И счастливы мы тем, что среди наших нужд, скорбей и бедствий можем положиться на Бога, что можем найти защиту и покровительство у Отца, Который выше всяких нужд земных и от Которого исходит «всякое даяние благо и всякий дар совершенный» (Иак. 1, 17). Насколько небо выше земли, настолько Его мысли выше наших мыслей и Его пути выше наших путей. Насколько Его могущество и мудрость выше мудрости земной, настолько же и Его любовь выше любви человеческой.[47]

1. Да святится имя Твое. В этом обращении к Отцу христианин молится о том, чтобы святилось Имя Божие – и в личной жизни каждого из нас, и в общечеловеческой истории. Оно святится в особенности тогда, когда мы, христиане, чрез творение добрых дел приводим неверующих к тому, чтобы они «прославляли Имя Отца нашего Небесного» (Мф. 5, 16).

Святое имя Свое Бог открыл, без сомнения, всюду, во всем Своем творении: небеса поведают славу Божию. Он написал Свое имя на каждом прутике, на каждой травке, на каждом червячке земляном. Его поет солнце. Его славит луна. Его проповедует песок морской. Но сколько людей остаются глухи к этой проповеди и, взирая на красоту и величие природы, не замечают Того, Кто все это сотворил и так чудно устроил! В продолжение тысячелетий язычники шли своими путями, вели войны и завладевали царствами и землями, делали разного рода открытия и изобретения, познавали все сокровища человеческой мудрости, но Самого Бога они в Его делах не усмотрели, ничего не прочитали о Его имени в Его творении.

Иконы в крестообразном киоте

Конечно, своими славословиями, поклонением и почитанием мы не можем имя Божие сделать более святым, чем оно есть само в себе; с другой стороны, и всеми нашими грехами, непочтением и оскорблениями не можем осквернить Его и сделать менее святым. Теряет ли что солнце от того, если туманные облака затемняют свет его? Мы только чувствуем при этом недостаток света и теплоты, но оно само остается неизменным и неослабно испускает свои лучи и за облаками. Или какой вред получает драгоценный камень от того, что ты точишь его кремнем или бросаешь в грязь и пыль? Если и происходит отсюда какой-нибудь вред и убыток, то только для тебя самого, но сам камень остается тем же, чем и был, сохраняя и при этом свое драгоценное качество. Так и здесь. Имя Божие от наших грехов само по себе не теряет ничего и сохраняет свою светлость и при них, но мы просим Его, чтобы оно и у нас сохраняло свою святость, чтобы и между нами и в нашей святой жизни оно прославляемо было в Его величии и могуществе, в Его мудрости и благости, в Его правде и любви.

Однако как не соответствует нравственное состояние мира той чести, которая подобает нашему Богу, и той славе, какой Он желает от Своего создания! Миллионы людей еще не знают Его, не знают имени Отца Своего, и чрез их уста не проходит еще ни одного слова хвалы, благодарения и поклонения своему Богу. Да и в среде христианского мира, которому Он открыл Свое отеческое имя и который призван к Его прославлению, к чему направлена вся эта напряженная, лихорадочная погоня за мудростию, счастьем и благами этой земли? Из каких побуждений делаются эти быстрые успехи во всех отраслях наук и искусств, в устроении внешнего благосостояния и удобств жизни? К чести и во славу кого все это совершается? Делается ли это в честь и во славу Того, Которому одному только принадлежит эта честь и от Которого происходит всякое даяние благо и всяк дар совершенный? Для того ли это совершается, чтобы прославлять Отца света, Его отеческую любовь, святить Его имя? Или же это делается человеком для собственной чести, для своего собственного имени? И не говорят ли современные люди, как некогда говорили вавилоняне: «Построим себе город и башню высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли»? (Быт. 11, 4).

