— Это значит «да»? — поинтересовался он и снова начал целовать мои щеки, нос, все... кроме губ.

Я задыхалась.

— Угу.

Медленно Даллас поднял меня на ноги. Его руки были везде: на моей спине, бедрах, плечах, даже на ладонях. Лишь когда он практически вжал меня в себя, я вспомнила, что мы не одни в доме.

— Входная дверь, — прошептала я.

— Уже заперта. — Большие ладони опустились с талии вниз, к кромке платья и снова поползли вверх, уже под юбкой. Грубые, мозолистые пальцы и ладони мгновенно оказались на моих ягодицах и сжали их.

— Я всегда думал, что ты выглядишь как женщина моей мечты, но теперь я знаю, что и на ощупь ты тоже такая, — произнес он, лаская языком шею.

Внезапно он приподнял меня, отчего платье сильно задралось. В голове мелькнула мысль, что Далласу стоит побыстрее отнести меня в комнату, пока Джош не решил сходить в туалет. А то обнаружит меня с голой задницей, вцепившейся в Далласа, как обезьянка. Потому что именно так это и выглядело.

Как только он приподнял меня, я обхватила его ногами за талию и обняла за шею. Наши губы были лишь в нескольких миллиметрах друг от друга. Не отрывая взгляда от моих глаз, Даллас направился в мою комнату.

Переместив ладонь на макушку, я начала гладить его по мягким коротким волосам. Молча мы добрались до моей комнаты, свет был выключен. Даллас пинком закрыл дверь, после чего на секунду убрал руку, чтобы запереть замок. Свет он включать не стал.

Несколько дней спустя, вспоминая произошедшее, я решила, что слова не сделали бы тот момент лучше или значительнее. Каждый раз, когда его руки касались меня... это уже было целое предложение. Я надеялась, что каждый раз, когда я касалась его, он чувствовал, что я думала о нем.

Даллас был замечательным, и я любила его. Не думала, что способна на такие чувства. Все, что я чувствовала к мужчинам до него, как оказалось, было далеко от любви. То, что между нами сейчас, было в десять, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят раз ярче и реальнее.

Ни один другой мужчина не был таким добрым, спокойным и любящим. Я никогда не понимала, чего больше всего хочу в жизни, но теперь знала. Его.

Даллас опустил меня на пол. Темноту в комнате рассеивал слабый свет с улицы. Затем он опустил руки к кромке платья. Одно движение — и оно исчезло с моего тела, прохладные мозолистые ладони опустились на талию. Я стояла в одном нижнем белье, Даллас крепко прижал меня к себе и, наконец, его губы встретились с моими.

Наши языки схлестнулись в битве. Я была на грани обморока, у меня кружилась голова. Мы пожирали друг друга так, будто наступил конец света.

Он целовал, и целовал, и целовал меня — его теплое, полностью одетое тело было прижато к моей груди, животу и даже бедрам. Мне отчаянно хотелось снова обхватить его ногами за талию. Я так увлеклась нашим поцелуем, что не сразу заметила, что он пытается расстегнуть мой лифчик одной рукой. Ну, если это не намек на то, что мне стоит избавить его от одежды, то я не знаю…

С огромным усилием я оторвалась от губ Далласа и встала на носочки, чтобы поцеловать теплую, слегка соленую кожу на шее, крошечные волоски пощекотали мне губы и подбородок. Я провела руками по его груди, сорвала галстук и начала расстегивать пуговицы на рубашке.

Я расстегнула уже половину пуговиц, когда он, наконец, снял мой лифчик. Пока я заканчивала начатое, он гладил меня по плечам, шее. Когда между мной и его мускулистым телом осталась лишь майка, у меня перехватило дыхание. Даллас наклонился и прикусил мою верхнюю губу, после чего сразу отстранился и стянул с себя и эту преграду между нашими телами. Голое плечо коснулось моей щеки.

В темноте все ощущалось очень остро. Большими пальцами Даллас подцепил мои трусики и потянул их вниз. По мере того, как он опускался, поцелуи смещались к ключице, к груди, к ребрам, и когда он, наконец, встал коленями на потертый ковер, остановились на бедре. Когда его теплое дыхание коснулось внутренней части бедра, у меня перехватило дыхание. А когда он проложил влажную дорожку поцелуев к моему клитору, я с трудом сглотнула и уперлась рукой в его голову, чтобы не упасть.

Он целовал меня там снова и снова. Дыхание Далласа было хриплым, руками он крепко сжимал мои бедра, удерживая меня на месте.

