– Не может быть! Наконец-то! Сколько вас? Есть хоть пара сотен?

– Жили, с ними пойдет только мой отряд…

– Значит, всего десяток? Какой в этом смысл? Вы все там умрете, – глаза девушки потухли, и она потянулась к кувшину, чтобы долить вина.

– Жильяна Форн! – Лиан нажал на кувшин, не позволяя его поднять. – Мой отряд вместе с этими людьми взялся помочь твоему селу. Пусть нас немного, но вернувшись, мы расскажем, что там произошло, и поможем. Нам уж точно поверят!

– Вернувшись? Ты думаешь, вы вернетесь?

– Я всегда выполняю задания, Жили. Ты об этом знаешь.

Девушка тяжко вздохнула и поднялась.

– Ладно, все одно лучше, чем прозябать здесь. Так хоть помру вместе со своими родными. Когда выходим?

– Завтра утром.

– Хорошо.

Она ушла, видимо, собираться. Мы так же разбрелись по домам. Вечером, как и ночью, никаких происшествий не было. Мы сидели с Эннистеллой в моей комнате и просто молчали.

– Скажи, Энни, ты не боишься стать одержимой?

– Когда я была маленькой, дедушка нанес мне руну, видишь? – она оголила спину, и в районе сердца у нее оказался витиеватый узор, тонко и искусно нарисованный на коже.

У меня захватило дыхание. Мне так безумно хотелось поцеловать ее спину. Она так завораживала.

– Эта руна, – продолжила она, – защищает меня от одержимости. Никто не может овладеть моим сознанием. Правда я думаю, что дедушка впервые допустил ошибку…

– Почему? – ее реплика меня напугала.

– Потому что мне кажется, что кое-кто уже овладел моей душой и сердцем, – она посмотрела на меня и залилась краской, тут же поправив одежду.

Черт, кажется, я растерялся, нужно перевести тему.

– А ты не боишься, что одержимым стану я?

– Нет

– Но почему?

– Дедушка всегда говорил: «Верь только себе и Бронтам». А он никогда не ошибался.

Она вновь посмотрела на меня, и мое сердце сжалось. Она так слепо верит в меня. Быть может, она вообще не знает, что я просто человек? От этого мне становится страшно. Что может быть хуже, чем разочаровать ее? Не знаю… Я не имею на это права.

– Ладно, мне пора уходить. Доброй ночи, мой защитник.

Мои губы коснулись ее уст. И снова я теряюсь в неизбежном счастье. Интересно, может быть, и она не человек? Может быть, она волшебница или даже богиня?

Но додумать я не успел, она отодвинулась от меня, отпустила мою руку и ушла.

«И все-таки ты попался в ее сети!»

– Знаешь, дедушка, а я и не против.

«Дурачок ты, внучок! Но что уж там. Я и сам когда-то таким был».

Сон долго не хотел идти. А когда я все-таки уснул, мне снились кошмары. Снилось, как в Энни вселяется демон. Как она пытается убить меня, а я стараюсь ее остановить… Это было ужасно, я проснулся весь в поту.

«Что, сон плохой приснился?»

– Да, что-то вроде…

«Давай покурим, и все пройдет.»

– Во-первых, я не курю, во-вторых, у меня и сигарет нет.

«Как нет, ну-ка глянь во внутренний карман куртки».

Куртка висела на столе, я потянулся и заглянул во внутренний карман. К моему величайшему удивлению в ней лежал футляр для сигарет.

– Как так? Я не клал его сюда!

«Конечно, не клал! Это я его положил, когда курил!»

– Деда, я не курю!

«А я и не прошу, чтобы ты курил. Смотри, я предлагаю одну сигарету за жизнь. То есть, сколько раз я спасал жизнь тебе? Давай посчитаем. В лесу, с разбойниками – раз, дуэль – два, убийца – три. И это только тебе! На рынке я спас твою возлюбленную и друга, а Рыжий согласился идти только благодаря мне! Не будь неблагодарной сволочью!»

– В лесу после разбойников ты уже курил!

«Это была плата за информацию, что я тебе дал. Итого пять сигарет. За каждую спасенную мной жизнь».

– Ладно, – спорить я с ним не стал. На самом деле, я был безумно благодарен ему за помощь.

«Только не мешай мне, пока я курю, чтобы не чувствовать, эту дрянь, хорошо?»

– Хорошо.

Я расслабился, и он закурил. Медленно, протяжно. Он получал искреннее удовольствие от поглощаемого дыма. Потом он потушил сигарету, взял со стола яблоко и съел.

– Вот теперь забирай.

Тело вновь вернулось под мой контроль. Тех неприятных ощущений уже не было, только чувство облегчения.

