- В общем мы за эти десять минут всё успеем, - решил «Первый».

- Что, успеем сейф вскрыть?

- Нет, сейф не успеем, хотя об этом надо спросить Катю. А вот обезвредить оставшихся охранников успеем.

Они с Павлом связались вновь и прибор заработал. Иван достал сигарету и закурил. Дымок его сигареты обволакивал нас, пугая комаров и нагнетая чувство нетерпения, опасности и какого-то незнакомого ещё мне азарта. Не того азарта, который сопутствует игре в рулетку или покер. Совсем другого азарта, не похожего на азарт успешной рыбалки или собирания грибов. Это был даже не азарт стрельбы по мишеням из стрелкового оружия, скорее это чувство было смесью, чувства мести за оскорбления, нанесенные ранее, пусть даже не этими людьми, но в их лице всем обидчикам, ещё чувства страха, везения и целеустремленности. Той целеустремленности, что присутствует в боксе, кулачном бою или бытовой драке. Адреналин у меня, наверное, превысил все допустимые медиками уровни и нормы.

Катя сидела на поваленном стволе и была погружена в себя. О чём она думала я не знаю. По её лицу невозможно было это определить. Красивые, но в тот день холодные черты не выражали ни беспокойство, ни тревогу, ни усиленную работу головного мозга. У меня было возникло желание подойти к ней, обнять ее и поцеловать, но взглянув на неё и мгновенно замерзнув не физически, а морально, я подавил свое желание, оно стало бы совсем неуместным.

Иван курил и периодически поглядывал в экран ноутбука. Эрнест сидел на пеньке и на коленях держал свое оружие. Я решил тоже закурить, но, заметив, как дрожали у меня руки, когда попытался достать сигарету из пачки, решил, что не стоит показывать всем свое волнение. Вернее, даже не всем, а конкретно Кате. Мне захотелось, чтобы она считала меня сильным, мужественным и брутальным. Хотя вот слово-то идиотское вошло в наш обиход. Девушки и женщины его употребляют налево и направо, в основном не понимая даже его истинного значения. Брутальный – это же жестокий, злой. А они, слабый пол, восхищаются брутальностью. То есть им по душе жестокость? Ладно. Я –то хотел в тот момент казаться именно брутальным, хотя осознавал, что мне этой черты характера никогда не приобрести.

Иван докурил сигарету и тщательно ее затушил, стараясь не оставить уголька. Посмотрев на часы, он взялся за рацию.

- Второй, выключайте прибор и идем штурмовать. Готовы?

- Понял. Готовы.

- Кого-нибудь оставишь?

- Как по плану.

- Не забудьте сумку…

- Не забудем, умник, - шутя огрызнулся Павел, пытаясь разрядить напряжение, видимо, витающее в воздухе и беспокоящее не только меня.

Через несколько минут мы все вышли на площадку перед воротами. Операторы сложили прибор и убрали его в ящик, из которого доставали. Тренога также была собрана. Павел что-то тихонько сказал одному из своих людей. Тот махнул головой, взяв ящик и треногу, он вернулся в кусты. Я понял, что скорее всего этот номер и останется по плану здесь, с нами внутрь он не пойдет. Эрнест стоял рядом со всеми. Его боевое оружие находилось под мышкой, готовое мгновенно вступить в бой.

- Так, всё делаем по плану! – стал инструктировать группу Иван. – Заходим на проходную. Остается номер «три» и «четыре». Идем в комнату отдыха. Обезвреживаем оставшихся. Там остается «пятый». Павел, «шестой», «седьмой», Катя, Эрнест идем в спальню. Всем ясно?

Мы молча закивали головами. Из сказанного я понял, что с прибором в кусты удалился номер восемь.

- Эрнест! Никуда не пропади! Чтоб не было, как в прошлый раз! Ты отслеживаешь всю охранную систему! Неизвестно, что там еще имеется в наличие. Будь готов к неожиданностям! – обратился только к компьютерщику Иван. – Ну, с богом!

Все опустили маски на лица и быстро пошли к проходной. Я обошел стороной место, засыпанное песком, стараясь не наступить в кашу из крови, мозгов и песка.

В кирпичном домике было пусто. Иван подошел к еще дисковому телефону, висящему на стене, и поднял трубку.

- Тишина. Значит кабель правильно перерубили, - удовлетворенно хмыкнул он.

