А в лучшее мне верится труднее.
* * *
Тополиным снегом припорошен,
Не по-зимнему раскрашен двор…
Кажется, и ярче, и моложе
Памяти его седой простор.
Лето лишь в начале, лишь в начале.
Тополиный снег ещё в пути.
Но уже осенние печали
Где-то там маячат впереди…
* * *
От жары до холодов,
От зимы до лета –
Есть слова, и нету слов,
Да и нет ответа
На вопрос «Зачем, куда,
Проявляясь в лицах,
И сгорая, как звезда,
Время мчится, мчится…»
* * *
Жестокость побеждает, чтоб потом
Притворной добротою обернуться.
И потому, наверно, плач и стон
Традиционно песнями зовутся.
Жестокость побеждает, как всегда,
И людям это нравится отчасти.
Поют и пляшут сёла, города…
О чём поют? Да про любовь и счастье.
* * *
Куда девались Бельские и Курбские,
Цари, опричники и прочие?..
«Входите, – сказано, – вратами узкими»,
Не точку ставьте, – многоточие…
Ведь всё кончается и продолжается
От срочного и до бессрочного…
А жизнь, как спящая красавица,
Ждёт поцелуя непорочного.
* * *
Всё сквозняки, сплошные сквозняки –
В дому, в делах и в человечьих душах.
И в небесах, как будто вдоль реки,
Сквозит судьба, покоя не наруша…
Сквозит судьба вдоль памяти и снов,
Любви и подлости, и вдоль мечтаний.
И, как река, уйдя из берегов,
Душа сквозит от встреч и расставаний.
* * *
Бессмертие – у каждого своё.
Зато безжизненность – одна на всех.
И молнии внезапное копьё
Всегда ли поражает лютый грех?
Сквозь время пограничной полосы,
Сквозь жизнь и смерть – судьбы тугая нить.
И, кажется, любовь, а не часы
Отсчитывает: быть или не быть…
* * *
Цветущей изгороди аромат,
Манящий и родной…
Нет, это – не вишнёвый сад.
Но это – город мой.
Случайных встреч, удач, разлук –
Считать охоты нет,
Когда сквозь изгородь, как друг,
Струится белый свет
* * *
Повторяется всё и всегда?
Или только в деталях похоже?
Нет, не лица и не города.
Но вот этот мороз по коже…
Та же зависть, и тот же донос,
Те же чванство и лютая злоба…
Повторяется всё? Не вопрос.
Но любовь неповторна до гроба.
* * *
Привычка к счастью – редкая привычка,
То ли награда, то ли – Божий дар.
Из объектива вылетает птичка
И та, не просто так – за гонорар.
А, может, не привычка, а готовность
«С полоборота», бескорыстно – и на взлёт
Рождает вот такую благосклонность,
Судьбы, удачи… И наоборот?
А, может, пораженьям и победам
Особый счёт идёт на небесах…
А отблеск счастья мне порою ведом –
И в небесах он, и в твоих глазах.
* * *
Среди чёрных и белых –
Расскажи мне, какого ты цвета…
Среди слова и дела,
Среди честных и лживых ответов
Проявляются лица,
И – по белому чёрным скрижали.
Время памяти длится,
Время совести? Вот уж, едва ли…
* * *
Ослепший дождь упал, не глядя,
Смешав все краски и порывы…
Над грязью – дождевые пряди,
И в грязь – все капельные взрывы.
А солнце, словно из-под пледа,
Сквозь тучи хмурится отчасти…
Кто за дождём идёт по следу?
Беда или слепое счастье?
* * *
Не улучшается порода.
Как Бог задумал – так и есть.
И под сияньем небосвода
Сверкает жесть. И реже – честь.
В мундире слов – почти картофель –
Дела и мысли – всё вокруг…
Жизнь растворима, словно кофе.
В осадке – сладостный испуг…
* * *
Открыта в комнату воспоминаний дверь,
Хотя скрипит и поддаётся туго…
Не списки кораблей – находок и потерь –
Зовут, перекликаются друг с другом…
Тугие паруса и ветер молодой,
Солёный привкус встреч и расставаний…
И память, что наполнена живой водой,
Не делит взмах – на «поздний или ранний».
Где похвалы бутон, а где угрозы плеть –
Не разберёшь, не сыщешь пятый угол…
И нелегко понять, тем более смотреть,
Как за любовью мрак идёт по кругу.
* * *
Падают звёзды, падают…
А желания – не сбываются.
Кажется, что тут странного,
И странным кому-то всё кажется.
Блики, тире, многоточия –
Ночных прорицаний мерцания…
Звёзды сгорают в пророчествах,
Как люди – в страстях и желаниях.
* * *
Несмотря ни на что,
Раскрываются души и двери.
(Закрываются тоже,
И, может быть, даже не реже).
Несмотря ни на что,
Сердцу хочется сладостно верить,
Хоть зловещие тени
Знакомо скользят на манеже.
На манеже, по кругу,
Вдоль жизни и смерти вприпрыжку,
Несмотря ни на что,
Крутит рок свои сальто-мортале…
Несмотря ни на что,
Открываются души не слишком.
И захлопнутой книжкой
Стесняют сознанье скрижали…
* * *
А верится лишь Богу от души,
(И папе с мамой в детстве)?
Кто знает это… Всё же не спеши
Рубить с плеча наследство,
В котором памяти густой простор
Хранит обрывки веры,
В котором гордость также, как позор,
Глупы, как пионеры…
В котором поровну добра и зла,
И чести, и бесчестья.
В котором жизнь прошла и не прошла,
И в ней – всё это вместе.
* * *
От сказуемого до подлежащего,
Через скобки, тире, двоеточия,
Через прошлое и настоящее,
Перерыв на рекламу и прочее…
Сквозь карьерные знаки отличия
И глаголов неправильных рвение,
Позабыв про права свои птичьи,
И про точку в конце предложения,
Между строк, между мыслей склоняются
Лица, словно наречия встречные…
Боже мой! И урод, и красавица –
Все туда – в падежи бесконечные.
* * *
Растекается, плавясь, не прошлое время, а память.
Не на глине следы – на слезах, на снегу, на песке,
Злые будни смывают легко их, как будто цунами
И парит в небесах, налегке или на волоске,
Отражение эха, улыбки, любви, трибунала…
Отражение правды в сухих, воспалённых глазах.
В этом зеркале времени память почти что узнала,
Как мутнеет от страха судьба, и как прахом становится страх.
* * *
Не отражаясь в зеркалах,
И свет собой не задевая,
Струится время. Каждый шаг –
Пронзителен, как звон трамвая.
Но отражения в душе
Вещественны и даже зримы,