— Лёшик, я дома! — Санин голос, раздавшийся из прихожей, вывел Алексея из задумчивого созерцания .

— В душ и переодеваться, Елена Романовна уже три часа нас ждёт, — громко и, как ему казалось, сурово произнёс Лёха, выходя в коридор.

— Ну-у-у! А давай не поедем, а? Я так устал сегодня, и вообще, а как же завтрашняя поездка? — Алекс подошёл к парню, обнял его и, прижавшись щекой к его щеке, удовлетворённо выдохнул. Как-то так получалось, что какие бы происшествия не случались во вполне насыщенной жизни парней вне дома, только прямой контакт с кожей любимого человека давал ощущение наполненности, законченности этого мира. Алексу казалось, что в такие моменты его душу наполняло умиротворение и уверенность в том, что всё правильно, всё именно так, как и должно быть.

— Вообще-то, это твоя мама нас пригласила на семейный обед. — Лёшкины руки привычно легли на пояс мужчины, и тело само вжалось в столь желанное тепло другого тела.

— Ох уж эта мама, — простонал Алекс, потянувшись губами к парню и прижимая того к стенке, в надежде на более существенное продолжение.

— Вот именно — мама, поэтому, Атстань, прАтивный, и пошли собираться. — Улыбаясь, Лёшка чмокнул мужчину в уголок губ и, оттолкнув, прошёл в комнату переодеваться.

— Завтра, малыш, тебе будет так хорошо, что аж бо-бо, я всё для этого сделаю, — кровожадно усмехнулся Алекс, расстёгивая рубашку и входя в ванную комнату.

— Замер в нетерпеливом ожидании, — улыбаясь, томно прокричал Лёха, уже привычно натягивая джинсы на так надоевший гипс.

— Мама, ну ты о чём, вообще? Бли-ин, мама, ну какая ты бабушка, ты же ещё молодая у меня. — Алекс растерянно переводил взгляд с непримиримо поджавшей губы Елены Романовны на вдруг притихшего Лёху и меня, что замер у окна, всем видом выражая немую поддержку замыслам мамы. — «Тоже мне, друг называется».

— И даже если я соглашусь, как ты всё «это» себе представляешь, — заводился, злясь, Саня.

— Молодой человек, прежде чем выкрикивать возражения, не мешало бы выслушать, что именно вам предлагается. — Голосом Елены Романовны можно было морозить воду в чашках, что стояли сиротливо на празднично накрытом столе. — Во-первых, как я знаю, нигде и никто не отменял и не запрещал суррогатное материнство. Стоит только обратиться в соответственные органы и выбрать здоровую мамочку. — Мамины глаза сверкнули от только что пришедшей мысли, и она продолжила, — в этом случае, я думаю, было бы справедливо, чтобы у каждого из вас, ребята, родился собственный ребёнок. — Улыбка показала, как было бы приятно такое положение вещей Елене Романовне, но возмущённый вздох Алекса вернул её из мечтаний.

— На ТВК идёт передача, про детишек из детдома, что ищут родителей, которая, собственно, и подтолкнула меня к такой идее. Ведь, согласитесь, можно взять ребёнка оттуда. — Елена Романовна перевела взгляд на молчащего до сих пор Сергея, требуя поддержки.

— Действительно, предложение интересное, может, подумаете о продолжении рода, так сказать? — Я оглянулся на Лёшку, неожиданно притихшего и замершего в одной позе, что было достаточно непривычно для этого вечного «энерджайзера».

— Сергей, ну какое интересное, ты чего?! Что ж ты своего друга куда-то толкаешь? — с обидой проворчал Саня.

— А я сегодня смотрел такую передачу, про девочку Марину, — вдруг, ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс Алексей.

Глаза всех присутствующих обратились к нему.

— Сань, а ты Яна помнишь? Ну, того, из больнички?

— Конечно помню, но при чём тут…

— Хотелось бы узнать, он уже сбежал из детдома? — задумчиво, ни на кого не смотря, прошептал Лёха.

— Лёшик, ну ты чего, всерьёз что ли? — с удивлением обратился к нему Алекс. — Мам, ну ты посмотри, как мне парня расстроила.

— Не-не, Сань, всё нормально, — отмер Лёшка, улыбнулся и привычно попытался подогнуть ногу на стул, под попу. — Ауч, да бли-и-ин! Когда уже этот гипс снимут-то!!!

— Алексей, завтра тебе его снимут, потерпи немного. Я звонила вчера в клинику, Виктору Петровичу, и особо интересовалась этим вопросом. Он меня уверил, что выздоровление продвигается успешно и настоятельно рекомендовал пешие прогулки для укрепления мышц ноги. И я, с огромным удовольствием, буду тебя в них сопровождать. — Елена Романовна покровительственно похлопала парня по руке и выжидающе посмотрела на сына.

— Замечательно, но только с понедельника, — непреклонно заявил Алекс, — выходные уже обещаны, мы едем на озеро.

— А по приезде, дорогие мои, вы подумаете над моим предложением!

— Хорошо мама, а сейчас давайте уже просто попьём чаю, а?

Я подсел к общему столу и протянул руку к пирожкам — гроза прошла стороной, и Елена Романовна вновь стала милой и заботливой хозяйкой, общением с которой нельзя было не наслаждаться.

Джип остановился у небольшого домика, что прижался к кривой сосне на берегу лесного озера. Последние полчаса он пробирался по такому бездорожью, что любая другая машина давно бы сдалась и, грязно ругаясь, плюхнулась бы на брюхо, отказываясь двигаться дальше. Крузер же, подшаманенный в сервисе у друзей и приобретший усиленный мост и форсированный двигатель, рычал, стонал, пускал газы, но пёр вперёд. И теперь, с чувством выполненного долга, гордо замер на берегу. Хлопнули двери, и возле машины оказались два парня. Тонкий и звонкий, раскинув руки, завизжал от восторга, выкрикивая с закрытыми глазами: «КРА-СО-ТААА!» Второй же, усмехнувшись, направился к багажнику и начал споро переносить немногочисленные пожитки в домик.

Через час на раскрасневшейся печке булькала каша с мясом, чайник пыхтел заткнутым носиком, распространяя дивный запах смородинового листа, и парни вновь вышли на берег, чтоб полюбоваться наступающим закатом.

Алекс притянул замершего парня к своей груди, сцепив руки на поясе того и, отпустив голову, прикоснулся губами к бьющейся на шее жилке.

— Сань, а давай всё будет быстро и вкусно, — попросил Лёха, — я так соскучился по твоей любви. — Откинув голову и увеличивая доступ к ласкаемой шее, парень потёрся своими бёдрами о затвердевший пах любимого. Рыкнув, Алекс развернул парня к себе, переместив свои руки на скулы Лёшика и, притянув парня, впился в его рот поцелуем. Пальцы ласкали лицо, оглаживали ушки, массировали шею, а губы жили своей жизнью: они сминали, прихватывали, слегка оглаживали рот партнёра, даря свою любовь и ласку прильнувшему Лёшке.

Как они оказались на разобранной постели в домике, не вспомнил потом ни один.

Подъезжая к своим воротам, Алекс обратил внимание на чуть приоткрытую калитку, что не могло не волновать — во дворе не так давно поселился молодой кобель азиатской овчарки, непримиримо относящийся к посторонним. Выскочив из едва остановившегося джипа, парни рванули во двор, где, распаляясь, хрипел и рвался с цепи возбуждённый Абрек, припадая на передние ноги перед собственной будкой.