написано было, потому что магистр Ардо вновь рассмеялся и щёлкнул меня по лбу.

— На самом деле всё куда сложнее. А ногти… Ну, грызу и грызу. Не суть важно. Дурная привычка, что теперь с ней сделаешь.

Не знаю почему, но к такому магу я чувствовала больше симпатии. И говорить с ним было куда легче и проще. Вроде и не страшный, и помочь взаправду хочет, и переживает за меня по-настоящему.

— А можно вас попросить не превращаться обратно?

— Нельзя, — отрезал Раджети. — Всё, конечно, понимаю. Только я здесь не для игр, могла бы уже понять.

Развернувшись на пятках, он сунул согнутый палец в рот и громко свистнул. Прислушался, подобрал с земли плащ и куртку, отряхнул их. Подождал немного и вновь свистнул. Я догадалась, что он звал лошадь, которая, судя по всему, успела убежать куда-то, пока… а что, собственно, было? Напал этот ачйжи, а магистр Ардо нас защитил… А я вывались из седла? Или лошадь меня скинула?

Маг неразборчиво выругался по нос, облачился в камзол и, замешкавшись на удар, накинул на мои плечи плащ, хитрым образом завернув меня в него так, что тот не волочился по земле и скрывал позорную пятнистую рубаху. Почесав затылок, он принялся гнуть пальцы и бормотать белиберду вполголоса, постепенно обращаясь «обратно». Волосы почернели, выпрямились и ниспадали теперь ниже плеч, лицо вытянулось, а кожа — посветлела. Одни только глаза остались теми же, мшистыми, с золотистыми искрами в глубине. А ещё пропали чёрные пятна с белоснежной рубашки. Стало не по себе.

— Ну что, идём?

— А-а как же… — и посмотрела большими глазами на чудище в трёх локтях от себя.

— Исчезнет. Если бы демоны могли жить в нашем мире постоянно, они бы давно его захватили, не думаешь?

Подмигнувший зелёный глаз развеял ощущение чуждости. Улыбнулась и сама протянула руку. Надеюсь, Раджети не посчитает это вольностью. Но он только покачал головой на мой жест и поджал губы — то ли не положено чародеям за руку с кем ни попадя ходить, то ли боялся, что я могу опять вобрать в себя энергию и призвать ещё одного ачйжи. Ох, это мне теперь, получается, осмотрительнее надо быть? Как же этой энергией управлять? Не хочется что-то с подобными тварями сталкиваться.

— М-м… Магистр Ардо! А что мне делать… ну, с этим? — и ткнула пальцем в знак полумесяца, чтобы было понятно, о чём спрашиваю.

— Тебе — ничего. Пока что. Это моя забота, — отмахнулся маг, чуть дёрнув головой. — Потом научу тебя контролировать источник и правильно его использовать, чтобы не пришлось в замке барона прятать ачйжи под кроватью. Да и потом, если не получится эту метку снять или нейтрализовать… Рано пока об этом говорить, но когда ты попадёшь домой, вряд ли получится задержаться там надолго. Ты — маг. И тебе нужен учитель, иначе вырастешь в ведьму и сожгут тебя при первом удобном случае.

Я вздрогнула и растерянно захлопала глазами. Про ведьм как-то не доводилось слышать. Точнее, читать-то о них читала, много и разного — в книгах были и добрые, и злые колдуньи и колдуны, но чтобы их сжигали… Не припомню такого. Да и непонятно это. Зачем их сжигать? Ведь если у них есть дар, значит — они тоже маги? Или нет?

— Хотя, об этом всё же потом. — Раджети придирчиво осмотрел меня. — Наложить бы иллюзию, да боюсь, толку от этого будет немного. Ладно, выкручусь как-нибудь перед бароном. В крайнем случае скажем, что не его дело, верно?

— А чем отличаются ведьмы от магов, что их сжигают?

