А сначала мысль, что она сможет устроить будущее своим детям, застилала перед реальностью широкий занавес, через который эту реальность не было даже видно.

Деньгами для оформления документов на поездку и открытия визы её снабдил тот же Петрович, будучи уверенным в том, что Зина сразу же сможет хорошо зарабатывать, и не будет медлить с долгом.

У Зины тоже было планов громадье, и она не боялась эти деньги занимать. И вообще, у них с Петровичем, как у заговорщиков, всё шло с какой-то безудержной удалью. Они перезванивались, встречались, обсуждали свои планы с таким воодушевлением, словно всё уже свершилось и они состоятельные, при больших деньгах, люди.

Почему, как у заговорщиков? Потому, что Зина никому, даже своим детям, не сказала о задуманном. Она и Марте не говорила, боясь, и справедливо боясь, что та её отговорит от такой авантюры.

Дети же узнали обо всём об этом, перед самым Зининым отъездом, как о свершившемся факте, и настояли на том, что проведут её до самого Запорожья.

Сборы были короткие, так как вещей набралось совсем немного. Дело в том, что группа готовилась под видом паломников, которые ехали в Германию к своим святыням. Только на этих условиях открывалась шенгенская виза.

Одежда должна была быть скромной и не вызывающей, такой, в какой ходят настоящие верующие люди, и обязательно Библия. Насчёт одежды Зина про себя ещё пороптала, а вот книгу в сумку положила с удовольствием, потому что знала, что в трудную минуту она всегда в ней найдёт поддержку.

На Запорожском вокзале, откуда отходил поезд, её встретил Витёк, зять Петровича. Сам же Петрович уже уехал в Италию несколькими месяцами раньше, не стал дожидаться своей попутчицы.

Рядом с Витьком находилась приятная женщина, лет на десять моложе Зины.

- Познакомьтесь, Алевтина - представил он женщину и добавил, - придётся добираться вместе. В Черновцах вас встретит Володя. Он формирует всю группу и по совместительству будет вашим водителем. Слушайтесь его во всём, и всё у вас будет хорошо.

Подруги по несчастью, а может быть и счастью, кто знает, сразу же подружились, стали называть себя «девчонками» и с радостными лицами отправились в неизвестный и далёкий путь.

У Зины, уже тогда, при расставании с детьми защемило сердце, но она виду не показала, наоборот, сияла, словно медная монета. А зачем детей расстраивать? Если у неё тяжело на сердце, зачем ещё эту тяжесть перекладывать и на их плечи?

О предстоящих трудностях они с Алевтиной в поезде и не говорили. Не до того было, потому что знакомились и рассказывали каждый о своей судьбе. Почему так сложилась их жизнь, что они вынуждены ехать на заработки, а не спокойно жить себе в своём родном городе и селе.

- А давай мы с тобой выпьем по маленькой, - предложила Аля, - так сказать за знакомство и за нашу успешную деятельность. Я с собой взяла на всякий случай бутылочку горилки с перцем.

Зинаида вообще-то была малопьющей женщиной, но здесь, сейчас ей вдруг ужасно захотелось выпить. Снять нервную нагрузку.

- А давай, - согласилась она, залихватски махнув рукой, - где наша не пропадала.

- Наша нигде не пропадёт, - в тон ей, согласилась Алевтина, и умело разлила водку по одноразовым стаканчикам.

Девчонки, - пятидесяти шестилетняя Зина и сорока четырех летняя Аля, - с удовольствием выпили по маленькой, закусили бутербродом с колбасой и сразу же налили по второй.

- Выпивать, так выпивать, - резонно подчеркнула Зина, глядя, как Аля наливает водку, - чего зря рот полоскать.

- И то правда, - поддакнула молодая подруга, - когда ещё сможем вот так, запросто, посидеть, почирикать о своём наболевшем.

Девчонки захихикали, выпивая вторую порцию водки, потому что, враз, захмелели. Первая же рюмка ударила в голову, сказалось напряжение последних дней.

От небольшой дозы спиртного у подруг разлилось тепло по всему телу, обняла приятная слабость, захотелось открыться и рассказать обо всём, как на духу. У языков появилась свобода речи, они разболтались, не останавливаясь даже на запретном, о чём другому и не поведали бы.