– Что ты сделал?

«Просто закусил яблоком».

Я удивился, но послевкусие мне понравилось. Так, главное, не начать курить.

Солнце только начало озарять землю, а я уже собрал все свои пожитки и стоял возле двери Энни. Взял себя в руки и постучал.

– Да-да, заходи!

Я вошел в комнату и обомлел. Энни стояла в одном нижнем белье и разглядывала блузку.

– Зенни, посмотри, как плохо ты погладила, я же говорила… – и тут она посмотрела на меня.

Визг раздался в ушах.

– Выйди немедленно!

Я послушался и вышел из комнаты своей спутницы. Лицо горит. Я хочу провалиться под землю.

Через пару минут она меня позвала.

– Энни, прости, я не хотел…

– Нет, нет, нет! Это ты прости. Я думала, что это служанка, и сама разрешила тебе войти. Твоей вины в этом нет, – она опустила голову.

Волосы ее были растрепаны, лицо горело от стыда, а глаза опущены.

– Моя вина тоже есть. Я должен был сразу выйти, но… я, кажется, потерял силу воли и не смог пошевелиться. Прости, я был околдован тобой.

Она посмотрела на меня нежным взглядом, и мы снова унеслись в негу удовольствия. Но нас прервали. Вошла служанка и получила заслуженный нагоняй за плохо сделанную работу. Через полчаса мы вышли на улицу. Там уже ждал отряд Нисса, Жильяна и Артон. Мы выступили. Солнце нещадно жарило. Мы брели по дороге. Село Жильяны находилось всего в неделе пути. А до ущелья там оставалась пара дней.

– Что он делает? – высказался невысокий худой парень по кличке Плут, когда мы проезжали одно из сел.

– Отрывает сено от копны, – спокойно ответил короткий.

– Посмотри, как он держит вилы. Хват неверный, поэтому у него ничего не получается.

Обсуждаемый житель обратил на нас внимание, улыбнулся и продолжил свое занятие.

– Может, он дурачок?

– Мне так не кажется. Одет нормально, не испачкан…

– Он один из них… демонов… – вмешалась Жиль. – Они помнят все, что помнят тела, ими захваченные, но не умеют делать то, что умели их прошлые хозяева.

– Тебе кажется. Не накручивай себя! – попытался ее успокоить Нисс, но в этот момент мы увидели женщину, которая пыталась подоить корову. Точнее, она просто дергала ее за вымя. В ответ на это корова брыкалась и мычала. Женщина не выдержала, взяла топор и зарубила бедное животное. Увидев нас, она мило улыбнулась. Но ее окровавленное лицо делало эту улыбку еще более жуткой.

– Конечно! Я не буду себя накручивать! Нет, сэр! Ни в коем случае.

– Жиль, когда ты ехала сюда, они уже были такими?

– Не думаю. Тогда я тут ничего подозрительного не заметила.

– Дело плохо. Бронт, я предлагаю вернуться и сообщить обо всем в город, – обратился ко мне Нисс.

Я был с ним согласен, мы преодолели небольшой промежуток. Всего один дневной переход. Однако нам этого не позволили. Сзади шла толпа. Человек двести. У кого вилы, у кого рогатина, у кого топор.

– Не думаю, что они хотят попросить нас собрать сено.

– Гони!

– Все резко пришпорили коней, пустив их в галоп. Ситуация выходила из-под контроля. Впереди выбежал парнишка лет десяти и всадил вилы в лошадь Жильяны. Конь встал на дыбы и жалобно заржал. Проводница упала. Лиан тут же подхватил ее и даже не замедлился.

– Плут, Глаз, очищайте дорогу!

Двое парней достали луки и на ходу начали стрелять, освобождая путь от новых сюрпризов. Деревню уже было не спасти. И мы скакали сквозь нее. Но на другом конце деревни нас ожидал сюрприз. Дорога была закрыта кольями.

– Спешиться! Забрать только самое важное. Дальше пойдем пешком. Сзади уже слышался шум приближающихся селян.

– Командир, в лесу так же замечены селяне. Назад ход закрыт. Если мы и прорвемся, заказчики погибнут.

– Пойдем дальше. Надеюсь, твое село еще пригодно для обороны, Жиль. Двигаемся быстро.

И мы побежали. Лес был словно мертв. Ни животных, ни птиц слышно не было. Только наш топот. Мы бежали, словно за нами гналась смерть. По пути нам попались несколько селян, но Плут и Глаз убивали их быстрее, чем я успевал их заметить. Мы бежали до тех пор, пока наши глаза видели. Энни сильно устала, но не подавала вида и держалась молодцом. Мы вышли на маленькое поле шириной метра в четыре.