Таким образом, слова «Да святится имя Твое» не являются только выражением нашего прославления Отца Небесного, но в то же время есть и выражение искренней и смиренной нашей молитвы, в которой с сокрушением сердца исповедуем пред Отцом Небесным, что имя Его на земле далеко еще не славится так, как это подобало бы Ему. Мы просим Его, чтобы Он Сам благоволил положить конец этому нашему нечестию и оскорблению Его имени, Сам Своею благодатию содействовал тому, чтобы всеми была признана и по достоинству оценена Его отеческая любовь к нам.[48]

2. Да приидет Царствие Твое. Далее христианин молится о том, чтобы на земле водворилось Царствие Божие. Всматриваясь в жизнь, он видит в ней постоянную борьбу двух начал: света и тьмы, правды и лжи, добра и зла. А видя это, он не может не молиться о том, чтобы в нашей жизни явилась победа света над тьмой и восторжествовало Царство Божие – Царство Правды и Добра.

Святые отцы трояко различают Царство Божие, а именно: царство силы, или власти, царство благодати и царство славы. Царство власти Бога со дня творения распространяется на все, что сотворено Им. Он все содержит в Своей власти, и никакое творение не может ослабить и отнять Его «крепкой руки». Пред Его величием дрожат и демоны и, вопреки своему желанию, служат Ему, являются орудием в исполнении Его Божественного Совета и таким образом утверждают славу и непреложность Его Божественной воли и Его закона.

Царство Бога проникает всюду, распространяется на все. В мире ничего нет, что не было бы подчинено Его всемогущему управлению. Это выше всякого сомнения. В этом смысле Царство Божие нельзя называть только теперь приходящим в мире или имеющим прийти в будущем. Оно уже существует здесь, и нам нет нужды говорить: «Да приидет царствие Твое» – именно в этом смысле. И оно, конечно, придет; Царство Божие придет даже без нашей молитвы, само собою.

Итак, Царствие Божие придет само собою, без нашей молитвы. Он не нуждается в нашей помощи, но мы нуждаемся в Его содействии, чтобы Царствие Божие пришло и к нам. Хотя Царствие Божие придет и без нашей молитвы, но мы просим, чтобы оно пришло и к нам лично.

Вот почему мы просим в этой молитве, чтобы Царствие Божие пришло и к нам, христианам, которых Господь научил так молиться, и ко всем тем, которые не знают еще Христа и сидят во тьме незнания.

Эти слова прошения поистине выражают суть молитвы праздника Пятидесятницы. Когда наступил этот день Пятидесятницы, тогда пришло это Царствие Божие и Господь излил благодать Святого Духа в сердца Своих верующих, чтобы они поведали миру великие дела Божии и приготовили Господу людей к прославлению Его имени. Если теперь мы молимся: «Да приидет царствие Твое», то выражаем этим такое желание: «Царю Небесный, Душе Истины! Прииди и вселися в ны – исполни сердца наши и зажги в них огонь Твоей Божественной любви!» Таким образом, мы просим здесь Небесного Отца, чтобы Он сжалился над нашею немощью и бессилием и Сам дал нам Своего Духа Святого, чтобы Евангелие Его Царствия нашло путь в сердца наши, преодолев всякое сопротивление со стороны наших страстей, чтобы мы увидели свою слабость в борьбе со грехом.[49]

3. Да будет воля Твоя, яко на Небеси и на земли. В третьем прошении молитвы Господней мы молимся о том, чтобы в жизни людской исполнялась воля Божия – так, как она исполняется в горнем, небесном мире. Христианское сознание убежденно и твердо говорит человеку о том, что положиться на волю Божию – это не только наш долг, но и настоящая мудрость, правда жизни. Отец Небесный знает, что полезно и нужно каждому из нас, и по своей бесконечной любви и благости желает нам блага и спасения более, чем мы желаем их сами себе. Поэтому и говорит апостол: «Все заботы свои возложите на Него; ибо Он печется о вас» (1 Пет. 5, 7).

Волю Бога мы называем здесь благою волею, и это совершенно верно: воля благая есть одна только Божия воля. Мы называем ее еще милостивою, и это опять совершенно верно, ибо она есть воля такого Бога, Который по Своей милости и нас хочет сделать снова добрыми, Который всем человекам хочет спастися и в разум истины прийти. Таково решение Его Божественной любви, которое принял Он пред сотворением мира и которое сможет осуществиться Им по исполнении времени. Этого Он желает нам, и к этому направляет Он свою промыслительную деятельность, хотя бы мы об этом Его и не просили.