Я стоял в коридоре и скидывал грязные кроссы после того, как моя прогулка была исчерпана, и я посетил круглосуточную аптеку. Они все в песке и даже изнутри, чему явно не обрадуется Кэйт.

- Уже пришел...

На пороге стоит блондинка со слаженными руками на грудях.

- Как видишь, - неохотно выдавливаю я.

Я скидаю куртку и чуть не сваливаюсь на пол, но Кэйт вовремя подхвачивает меня.

- Я сам, - отмахиваюсь.

- Джереми... нам нужно поговорить.

- Не хочу, устал, - бросаю я и иду в спальню, по дороге сбрасывая с себя одежду.

Девушка, молча, ложится в кровать и отворачивается от меня. Я тоже следую её примеру и ложусь на бок спиной к ней. Засунув руку под подушку, я ощущаю дискомфорт и вспоминаю, что не снял часы. Смотря на них, освещенных светом уличных фонарей, я думаю о Заке. Он был прав на счет того, что у дорогих тебе людей должны быть мелочи, подаренные тобой, которые сохранят память о тебе, где бы ты ни находился. Что я мог бы подарить такому чудаку, как Ник? Я давно уже не делал подарков и забыл, как это делается. Ему наверняка нужно что-нибудь особенное - друг ненавидит банальные вещи. А Кэйт? Пусть даже я не хочу, чтобы у неё была память обо мне, но не факт, что она этого не хочет. Бэмби я знаю что преподнести, так же как и маленькому Кайли. Завтра нужно сходить за покупками.

- Джереми, кто я для тебя? - тихо шепчет мне в спину Кэйт.

Ох, Кэти, я так долго думал об этом, но до сих пор не знаю ответа на этот вопрос.

- Кэйт, ложись спать.

- Я не усну, пока ты не скажешь мне, - настаивает она.

Я поворачиваюсь.

- Что ты хочешь от меня услышать, Кэт? - после недолгой паузы шепчу я, - Быть может, мне сказать тебе, что я тебя люблю? Или предложить тебе выйти за меня? Кэйт, я не знаю.

- Если не знаешь, что сказать - говори правду.

- Я бы с удовольствием, но я не могу знать, где правда, а где ложь. Порой мне кажется, что я сам себя обманываю.

Кэйт поворачивается ко мне лицом и гладит ладонью мою щеку.

- Я люблю тебя, Джереми, - шепчет она, и я вижу слезы в её глазах, - И, прошу, не говори мне, что я сказала глупость, ведь это правда. Правда - это то, что чувствует твое сердце.

- Оно молчит, - отрезаю я.

- Нет, оно всегда о чем-то тебе говорит.. Прислушайся.

Мы лежим в полной тишине, Кэйт тихо плачет и думает, что я не вижу её слез. Я не хочу её обижать, она не виновата в том, что я мерзавец. Я приобнимаю её и целую в макушку.

- Ты дорога мне, Кэйт. Но я тебя не стою, ты достойна лучшего.

- Я не желаю лучшего, - говорит Кэт и прижимается ко мне всем телом.

- Ты будешь счастлива, Кэйт, - шепчу я и кусаю губы, чтобы не выпустить слезу.

- Только с тобой, - добавляет она.

Нет, Кэйти.. Только не со мной. Я не могу дать тебе любовь, моя хорошая, я плохой человек. Прости меня.

Глава 9

Ночь в Стрейтбурге очень отличается своим холодом от весьма жаркого дня. Всему виной Северное море - именно оно мешает теплу проникнуть в каждую клеточку тела и растворится в нем. Я иду по пустой улице, вокруг ни души, в такое время вообще трудно встретить на пути адекватных людей. Все либо спят, либо же нежатся в объятьях своих половинок. Что я забыл тут в два часа ночи? Бессонница. Уж её я не ожидал потому, что перед сном выпил немного снотворного для лучшего сна. Один раз в жизни мне захотелось по-человечески выспаться, валяясь в кровати до обеда, но нет же, глаза не смыкаются. Кэйт тихо сопела и видела третий сон, а я, как дурачина, лежал и считал квадратики на потолку. Кстати, вы знали, что это хорошо убивает время? Вскоре мне надоело и я, по-тихому одевшись, вышел на улицу. И вот, собственно, я здесь. У меня отмерзли пальцы и из рта клубится пар, но возвращаться я не намерен, уж слишком далеко ушел от дома. Я прохожу мимо фирмы, и ноги сами несут меня по знакомой улице. Броккен стрит. Фонари не работают, что меня больше не удивляет. Вообще город как будто бы умер - такой тишины в Стрейтбурге не было уже давно. Я подхожу к дому Ернестайн, меня туда всегда тянет. Наверное, виной всему служит расстановка мебели и уют, несмотря на грязь. В принципе, я могу там немного убрать, и дом вполне будет придатен для жизни. В окнах свет не горит, да и освещает мой путь только яркая луна. Если бы не она, то я бы перечипался через каждый камешек и матерился от боли, как последний сапожник. Я дергаю за ручку, но дверь оказывается запертой. Хм. Может быть, дом выставили на продажу? Заглянув под коврик, я не нахожу запасной ключ, он оказывается находиться в мелкой щели между крышей и стеной. Я открываю и захожу внутрь.

