Вдруг до моих ушей долетел звук, очень напоминающий какой-то духовой музыкальный инструмент. Он доносился из предполагаемого центра города, и теперь я бежал на пределе возможного, приближаясь к закрытым воротам. Там по близости к каменной стене приставили лестницу, на которую я тут же запрыгнул и полез наверх.

По всему периметру стены начали разгораться высокие костры в установленных для этого огромных чашах, которые осветили почти всю округу. В воздухе, даже, завоняло горелым маслом. Ялы начали быстро забираться на стены и теперь сами выстраивали собой стену, которая смотрела внутрь деревни, думая, что я ещё внутри. Не тут-то было: я находился позади и тихо подбегал к ближайшему дереву, как кто-то сзади окликнул меня.

— Беглец! Зде-есь!

После этого вся Живая Стена повернулась в мою сторону и, наверное, не меньше сотни рож в полных серых шлемах уставилось в мою сторону. Все подняли луки и, вложив в них стрелы, прицелились в меня. Всё это время я изучал место приземления и думал, как бы правильно выставить руки, чтобы зацепиться и не сломать себе ничего.

"Так не честно! — подумал я обиженно, поняв, что нахожусь под прицелом почти (или не почти) сотни стрел. — Эх, была не была!" Отдав ялам салют, я спрыгнул.

Как и ожидалось, мне удалось зацепиться руками за толстую ветку, немного ниже, правда, ладони грубой корой дерева я ободрал основательно. Но какое тут, думать об этом? Выжить бы!

Сверху засвистели стрелы и с мерным стуком застучали по дереву, глубоко втыкаясь. Вниз, прямо на меня посыпались обломанные оперения и наконечники, падая после на землю. Сам же я, вслед за ними полетел вниз, так как соскользнул с дерева.

Мне повезло, что прямо под стеной царила тень от тех самых факелов, поэтому я успел оправиться от более менее мягкого падения. Встав, я отряхнулся (даже на это время нашёл) и пробежал тёмную полосу. Теперь мне пришлось с той же скоростью, что внутри деревни, мчаться по дороге, где тени вовсе не наблюдалось. Вдруг позади начали прилетать яркие огоньки, освещавшие всё вокруг (в том числе и меня). Повезло, что не на опережение палили. Наверняка, ялы стреляли бы и дальше, а может быть, даже и попали по цели, но им кто-то скомандовал:

— Луки к плечу!..

Следующую часть приказа я не услышал, потому что раздавшийся мощный раскат грома заглушил его. Спрятавшись за дерево, коих здесь стояло не много, я оглянулся, но ворота так и не открылись.

Прошло несколько минут, большие факелы всё ещё горели, но их теперь начали гасить. Видимо, сам лорд приказал отставить погоню, дав мне возможность уйти. Может, нашёл тюремщика и тот ему всё рассказал? А может быть, не рассмотрели во мне лазутчика. Кому знать?

Деревья не очень защищали меня от дождя. Казалось, будто под ними больше шансов промокнуть до нитки, потому что сверху падало множество крупных капель. А порывы ветра вызывали самые настоящие длинные водопады, от которых вообще никаких шансов увернуться.

Снова бродить по лесу у меня не нашлось вообще никакого желания, но и дорогу теперь найти я не мог. Лучше уж здесь, невдалеке от ялов переждать, пока дождь не утихнет, и на улице просветлеет, а то, кому знать, до чего может довести элементарная простуда? К тому же, и силы не резиновые.

Пришлось смотреть в оба, периодически вздрагивая от холодной воды, и это через какое-то время это принесло свои плоды. В свете молний мне удалось найти особенно толстое дерево, а рассмотрев его, я обнаружил большое дупло. Всё лучше, чем ничего. Нашлось, правда, два НО. Белка из меня — не очень, да и оно на высоте трёх или четырёх метров от земли. Прыгнув, я не сумел зацепиться даже за край руками, поэтому ещё посмотрел и подумал, что можно сделать. Ветки у дерева, как и ствол, промокли поэтому любые попытки забраться наверх по ним так же провалились. Впрочем, я вовремя вспомнил, что недавно стал обладателем серебряного невесомого клинка. Взяв его обратным хватом, я со всех сил глубоко вогнал в дерево так, чтобы его лезвие расположилось горизонтально. Метил я высоко, на полтора метра над землёй. Получилось! Подтянувшись, я смог залезть на него одной ногой, а затем, балансируя, беспрепятственно зацепился за нижний край дупла. Дальше проще — одним неслабым рывком я залез в дупло и устроился там.

Красота — красотой, но лучше уж иметь погнутый нож, чем простудное с осложнениями. И так уже вряд ли обойдётся, но хоть сейчас просохну.

Сырое пальто я зацепил, как штору между моим новым домом и враждебным, да ещё и дождливым миром. Все остальные сырые вещи пришлось оставить так, лежать рядом. Чем бы согреться? Нечем — придётся вот так и засыпать. До утра ещё прилично, а там, глядишь, и сыпать с неба перестанет.

Сон никак не шёл, хотя в дупле было суше, чем снаружи и относительно тихо. Даже удобно, наверное, хотя пришлось кое-как свернуться калачиком.

