Глава 12

Двигатель BMW рычал, когда Шелль въехала на дорогу Михаила. Она замедлилась, когда охранник пропускал ее через ворота, и продолжала оставаться незаметной, когда ехала к задней части дома, где находился коттедж. Последнее, что ей было нужно, чтобы кто-нибудь был предупрежден о присутствии раненного Альфа-оборотня на территории. С парой Михаила, Клэр, и их маленьким сыном в доме, король вампиров не потерпит никаких нарушений безопасности. И Шелль не сомневалась, что он сочтет Гуннара угрозой. Особенно, если узнает, что за ними следит группа истребителей.

То, чего Михаил не знает, не навредит ему.

По крайней мере, она на это надеялась.

Волк все еще контролировал разум Гуннара, когда она обогнула машину и открыла пассажирскую дверь. Раненое животное никогда не сдавалось, когда было загнано в угол, и Гуннар не был исключением. Будучи парой Шелль или нет, он зарычал, предупреждая, чтобы она держала дистанцию.

— Тебе нужна помощь или нет? — Шелль не могла сдержать резкий тон. Все оборотни были такими невыносимыми? — Я уведу тебя внутрь и клянусь богами, если ты укусишь меня, то заплатишь за это. — Рык утих до того, что Шелль могла только предположить, было мурлыканьем. «Значит, волку нравилась напористая женщина?» Она усмехнулась, несмотря на их мрачные обстоятельства. — Все правильно, приятель. На данный момент я здесь главная. Так что просто помалкивай и веди себя хорошо, а мы посмотрим, что можно сделать с этой кинжальной раной.

Шелль наклонилась и снова закинула руку Гуннара себе на плечи. Вес его тела рухнул на нее, и она крякнула, когда прижалась своим телом к его. Оборотни были чертовски плотными. Каждая унция его тела была твердыми, непреклонными мышцами. С тем же успехом она могла валун катить. Даже со сверхъестественной силой, мертвый груз оборотня было трудно тащить.

За несколько минут, которые потребовались, чтобы пройти через ворота и выйти из машины, волк Гуннара начал успокаиваться. Берсеркам удалось избить его до полусмерти, а это было до того, как они порезали его серебряными клинками. Грязные, гнусные, гадкие уродцы. Шелль могла только надеяться, что у нее будет шанс отомстить. Она сбросит этих засранцев со скалы в огненную яму.

Они добрались до входной двери, и Шелль ударилась о косяк. Она пнула ботинком дверь и чуть не попала по узловатой сосне. Через несколько секунд дверь распахнулась, и Лукас уставился на нее, с отвисшей челюстью. Шелль закатила глаза и подняла Гуннара немного выше.

— Не стой просто так! Помоги мне!

Лукас начал действовать по ее команде. Он подошел к правому боку Гуннара и поднял его, помогая Шелль провести его через дверной проем.

— Это он? — спросил мужчина. — Оборотень?

— Нет, — сухо ответила Шелль. — Я нашла его без сознания на улице и сочла милым. — Она вытаращила глаза на серьезное выражение лица Лукаса. — Конечно, он — оборотень!

— Это ты с ним сделала?

Перемещение трех тел по узкому коридору в спальню Шелль было не совсем легким делом. Она не знала, что было более шокирующим: сегодняшний поворот событий с берсерками или совершенно смешные вопросы, которые Лукас в настоящее время пичкал ее.

— О, да, — Сарказм был единственным, что удерживало Шелль в здравом уме. — Первое, что я сделала после того, как мою душу привязали, это порезала мою пару серебряным кинжалом.

— Серебряным? — шаг Лукаса дрогнул. — Это смертельно опасно для оборотней, Шелль.

— Нет, черт возьми, Лукас! — да не уже ли? — Помоги мне уложить его на кровать.

Они направились к двери в спальню Шелль, Лукас вел их вперед. Они положили Гуннара на матрас, и тот издал болезненный стон. Пот выступил на лбу и пропитал рубашку, смешавшись с высохшей кровью, цвет которой был от ярко-малинового до смертельно черного. Связь потянула Шелль в груди, и сердцебиение участилось, когда она размышляла о возможности того, что Гуннар не сможет пережить ночь. «Что случится с ней, если он умрет? Будет ли ее душа потеряна навсегда?»

— Давай снимем с него рубашку.

Шелль огрызнулась на слова Лукаса. Она повернулась к нему и нахмурилась.