Его лоб прижимался к моему животу, нос щекотал кожу — к счастью, я побрилась перед свадьбой. Даллас целовал мой клитор, посасывал его и облизывал с такой же страстью, как когда мы целовались в гостиной.

Он осторожно потянул меня, вынуждая опуститься перед ним на колени. На его губах ощущался мой вкус. Я провела пальцами по его обнаженной груди, которую видела второй раз. Его руки лежали на моей груди, пальцы играли с сосками.

Я снова провела руками по его груди, к пуговице и молнии на брюках. Быстро расстегнув брюки, я просунула ладонь внутрь. Пальцы скользнули по коротким волнистым волосам и, наконец, добрались до основания твердого члена. Когда я коснулась головки, Даллас вздрогнул. Я обхватила ладонью член и осторожно высвободила его из брюк. Губы Далласа замерли на моем соске, когда я осторожно сжала член. Он был большой и толстый, как я себе и представляла. Его бедра дернулись, а когда я сжала член сильнее и провела ладонью вверх и вниз, Даллас резко вздохнул.

Внезапно он толкнул меня на ковер и в мгновение ока оказался лежащим на мне.

— Я принимаю противозачаточные таблетки, — стыдливо прошептала я.

— Диана, — прошептал Даллас в ответ.

Я обхватила его бедра ногами, член Далласа, вжимаясь в меня, пытался найти свое место внутри меня.

— Я люблю тебя, Даллас, — произнесла я, приподнимая бедра, чтобы облегчить ему задачу.

Его губы и тело обрушилось на меня, будто пытаясь поглотить. Он медленно продвигался вперед, мое влажное лоно сопротивлялось толщине его члена. Даллас целовал меня снова и снова, пока его член не оказался внутри меня полностью.

Внезапно он охнул, застонал, а потом дернулся и кончил.

— Черт, — пробурчал он. — Я не хотел, чтобы это произошло так быстро.

— Все нормально.

Он нежно коснулся моей щеки губами.

— Я еще не закончил. Клянусь. — Даллас вытащил член и медленно погрузил его в меня снова. — Ты моя, — произнес он, выделяя каждое слово резким движением бедер.

Медленные погружения чередовались резкими толчками. Даллас целовал меня так, будто занимался любовью с моим ртом.

Я пыталась сдержать стоны, чтобы мальчики ничего не услышали. Мы оба вспотели и тяжело дышали. Достигнув пика, я откинула голову назад, прикусила губу и выгнула спину. Даллас замер и, дождавшись, когда я переведу дыхание, задвигался так быстро и резко, что наши тела сдвинулись к краю ковра. Наконец, он застонал, протяжно и хрипло, его член пульсировал и дергался во мне.

Даллас всем телом опустился на меня. Он был тяжелым, и мне стало труднее дышать, но я не убрала руки с его спины и продолжала крепко прижимать его к себе ногами. Его мышцы пульсировали на мне и во мне. Мы оба никак не могли отдышаться.

Спустя минут десять, а может быть и все тридцать, Даллас встал на колени и с трудом сглотнул. Мои глаза уже привыкли к темноте, поэтому я видела, как он потянулся к моему лицу. Он обхватил мою щеку ладонью, я повернула голову и поцеловала нежную чувствительную кожу возле большого пальца. Даллас опустился на ковер рядом со мной, скользнул ладонью по моей шее и прижал меня к себе. Его тело было мокрым от пота. Я повернулась на бок и положила ногу на его бедро. На внутренней стороне бедра ощущались следы наших оргазмов. Липкие и влажные.

Я положила голову ему на грудь и обняла. Внезапно Даллас рассмеялся, и я приподняла голову, уткнувшись взглядом в мужественную линию челюсти.

— Над чем смеешься?

Он положил руку на мое бедро и начал поглаживать пальцами ягодицу.

— Знаешь, все началось с твоих объятий, — наконец, произнес Даллас хриплым, уставшим голосом.

Что?

— Что ты имеешь в виду?

— Впервые я увидел тебя возле дома спустя несколько недель после твоего переезда. Ларсены, должно быть, привезли внуков, потому что вы все были на улице. Ты стояла на крыльце и ждала их. Джош вышел из машины и направился к входной двери, не обращая на тебя внимания. Но ты широко улыбнулась и обняла его. Ты смеялась. Не знаю, что ты сказала ему, но он тоже обнял тебя, а ты начала трясти его пока он тоже не рассмеялся. И каждый раз, когда я видел тебя после этого, ты кого-нибудь обнимала. Или целовала. Говорила, что любишь. Я шел спать, удивляясь, почему ты делаешь это, — произнес Даллас, обнимая меня крепче.