Дороге, которую Бонни, сама того не зная, проложила по моему прекрасному маковому полю. Как шрам; что же, пусть будет шрам, главное, что это место больше не кровоточит.

Главное, что Бонни меня не винит.

— Вот как, — сказала бабушка, — она поднимает, ты упокаиваешь. Идеальный дуэт.

— Я здесь ни при чем, — возразила я, — она сама со всем…

— Она бы не справилась. Сколько их было, некромантов, позвавших в свой мир слишком много мертвых? Мертвые частенько забирают с собой тех, кто их потревожил.

— Я тебя потревожила?

— Ты просто возвращаешь мертвых на место, что прискорбно, — бабушка растянула губы в улыбке, но глаза ее не улыбались, и я вывернулась из-под ее руки, когда она протянула ее к моим волосам, — ты сильна. Но ты не станешь настоящей ведьмой.

Не больно-то и хотелось!

— Почему же? — спросила я, лишь бы возразить ей хоть что-то.

— Твоей силой не зажечь свечи.

— Я одолжу у Щица, — я пожала плечами, — вот и все.

— Ты похищаешь у него силу…

— Это сделка, — я покачала головой, — просто сделка. Бабушка, если я буду чувствовать себя виноватой, тебе будет легче забрать мое тело?

— Я заберу его в любом случае. Для этого ты и родилась.

— Не думаю, что папенька… и тетенька, согласились бы. И мама…

— Ой ли? — бабушка рассмеялась, молодея и молодея; и вот передо мной стояла моя ровесница. Очень красивая. Худая. И волосы каштанового цвета, как та поддельная прядь.

— Они бы не согласились.

Моя мама меня любила, я знаю; И я знаю, что любила меня не только мама; эти маки — подарок отца; если я разобью коленку, тетенька обязательно достанет из кармана пузырек. Просто любят они так, как умеют, а их мать… их мать явно не могла научить их любить, как надо.

Не эта злющая щепка с глазами мертвой рыбы.

Тетеньке достались ее глаза.

Но не сердце.

— Ты мертва, бабушка, — сказала я спокойно, — и что бы ты ни сделала, что бы ты ни сказала, как бы ты ни колдовала, твое время кончилось. Даже если я переведу тебя через дорогу, это тебе не поможет. И ты сама это знаешь.

— Ты слабая!

— А ты мертвая, — я достала из кармана измятый цветок, — ну так что: петух или курица?