Комната проходной походила на все проходные. Узкий проход между дверьми. Вертушка, запирающаяся из-за стекла. За стеклом место для охраны. Там три плоских телевизора на которых отображалась действительность вокруг забора. У стены кушетка для отдыха одного охранника, шкаф, небольшое окно, ведущее во двор. Большой стол, на котором помимо двух стационарных телефонов еще стопка газет и журналов. Один журнал открыт на странице с кроссвордом. Рядом ручка и мобильный телефон.

Подойдя вплотную к стеклу, я заглянул в комнату - отделение для охранников. Труп второго дежурного лежал на полу рядом с крутящимся креслом. Выстрел был произведен в грудь, почти в самое сердце. Крови было мало – небольшая лужица, разлившаяся всё-таки на полу, уже успела затянуться тонкой пленкой.

- Вот и второй, - вздохнул я.

- Да… - почти прошептал Иван, подойдя к стеклу и посмотрев туда, куда смотрел я. – Царство ему небесное. Все невинно убиенные попадают туда, в рай.

Никто кроме нас больше не заглядывал за стекло. Мы по одному преодолели вертушку и почти побежали во главе с Иваном к красивому трехэтажному дому. Уже на полпути Иван свернул вправо по ответвляющейся каменной дорожке, которая вела к двери в помещение с комнатой отдыха для охраны. Видимо, он хорошо изучил обстановку дома и территории.

Мы спешили. Важно было попасть к оставшимся охранникам до их прихода в себя. Кроме того, не исключалось и возможность быть замеченными из окон дома кем-то, находящимся внутри. Быстро добежав до стены дома, мы крадучись добрались до нужной двери.

- Эрнест! – тихо прошипел Иван.

- Чего? – отозвался компьютерщик.

- Через плечо! Ничего не забыл?!

- Вот. Уже включил и выставляю, - парень достал из сумки еще одну глушилку и, включив ее, положил рядом с дверью.

- Сбоев не будет? – спросил его Павел.

- Нет! Гарантирую отключение всех видов связи, кроме нашей, такие же характеристики, что и у первой.

Павел подкрался к двери и попытался ее открыть. Она не поддалась, оказавшись запертой изнутри. Он вопросительно посмотрел на Ивана. Наступило недолгое замешательство. Никто не знал, что делать. Этого в плане не предусматривалось, а казалось, что эти парни продумали все до мелочей. Стрелки неумолимо бежали по циферблату. Я такого шока не ожидал увидеть. Подойдя к двери, я внимательно разглядел щель в местах замков и ручки. Оказалось, что дверь закрыта не на щеколду, чего опасались члены преступной группы, а всего лишь на замок. Я махнул Ивану и показал ему результат моего исследования. Тот облегченно выдохнул.

- Кать, посмотри. Сможешь? – спросил он в свою очередь у единственной в нашей группе девушки.

Катя, не подходя к двери, достала из рюкзака связку ключей и каких-то приспособлений. Потом она подошла к неожиданному препятствию. Дверь поддалась через несколько секунд. Я даже не успел заметить, что взломщица сделала. Все присутствующие выдохнули. Тихонько проскрипев дверь пустила нас в комнату отдыха, хотя это была скорее «палата номер шесть».

То, что мы увидели меня больно резануло прямо по сердцу. Знаете, я и раньше замечал за собой странное чувство жалости к несчастным, больным, обездоленным, лишенным каких-нибудь органов чувств, каким-нибудь косым и даже просто заикающимся. Увидев тех людей, я не просто посочувствовал им. Я в душе проклял себя за то, что я согласился участвовать в этом бесчеловечном мероприятии.

Мы вошли в комнату, которую совсем недавно наблюдали по компьютеру Эрнеста. На нем все казалось простым и неодушевленным, словно смотришь художественный фильм, в котором артисты играют роли сумасшедших. Ты смотришь и понимаешь, что сейчас сцена закончится и люди превратятся сами в себя, исчезнет страх и ужас, которые они по сценарию испытывают. Всё станет нормальным. Но вот в действительности все оказалось совсем не таким.

Как только мы вошли в комнату в нос ударил едкий запах свежей мочи и кала. Лужи человеческих испражнений виднелись под кроватями и на постельном белье. Но в воздухе висел не только этот смрад. Мне показалось, что ужас испытываемый этими людьми, или скорее существами когда-то бывшими людьми, материализовался и повис в воздухе, как табачным дым в сильно прокуренной комнате.