— Аттель Малагате ждет тебя там, снаружи, — хрипло шепнул он. — Он хочет побеседовать с тобой кой о чем.

Сказав это, Даски заковылял обратно к своему столику. Тихолт с отвалившейся челюстью проводил его взглядом.

Немного придя в себя, Тихолт потер лицо дрожащими пальцами и повернулся к Джерсену.

— На улице темно, я еще могу попробовать улизнуть от них. Вы не могли бы, когда я выскочу за дверь, на некоторое время задержать эту троицу?

— И как, по вашему, я это сделаю? — язвительно поинтересовался Джерсен.

Тихолт немного помолчал.

— Не знаю, — наконец ответил он.

— Вот и я тоже, хоть и хочу вам помочь.

Тихолт печально кивнул.

— Что ж, тогда ладно. Буду справляться своими силами. Прощайте, мистер Джерсен.

Он поднялся и направился к бару. Даски покосился на него, но не сделал ни единого движения. Зайдя за выступающую вперед стойку, откуда Даски не мог его видеть, Тихолт помедлил пару секунд, а потом быстро метнулся на кухню, к задней двери. Смэйд удивленно поглядел ему вслед и вновь занялся своим делом.

Даски и двое убийц, как ни в чем не бывало, продолжали поглощать свой обед.

Джерсен украдкой следил за каждым их движением. Почему они так равнодушны с виду? Уловка Тихолта не обманула бы даже младенца. По коже у Джерсена забегали мурашки, он забарабанил пальцами по столу. Несмотря на ранее принятое решение ни во что не вмешиваться, он встал и пошел к двери. Дощатые створки распахнулись, он ступил на веранду.

В ночном небе горели яркие огоньки звезд. Ветер, на удивление, стих, но со стороны океана, бушующего и стонущего во тьме, доносился свирепый гул прибоя… Из-за таверны раздался короткий резкий вскрик, переходящий в хрип. Джерсен, позабыв обо всем, бросился туда, но тут же почувствовал, что очутился в стальном захвате — одну руку резко заломили за спину, на горле сомкнулись чьи-то пальцы. Джерсен, освобождаясь от хватки, мягко осел на землю. Все его сомнения разом исчезли, он вновь стал цельным человеком. Кувырнувшись вперед и быстро вскочив на ноги, он немного присел, подавшись в сторону противника. Перед ним, добродушно улыбаясь, стоял Тристано-Землянин.

— Поосторожнее, друг мой, — произнес тот с резким акцентом, сразу выдающим в нем уроженца Земли. — Только посмей тронуть меня пальцем — Смэйд мигом выбросит тебя в море.

Из дверей таверны показался Даски, за ним следовал саркоец. Тристано присоединился к ним, и все трое направились к посадочному полю. Джерсен остался на веранде, тяжело переводя дыхание и поеживаясь от скопившегося внутри напряжения.

Десять минут спустя в небо поднялись два звездолета: первый — массивный и приземистый, весь в броне, ощетинившийся многочисленными орудиями на корме и в хвостовой части; второй — потрепанный старый разведчик модели 9Б.

Джерсен застыл на месте от изумления. Вторым был его собственный корабль!

Суда исчезли, небо вновь опустело. Джерсен вернулся в таверну и уселся перед камином. Он нащупал в кармане конверт, оставленный ему Луго Тихолтом, вытащил, вскрыл и извлек оттуда три фотографии. Почти час он внимательно изучал их.

Огонь почти потух, Смэйд отправился спать, оставив за стойкой бара одного из своих сыновей. По крыше вновь заколотил ночной ливень. Засверкали молнии, зарокотал океан.

Джерсен долго сидел, погруженный в глубокую задумчивость, потом достал из кармана куртки листок бумаги, на котором было написано пять имен:

Аттель Малагате (Малагате-Беда)

Говард Алан Трисонг

Виоль Фалюш

Кокур Хеккус (Машина Смерти)

Лене Ларк

Из того же кармана он вынул карандаш, но тут же подумал, что если то и дело пополнять свой список новыми именами, то конца этому не будет. Да и вообще список был ему совсем не нужен, Джерсен знал эти пять имен, как свое собственное. Но все же, пойдя с собой на компромисс, справа и чуть ниже последнего имени дописал шестое: Хильдемар Даски. Затем снова внимательно всмотрелся в список, словно два абсолютно разных человека смотрели откуда-то изнутри на написанные карандашом имена, и один человек, такой живой и горячий, частенько изумлял второго, беспристрастного наблюдателя.

