Космонавт Николаев: Я ответил: «Паша, самое главное — спокойствие».

Вопрос: Как узнали вы, Андриян Григорьевич, о запуске корабля «Восток-4»? Какие чувства возникли у вас, когда «Восток-4» вышел на близкую орбиту?

Космонавт Николаев: О запуске я знал заранее. Все было рассчитано до секунды. Мы с Павлом Романовичем участвовали в разработке полетного задания. Я знал точно время выхода на орбиту своего друга, ждал его.

Вопрос: Как на этот раз выглядела Луна?

Космонавт Попович: Нам повезло больше, чем Титову. У него был только обрезок Луны — тоненький месяц. На этот раз Луна была полной. Казалось, что Луна улыбается. Она предстала во всей красоте. Круглая. Она выглядит как шар, висящий в пустоте. Очень хорошо чувствуется, что это шар, а не блин, как кажется с Земли.

Вопрос: Что вы слышали по радио, пролетая над разными континентами?

Космонавт Попович: По широковещательному приемнику слушал музыку наших и заграничных станций. По служебному радио говорил с командным пунктом, слушал товарищей и сам говорил.

Вопрос: В Обращении ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР, Совета Министров ко всему человечеству в связи с успешным полетом «Востока-3» и «Востока-4» есть призыв: все достижения науки должны служить благу человечества. К вашему слову сейчас прислушивается весь мир. Скажите ваше мнение по затронутому вопросу.

Космонавт Николаев: В Обращении хорошо сказано об использовании космоса в мирных целях. Наше слово — космос должен служить только миру.

Космонавт Попович: Мы готовы сотрудничать в космосе со всеми, кто хочет мира.

Встреча окончена. Космонавты благодарят за внимание, репортеры спешат сделать последние снимки.

Космонавт Попович: А для «Комсомольской правды» у меня есть особый подарок. Значок ее корреспондента я брал с собою в космос.

Одного из нас Павел Попович ведет наверх по лестнице в свою комнату. Здесь он протягивает свою фотографию.

— Пожалуйста, передайте в редакцию. На обороте написано: «КОМСОМОЛЬСКОЙ ПРАВДЕ». ГАЗЕТЕ, КОТОРАЯ МЕНЯ ВОСПИТАЛА. ПОПОВИЧ. 17.08.62».

— А это — значок. Он был со мной там. Я приколол его к обложке удостоверения. Очень рад сделать такой подарок.

Космонавты вчетвером — Гагарин, Титов, Николаев и Попович — выходят на балкон попрощаться. Наши машины покидают «космический домик».

_{В. Нуйкин, В. Песков. Фото В. Пескова.}

 _{18 августа 1962 г.}

РЕПОРТАЖ ИЗ ВОЛЖСКОГО ГОРОДА И С БОРТА САМОЛЕТА ИЛ-18 № 75823

Вечером накануне отлета в Москву космонавты Андриян Николаев и Павел Попович пошли на Волгу. Дорога шла по густому саду. В траве лежали мокрые от росы белые яблоки. Яблоки скатились прямо на травяную дорожку. Андриян собрал несколько спелых яблок, подал провожавшим:

— Ах, как пахнут!

Дорожка спускалась к пологому песчаному берегу. Белые катера ожидают гостей.

Космонавты на Волге! Известие моментально облетело весь берег. Ребятишки бросили удочки. Купальщики поспешили на берег. Остановились женщины с ведрами, рыбак с корзиной рыбы. Какой-то милиционер, оставив службу на берегу, нарушая порядок, хочет протиснуться поближе к Николаеву и Поповичу.

Неужели это они — вот так просто с нами стоят, разговаривают! Им можно протянуть книжку, блокнот — хоть слово! Какой-то фотограф растерянно спрашивает, какую выдержку ставить. Наверняка у человека самая ответственная съемка в жизни. Он хочет не сплоховать. Берег обрастает людьми. Все хотят взглянуть, сказать хоть пару хороших слов, просто имя громко назвать.

— Андриян! Ты молодец, Андриян!..

— Павел! Хоть слово на этой открытке…

Тянутся руки с блокнотами, с книгами, с цветами. Четырехлетний мальчишка, окаменев от непонятного чувства и замешательства, растерянно держит букет. Их двое — букет один.