Я скидаю куртку и нажимаю по привычке на включатель, забывая, что электричество здесь давно уже отключили, но свет загорается и передо мной открывается весьма странная картина. Вокруг опять чисто. Сначала я удивляюсь, но потом вспоминаю, что наверняка его убрали для того, чтобы набить цену, и электрика тут по той же причине. Возможно, я даже вломился в чье-то жилище, но меня это не волнует. Я буду приходить сюда даже тогда, когда тут будет кто-то жить. И остановит мои попытки пробраться сюда только милицейский бобик. Аминь. Хах. И то, если попробуют меня туда затолкать.

Я скидаю куртку и бросаю её на диван, куда и сам заваливаюсь. Очень хороший диван, кстати. Спустя десять минут мне становится еще скучнее чем у себя в квартире, поэтому я, еле подняв свою ленивую задницу, включаю телевизор и вскоре нахожу к нему пульт. Я пролистал кучу каналов, но в основном сейчас идут фильмы для взрослых и службы розыска. Весело, но не то, чего бы мне хотелось. Я решаю побродить по дому и поискать что-то поинтереснее. В ванной комнате я нахожу женские тюбики и старые журналы. О, даже красные миниатюрные трусики присутствуют. Хм. В коридоре стоит шкафчик с обувью, а на нем рамка с фотографией семьи. Мужчина с женщиной средних лет обнимаются, а рядом с ними по центру улыбается маленькая девочка с огненными кудряшками. Я прохожу дальше, в спальню, здесь тихо, шторы задернуты. Я сажусь на край кровати и хочу откинуться и лечь, но мне мешает что-то твердое. Я ощупываю кровать и, когда до меня доходит, что здесь лежит живой человек, резко вскакиваю и начинаю кричать. Эта девушка, по голосу было легко определить, тоже не осталась тихоней и начале вопить так, что мои уши чуть не взорвались, а стекла на окнах чуть не потрескались.

- Твою мать, извините, ради Бога, я не знал, что здесь кто-нибудь есть, - говорю я поднимаю руки вверх, - Не подумайте, я не маньяк и не вор, просто..

- Что вы здесь делаете?! - кричит девушка, - Извращенец, уходите немедленно! Только попробуйте меня коснутся!

- Девушка, я.. - пытаюсь выговорить я, но меня опять перебивают.

- Отойдите к дверям с руками за головой, - говорит она, - Там включатель, включите свет, я должна знать ваше лицо.

- Зачем? - удивляюсь я.

- Я должна знать в лицо своего убийцу.

- О, Господи, я не собираюсь вас убивать, - закатываю глаза я.

- И закройте глаза, я не одета! - добавляет девушка.

- Что я там у вас, девушек, не видел, - закатываю глаза я.

- Делайте, что говорю!

Я подхожу к дверям, закрываю глаза, прикрыв их ладонью, и включаю свет.

- Вот видите, я не маньяк, я просто прихожу сюда лишь потому, что знал предыдущую хозяйку этого дома, понимаете? Это уже как привычка, да я сам не понимаю, зачем пришел. Вы уже оделись?

Девушка молчит.

- Эй, вы меня слышите? Если вы сейчас же не ответите, то я открою глаза. Слышите? На счет три.

Но даже этот ультиматум не выдавил из неё ни звука.

- Ну все, вы сами виноваты, - говорю я и убираю ладонь с лица.

На кровати сидит девушка, держа руками одеяло возле груди. Эти зеленые глаза я узнаю всегда.

- Джереми?.. - шепчет Ернестайн.

Теперь мой черед молчать.

- Не молчи, - продолжает она.

- Ты... опять здесь? - проговариваю с запинками я.

- Ты тоже, - говорит Несса.