В камине догорали уголья, кусочки торфа светились пурпуром, рев прибоя заметно стих, волны уже не так часто накатывались на берег. Джерсен поднялся из-за столика и по каменной лестнице поднялся в свою комнату.

За свою жизнь Джерсену пришлось сменить немало мест, и ему было не привыкать к новому ночлегу, но в эту ночь сон не шел к нему, и он долго лежал, вглядываясь в темноту. Перед мысленным взором стремительно проносились картины его жизни, начиная с самого раннего детства. Сначала перед ним возник пейзаж далекой планеты — насколько он помнил, планеты удивительно красивой и светлой. Рыжевато-коричневые горы, деревенька в бледно-пастельных тонах, раскинувшаяся вдоль берегов широкой реки с прозрачной рыжей водой.

Но, как всегда, эту картинку сменила другая, более четкая и живая: тот же пейзаж, землю усеивают изрубленные, кровоточащие тела, и вереница мужчин, женщин и детей поднимается в грузовые отсеки пяти высоких космических кораблей. А вокруг стоят странные люди в мрачных костюмах, сжимающие в руках оружие. Маленький Кирт Джерсен, вместе со своим старым дедом спрятавшийся от работорговцев за остовом старой баржи на другом берегу реки, с ужасом наблюдает за всем происходящим.

Когда корабли улетели, старик и мальчик поплыли через реку навстречу мертвой тишине деревни. Тогда-то его дед и обратился к нему со следующими словами:

— У твоего отца было много планов относительно твоего будущего. Учеба, затем работа на благо людей и жизнь в радости и мире. Помнишь его слова?

— Да, дедушка.

— Ты получишь образование. Ты научишься терпению и находчивости, овладеешь искусством рук и гибкостью ума. И работа на благо людей у тебя тоже будет — ты будешь уничтожать злых людей по всей Вселенной. Что может принести большую пользу? Это Край Света, вскоре ты поймешь, что всю работу тебе не переделать, так что не жди мирной жизни. Но вместе с тем я обещаю тебе радость и удовольствие, ибо научу тебя жаждать крови злодеев сильнее, нежели женской любви.

Старик сдержал свое слово. Спустя некоторое время они отправились на Землю — кладезь всевозможных знаний.

Юный Кирт многому научился. Странные преподаватели сменяли друг друга, делясь с ним разнообразными знаниями. В четырнадцать лет он убил свою первую жертву, грабителя, который неудачно для себя напал на них с дедом в одном из переулочков Амстердама. Пока дед его стоял рядом, подобно старому лису, обучающему своего потомка премудростям охотничьего ремесла, Кирт, пыхтя от напряжения, сначала сломал обалдевшему грабителю лодыжку, а потом и шею.

С Земли они перебрались на Альфанор, планету, являющуюся административным центром Скопления Ригеля, где Кирт Джерсен начал учиться более традиционным наукам. Когда ему исполнилось девятнадцать, дед его умер, завещав ему довольно внушительную сумму денег и письмо, которое гласило:

Мой дорогой Кирт!

Я редко признавался в своей привязанности к тебе или говорил о том, насколько ты мне дорог. Сейчас пользуюсь случаем, чтобы сказать все, о чем раньше умалчивал. Ты стал значить для меня даже больше, чем мой родной сын. Не скажу, однако, будто сожалею, что направил тебя на сей путь, которым ты должен будешь следовать всю свою оставшуюся жизнь и который лишит тебя многих обычных удовольствий и удобств. Не был ли я слишком самонадеян, чтобы так вольно распоряжаться твоей жизнью? Думаю, нет. Вот уже несколько лет ты предоставлен самому себе и пока не проявил никакого желания заняться чем-нибудь другим. Как бы то ни было, трудно придумать для мужчины более полезное нашему обществу занятие, чем то, что я выбрал для тебя. Законы Человечества ограничены размерами Ойкумены. Несмотря на это, Добро и Зло универсальны по своей сути, и, к сожалению, на Краю Света у Добра куда меньше шансов восторжествовать над Злом, нежели наоборот.