— Давай, сынок, любому, — выручает отец, — они дружные ребята, поделят!..

Космонавты садятся в катер, и кажется — аплодисменты относят катер на середину Волги.

Много видела славных людей русская Волга.

Этот предвечерний час 17 августа будет особым часом великой реки. Два сына Земли любуются Волгой. И река показала им всю русскую красоту. В сиреневой дымке тает прибрежный лес. Тихие волны бегут от катера и не добегают до берега — так широка Волга на этой равнине.

Эту реку двое людей видели сверху. Она виднелась тоненькой ниточкой на желтой равнине сжатых хлебов и массивов синего леса.

Сверху им не было видно, как в тихой воде отражаются звезды. Но они знали — звезды отражаются в Волге.

Глядя на истинную красоту, подобает молчать. Двое молчали. Андриян сказал:

— Я с детства знаю эти места… Волга…

А по берегу катилась большая новость: космонавты на Волге! Белый катер остановился у плеса, где собралась чуть ли не сотня рыбацких лодок.

— Ну, как клев?

Много рыбы осталось не пойманной в этот вечер. Серьезные, оснащенные до зубов рыбаки забыли про клев. Лодки, как магнитом, притянуло к катеру.

— Ну похвастайте чем-нибудь!

Какой-то удачливый парень в резиновой лодке хочет похвастаться, но лодка никак не снимается с якоря. Наконец, махнув рукой, парень вытащил из воды садок с рыбой:

— Ребята, возьмите! Ну возьмите же, осчастливьте человека! Свежая, только что из реки…

Андриян берет садок в руку, в нем трепыхаются десятка два крупных лещей.

— Ого, повезло вам… Но взять не можем. Это спортивная добыча. Завидую вашей удачи. Я ведь тоже удильщик заядлый…

Спутаны удочки, наверняка распугана рыба на плесе, потому что со всех сторон слышатся возгласы:

— Как здоровье?

— Молодцы, ребята!

— Хорошо, что приехали на нашу Волгу взглянуть!..

Даже с лодки кто-то пытается получить автограф. Павел и Андриян, подняв руки кверху, благодарят всех:

— Спасибо, спасибо!..

Обед на борту самолета. Речь идет об арбузах.

Катер с дорогими гостями Волга уносит дальше. Проплывают кварталы новых домов на берегу. Потом снова ветлы и тополя, палаточный город туристов. Там догадались, кто проплывает по Волге. Девочка лет четырнадцати, встряхнув мокрые волосы, плывет к катеру. Ей хочется так же, как космонавтам, поднять руки, поприветствовать. Но это не легко сделать плывущему человеку.

И уже совсем забавная встреча была на середине реки с пароходом «Герцен». На палубе кто-то крикнул: «Космонавты!» Моментально от неравномерной тяжести «Герцен» накренился на правый борт. Капитану надо бы вразумлять пассажиров. Но где там! Пожилой капитан, перегнувшись через перила капитанского мостика, сам машет руками, что-то кричит. Шум радостных голосов тонет в шуме воды. Четыре поднятые вверх руки отвечают целому лесу рук.

На берегу, у края большого сада, где приютился «космический домик», возвращения космонавтов ожидала река людей. Опять улыбки, счастливые возгласы, чувашская и украинская речь, автографы, рукопожатия. Недлинная дорога к дому растянулась почти на час. Люди не хотели отпускать двух любимцев.

Опять тихие дорожки в саду, яблоки на траве, на тонких согнувшихся ветках. Андриян дотянулся рукой. Захрустело сочное яблоко.

— Сколько всего на Земле…

Остановились, чтобы сверху, с горы, поглядеть на воду, на синюю даль. Все взволнованы прогулкой и этим вечерним видом на Волгу.

— Спеть бы сейчас. Жаль, надо поберечь голос — завтра докладывать, — сказал Павел. — Во всю мочь хочется спеть… Волга…

* * *

А утром Волга и волжский город провожали космонавтов. В большой комнате с уже известным читателям бильярдом собрались все, кто пришел пожать руку Николаеву и Поповичу.

Космонавты спустились по деревянной лестнице. Веселые, подтянутые, счастливые.