Поспевать за широко шагающим магом оказалось не так уж и просто, но говорить, что тяжело — не хотелось. Сочтёт ещё, что ною и привередничаю, и пускай он добрый, а всё же Владеющий. Своё место знать надо. И так меня выручают.

— Всё тебе расскажи, — хмыкнул магистр. — Но это похвально. Не боишься уже меня? И правильно. Вот в больших городах нас не только боятся, но и за три версты пытаются обходить. Это в деревнях любопытство пересиливает страх и заставляет идти и глазеть на приезжих магов. Ах, да. Ты же из маленького городка… У вас любой, у кого дар — маг. Ведьмы опасны тем, что заключают договор с демонами. Чтобы дар стал сильнее, чтобы получить тайные знания. Или демоны сами порабощают юных магов. И такая магия — тёмная, идущая не от Семерых. Против ведьм только огонь и помогает, иначе — не убить.

До развилки, которая расположилась аккурат у леса, пришлось идти пешком. По пути я во всех подробностях узнала, что представляют собой ведьмы и ведьмаки. Оказалось, причислять к ним колдунов было не верно. И те, и другие вызывали тёмных сущностей и использовали чёрную магию, но если первые буквально продавали себя демонам, вторые — легко подчиняли их себе, заставляя служить. Демонология была запретным искусством, и изучать её можно было лишь по специальному разрешению Конклава магов. Потом мне стали рассказывать про Конклав, который не подчинялся ни одному правителю на всех пяти материках. Только ему Владеющие должны служить беспрекословно, а уж в каком государстве жить, кем и где работать — личный выбор каждого. И без разрешения Конклава нельзя было использовать магию в войнах — слишком разрушительными оказывались, порой, последствия.

Посреди развилки стоял замшелый бурый менгир со знаками, расколотый почти до середины, — поговаривали, что в таких заключали слуг Восьмого. Одна из дорог вела через поля в сторону Серых Мхов, а дальше — как я узнала от чародея, к небольшому городку, от которого начинался хороший торговый тракт. А на другой, шедшей вдоль леса, нервно стуча копытом и дёргая хвостом, стояла лошадь магистра Раджети.

— Ну, хороша ты, хороша! Дождалась-таки нас! — всплеснул руками Ардо, когда его приветливо боднули башкой. — А чего до самого замка не побежала? Кляча трусливая! Должна же уже понять, что под магом скачешь.

Увидев на крупе лошади следы от когтей, маг недовольно цыкнул и перестал ворчать. Постоял немного с задумчивым видом и начал водить руками в воздухе, выворачивая пальцы немыслимым образом и складывая их в знаки. Я зачарованно наблюдала за его жестами. Кирино достаточно было провести ладонью, и мои искалеченные пятки преобразились в мановение ока, а вот Раджети пришлось постараться, чтобы рана затянулась и Микель — я вспомнила её имя — перестала хромать.

— Не делай так больше, — строго произнёс чародей и пригрозил питомцу пальцем. — Будешь убегать — не буду лечить.

Ответом ему стало обиженное — как мне показалось — ржание.

В седло снова пришлось взбираться с помощью магистра Ардо, который не преминул похихикать над моим ростом. Обидеться на него я не успела, потому что маг тут же пообещал, как будет время, научить меня нужному заклинанию, чтобы раз — и взлетать. Он посчитал, что для небольшой высоты — как раз для седла — долго учиться не придётся. А начинать всё равно с чего-то потребуется. Если я, конечно, хочу стать магом.

— Без этого никак? — Я не была уверена, насколько мне это нужно.

— Придётся выучиться хотя бы основам. Или тебе понравился ачйжи? — лукаво посмотрел он на меня и хмыкнул. — Не бойся, это не так уж и страшно. Да и никто не будет тебя заставлять забывать родных. Я вот матери дом купил и деньги шлю, чтобы жила, как и подобает матери мага, а не крестьянского отпрыска. Так что, думается мне, твой отец рад будет услышать, что у его дочери дар оказался.