Рассказы были долгими, длительными, такими, что их хватило на весь продолжительный путь, так как, поезд не ехал, а полз со всеми остановками нужными, как им казалось, и не нужными, тянулся почти полтора суток.

За это время девчонки успели и узнать друг о друге всё, и подружиться навек, потому что такая вечная дружба вспыхивает всегда, когда попадаешь в какую-то неординарную ситуацию.

Вагон раскачивало из стороны в сторону, колёса стучали о рельсы: цок-цок, цок-цок, цок-цок, как копыта какой-то гигантской лошади, а Зина, пусть и лежала в приятной невесомости на нижней полке в купе, но спать не могла. Уже тогда, в поезде, рассказывая о своей жизни новой подруге, воспоминания полезли из всех щелей её памяти и продолжают выплывать на протяжении всего их нелегального пути.

Нет, сказать, что весь путь нелегальный, так сказать нельзя. Ещё в Черновцах их встретил Володя, и на законных основаниях повёз в баню-сауну, где уже отдыхала и обедала вся группа, состоящая из десяти человек, собранных по всей Украине.

Зина, конечно, с ними перезнакомилась, но в дружбу их отношения не переросли. Да и зачем, если они вскоре расстанутся, растекутся по огромной Италии.

Весь её путь от Запорожья до пограничного поста прошёл в какой-то алкогольной дымке. В поезде они с Алёной выпили горилки, в бане вся группа отметила воссоединение коньяком и самогоном - ужасный коктейль, но пили то, что с собой сумели захватить, потому как спиртное в обед не полагалось. И выпить всё это нужно было до пограничного поста, ведь по легенде – они верующие, стремящиеся к своим святыням.

Короче, вся эта гремучая смесь застелила Зине глаза, словно надела очки и окутала туманом голову, что бы ни о чём не думать и нормально не соображать.

Все Зинины переживания всколыхнулись уже на границе, когда дотошный пограничник рылся в их вещах, и внимательно вглядывался в фото на загранпаспорте. В сумках так ковырялся, так дёргал своими руками, с остервенением перелистывая библию, словно хотел доказать, что они не паломники, и что это не библия вовсе, а «Декамерон» Боккаччо.

От такого досмотра Зина аж вспотела, вследствие чего отрезвела сразу. Туманные очки спали, шум в голове утих и вот тут до неё, наконец, дошло, что она совершила в своей жизни необратимый шаг.

Нет, развернуться и уйти она могла, но что дальше? Как отдавать евро, которые так бездумно заняла? Да и вообще, прощай Олина квартира, что ли? А Федина машина? А её самой благосостояние, о котором она уже думала, как о свершившимся факте?

Все эти вопросы и нерешительность мгновенно выступили у неё на лице. В ужасе она подняла глаза и встретилась с Володиным взглядом. Впоследствии, она часто будет смотреть в его глаза, потому что тогда она увидела в них самую настоящую поддержку.

Парень, видать, за свою работу не раз встречался с таким взглядом, полным ужаса и безысходности, поэтому научился на расстоянии всем своим видом подавать и надежду, и уверенность.

И когда за ними захлопнулась дверца «Мерседеса», и машина перемкнула кордон, вся группа, словно сговорившись, выдохнула в одном громком голосе: «Уф,ф,ф!» Но на этом Зинины волнения не закончились, они как раз только начинались, ведь виза им была открыта всего на две недели.

В Польше останавливались только по надобности: в кафе перекусить, воды попить, в туалет сходить. Ехали прямым назначением в Берлин, где был забронирован отель. Там их ждал полноценный отдых и посещение святых мест по расписанию.

Но, это было записано лишь в расписании, а на самом деле никто никаких посещений не планировал. Планировался только отдых. На всё, про всё – сутки, и дальше в путь.

Поэтому, в Берлин, к месту их официального посещения они приехали вполне легально. Легально поселились в гостинице, правда, совсем не пятизначной, но вполне приличной. С комнатами на два человека, с душевой и туалетом и с завтраками и ужинами.