С улицы доносился монотонный шум уже настоящего дождя, иногда сверкали молнии, иногда гром гремел. Казалось бы, лучше условий нет, но я всё не спал. Похоже, всё ещё не оправился от восторга и потрясения тем, что только что относительно удачно сбежал, и меня чуть не убили. Сердце так и билось с сумасшедшей скоростью, но вскоре немного успокоилось. Возможно, если бы я вёл себя, как подобает ничего не понимающему человеку, попавшему в этот мир, то ушёл бы от ялов целым и со всем необходимым, чтобы выжить здесь. А может, мне, наконец, поверили? Но да к чертям! Пойду со своей историей куда-нибудь в другое место.

С этими мыслями я незаметно для себя смог заснуть.

***

К утру, когда вода перестала падать с листьев, я спрыгнул вниз, с силой вынул кинжал, который вчера вбил очень глубоко и снова осмотрелся. Похоже, дорога находилась совсем недалеко, так же, как и стены города ялов. От них я отбежал всего-то на две сотни метров и, конечно же удивился тому факту.

Всё утро я следил за воротами, благо дупло располагалось в удобном для наблюдения месте. Вскоре от туда выпустили одного единственного яла, и створки сразу захлопнулись за ним. На нём висело оружие — меч на поясе, там же колчан стрел, да длинный лук на плече. Как-то не хотелось попадаться ему на глаза, потому что, думалось мне, я всё ещё на их земле. И, похоже, на правах демона, ведь я же из другого мира.

Выйдя параллельно дороге и пристально наблюдая за ялом впереди, я отправился, буквально, налегке, имея при себе только пальто, необычный кинжал и невесомое, но сильное желание убраться от сюда подальше. Несколько раз, заходя в редкий лес, я находил ягоды земляники и ел их, что по-малу утоляло мои голод и жажду и придавало немного, но достаточно для продвижения сил. Всех встречных путешественников приходилось обходить, как только они появлялись в зоне видимости, а позади никого не проходило. Впрочем, подумав, я перестал шарахаться от каждого встречного, но отошёл ещё чуть дальше от дороги, не теряя её из виду и поглядывая на яла. Вряд ли, конечно, он отправился по мою душу, но осторожность превыше всего. Неча всяким там ялам глядеть на меня! Вета или вето. Короче, запрещаю!

Соглядатай шёл долго, но потом, будто что-то услышав, остановился и оглянулся. К счастью, я предугадал его действия и спрятался за деревом. Вряд ли он заметил меня, раз не подошёл. Но на всякий случай я подождал какое-то время, выглядывая только чуть-чуть. Ял в итоге снова двинул вперёд, и пока он не скрылся из виду, я из своего укрытия не высовывался.

Выйдя снова в лес, чтобы насобирать ягод, я наткнулся на кострище, которое ещё излучало тепло, но не жар.

"Может, не один я такой здесь беглец?" — подумал я в шутку и присел на бревно, лежащее рядом. Разводить костёр не было необходимости, потому что одежда моя уже просохла, под ярким и жарким солнце. Кроме того, меня мог заметить мой невольный попутчик. Он, хоть и прошёл мимо, но осторожности, особенно в в неизвестном месте, много не бывает.

Просидев так несколько минут, пока ноги не отдохнули, я решил теперь основательно прогуляться по лесу. Там я узрел много того, чего не встретил бы в наших Земных лесах, будь то самая глухая тайга или тропические джунгли. А росли здесь странные деревья с рыжей корой, которая чем-то напоминала пароллон; деревья с невиданными ранее листьями, которые создавали собой крон, быстро меняющую размер и форму. Из необычного мне ещё попалась светящаяся смола на сломанной, видимо, вчерашним ветром ветке. Но оказалось, что никакого чуда здесь нет, а это она так солнце отражала интересно. У неё я обнаружил другую особенность.

Запах исходил кислый, напоминающий уксус, только очень концентрированный, поэтому трогать я её не стал. А кинув туда камень, убедился, что правильно сделал, что не полез в это руками. Оказывается, эта смола разъедала всё, чего касалась, кроме древесины дерева, из которой вытекла, и земли. Проверять же её своим кинжалом я не стал, потому что портить его не хотелось. Вдруг он мне ещё пригодится? Нет, не так. Он мне точно ещё пригодится!

Начинало потихоньку темнеть, и теперь я подумывал развести костёр. Времени прошло достаточно, ял, скорей всего, ушёл уже далеко и не мог заметить огня, будь у него хоть какое зрение.

Наносив хворосту и берёзовой коры (это дерево я нашёл случайно и оно оказалось единственным, что я здесь видел знакомого), я сложил новое кострище и разжёг его. Возвращаться в то дупло мне не хотелось, потому что оно находилось далеко от сюда и близко к ялам, а это не самая лучшая комбинация.

К счастью, с костром возиться мне пришлось не долго. Однако, и разжечь его удалось не сразу, так как почти все спички отсырели. Выбросив те, которые стали совсем непригодными для розжига, я чиркнул одной, ещё сухой, и поднёс огонёк к бересте. Она активно задымила, но загорелась и через минуту хворост тоже занялся, согревая меня. Даже пальто снять пришлось, и теперь я оставался по пояс голым. Свернув его, как сворачивали шинель, я положил пальто на бревно и лёг туда головой, расставив ноги так, чтобы не навернуться.