— Ладно. Хорошо, — она ничего не знала о том, как оборотни исцеляются. Если бы в него выстрелили серебряной пулей, он бы умер. Порез от лезвия истребителя ослабил его. Очевидно, отравил. Но что теперь?

Она наклонилась к Гуннару и схватила его за ворот футболки. Ткань разорвалась так же легко, как бумага, когда Шелль разделила одежду пополам, открыв мускулистые холмы и долины его голой груди. Уродливые синяки омрачали кожу — доказательство жестокого избиения берсерков. Ее взгляд бродил по широким плечам, по острым углам ключиц. Через холмы грудных мышц и вниз по гребням пресса, по узкому туловищу к бедрам, к низкой талии его джинсов. У Шелль перехватило дыхание. Даже в синяках и крови он был великолепен. Может быть, даже больше в его потрепанном состоянии.

Гуннар был воином.

Неприятная рана рассекла кожу с левой стороны, чуть выше талии. Из раны сочилась кровь, густая и ярко-малиновая. Жажда Шелль запылала в горле, запах крови Гуннара звал ее так, как ничто другое. Она была одержима желанием прижаться к ране губами и пить, пока она не наполнится.

— Шелль?

Она глянула на Лукаса. Как она могла сосредоточиться, когда хотела пить?

— Как я могу закрыть рану?

Лукас пожал плечами. Выражение его лица и осанка были напряженными. Запах крови Гуннара не звал его так, как Шелль, но это не означало, что он не вызовет жажду Лукаса. Они ведь вампиры.

— Разве она не должна зажить сама по себе?

— Его порезали серебряным клинком, — сказала Шелль. — Удивительно, что он не умер.

— Залижи его. Твоя слюна должна залечить рану.

Шелль широко распахнула глаза.

— Зализать? — разве Лукас не понимал, насколько это будет катастрофично?

Он поджал губы, когда сурово смотрел на Шелль.

— Вы связаны. Только не говори, что ты от него еще не кормилась.

Чтение мыслей было самым раздражающим из особых способностей их маленького ковена. Если бы Шелль могла, она бы как можно скорее отменила этот трюк при первой же возможности.

— Кормление только укрепляет связь, — ответила она. — Я его даже не знаю.

— Ситуация «жизнь или смерть», Шелль, — упрекнул Лукас. — Независимо от того, знаешь ли ты его или нет, это не имеет значения по сравнению с более широкой картиной. Похоже, мы теряем здесь время.

«Дерьмо».

Шелль отвернулась от Лукаса к Гуннару. Запах крови накрыл ее и, в сочетании со связью, включил инстинкт кормления. «Неужели все так просто? Пить, закрыть рану языком, как она сделала бы с проколом. Что тогда? Что произойдет, когда их связь укрепится?

У нее действительно было время обдумать возможности»?

Шелль склонилась над Гуннаром. Ее горло горело сухим огнем, и она почувствовала желание проглотить больше, чем обычно. Упершись ладонью в матрас рядом с ним, она приготовилась прижаться губами к порезу.

Гуннар резко вскинул руку и обхватил ее за запястье, как тисками. Она посмотрела ему в глаза, те искрились золотым огнем. Низкий предупреждающий рык резонировал в его груди, когда он смотрел на нее с настороженностью раненого животного. Его голос проскрежетал, когда он произнес сквозь сжатые зубы:

— Что ты делаешь, вампир?

Шелль проглотила ком, вставший в горле.

— Ты ранен, — сказала она. — Глубоко. Думаю, серебряным клинком. Рана не заживает. Я собиралась…

— Я исцелюсь, — голос Гуннара был не более чем хриплым рычанием. — Я слаб, — его дыхание стало рваным, и сердцебиение Шелль участилось. — А не при смерти.

Не при смерти. Слова утешили Шелль намного сильнее, чем следовало бы.

Лукас подошел к ней сзади и прижался к уху Шелль.

— Не значит, что ты не можешь помочь процессу.

На звук голоса Лукаса фокус Гуннара сместился. Ни грамма синего цвета не появилось в его глазах, пока там играл ярко-золотой. Низкий, предупреждающий рык вибрировал в горле Гуннара. Ой-ой. Не. Хорошо.

— Лукас, — сказала Шелль. — Возможно, ты захочешь сделать шаг назад, — Потому что ад вот-вот вырвется на свободу.

Атакованный. Раненный. Дезориентированный. В незнакомом месте с незнакомыми запахами. Разъяренный. Загнанный в угол. Мужчина. Не оборотень. Вампир. Близко к ней. Трогает ее. Не свое. Его.