«Зачем столько тепла, столько света, зачем все эти искры и языки пламени?» — пожаловалась леди Сияна.

«Надо полагать, он вознамерился готовить ужин», — отозвался лорд Ильсет.

«Создается впечатление, что неотесанный чурбан готов сам залезть в огонь и поджариться», — неприязненно заметил Фантон.

«Если бы прошлой ночью мы поддерживали огонь — и если бы леди Гиацинта последовала моему совету и взобралась на ветку повыше — скорее всего, сегодня она была бы еще жива», — терпеливо возразил Гил.

Его слова были встречены молчанием, хотя глаза лордов и леди нервно забегали. Мало-помалу они разбрелись по темным углам сарая и застыли, прижимаясь к стенам. Гила начинали пугать их необъяснимые повадки.

Ночью кто-то попытался открыть скрипучую дверь избы, запертую Гилом на засов. Гил приподнялся, нащупал рукой лучемет. Угли в очаге еще озаряли помещение красноватым сумеречным светом. Дверь снова затряслась, после чего Гил услышал снаружи шаги, показавшиеся ему человеческими. Гил быстро подошел к окну с той стороны, откуда раздавались звуки. На фоне звездного неба выделялся темный силуэт — голова и плечи человека или что-то похожее. Гил поднял кусок дерева и бросил его в голову ночного гостя. Глухой стук удара завершился басовитым восклицанием, после чего наступила тишина. Через некоторое время Гил снова услышал звуки у входной двери: сопение, поскребывание, тихий писк. Затем снова стало тихо.

Утром Гил осторожно подошел к двери, потихоньку отодвинул засов и, отойдя на шаг, приоткрыл дверь дулом лучемета. На земле у входа в избу не было никаких следов. Над притолокой и за дверью не было убийственных приспособлений, не было натянутой проволоки, крючков или шипов. Что, в таком случае, происходило ночью? Гил стоял в дверном проеме, будучи убежден, что не замечает какой-то подвох.

«Отойди, будь любезен», — произнес у него за спиной лорд Ильсет.

«Одну минуту. Нужно убедиться в отсутствии опасности».

«О какой опасности ты говоришь? Здесь давно никто не живет», — Ильсет бесцеремонно оттолкнул Гила и вышел наружу. Земля продавилась у него под ногой. Ильсет тут же выдернул ногу из углубления, но к его лодыжке уже прилепилась небольшая пухлая тварь с обвисшими пурпурно-красными складками на морде, похожая на ожиревшую рыбу с жабьими ногами. Крича от боли, Ильсет поскакал по деревенской улице на одной ноге, бешено дергая другой, чтобы сорвать с нее паразита. Через несколько секунд, однако, он издал агонизирующий каркающий звук и, подвывая от ужаса, понесся в степь сумасшедшими приплясывающими прыжками. Лорд Ильсет скрылся за черными перистыми кустами, и с тех пор его никто никогда не видел.

Гил судорожно вздохнул. Тыкая длинной палкой в землю у двери, он обнаружил еще четыре смертельные ловушки. Фантон, наблюдавший за происходящим из избы, ничего не сказал.

Леди Сияну и Шанну, стонавших от страха и замешательства, в конце концов удалось убедить выйти из сарая. Четверо выживших поспешили осторожно удалиться из навевающей ужас пустой деревни и продолжили путь вниз по течению небольшой реки. Несколько часов они шагали в тени огромных деревьев с мясистыми стволами цвета подрумянившегося в духовке теста и суховатой пыльно-зеленой хвоей. На ветках, встречая путников оглушительным щебетом, скрежетом и дождем сухих маленьких шишек, приседали и подскакивали ажурные полупрозрачные существа, напоминавшие ожившие скелеты мартышек. В чересполосице света и теней трепетно поблескивали, то исчезая, то появляясь, извивающиеся воздушные ужи. Гила не покидало ощущение, что за ними следят — он часто оборачивался, и время от времени ему казалось, что он замечает позади какое-то движение. Иногда на поверхности реки появлялась рябь, не опережавшая путников, но и не отстававшая от них.

К полудню, однако, эти подозрительные явления прекратились, а еще через час они уже шли среди обработанных полей, где росли лозы с зелеными стручками, подстриженные кусты с черными комковатыми плодами и тыквы. Вскоре показался небольшой поселок — длинная беспорядочная вереница хижин и коттеджей из неокрашенных тесаных брусьев тянулась по холмистому берегу реки, неподалеку соединявшейся с оросительным каналом. Местные жители, низкорослые и загорелые, отличались круглыми головами, большими черными глазами и массивными, даже грубыми чертами лица. На них были бурые и серые домотканые рубахи навыпуск с остроконечными капюшонами и кожаные башмаки с длинными носками. У каждого на щеках красовались татуированные кабалистические знаки. Они не производили впечатление людей приветливых или общительных и поглядывали на путников без особого интереса. Фантон обратился к ним резким, требовательным тоном. Вопреки своим ожиданиям, Гил обнаружил, что понимает местный диалект, хотя жители поселка говорили с сильным акцентом.

«Как называется это место?»

«Аттегас».

«Далеко ли до ближайшего большого города?»

«До Дейи? Километров триста пятьдесят».

«Нам нужно как можно быстрее туда добраться».

«Быстро не получится. Торопиться некуда. Через пять дней приплывет вассербус. На нем вы сможете доехать до Резо, а оттуда аэроплот доставит вас в Дейю».

«В таком случае мне следует немедленно связаться с властями. Где у вас станция Спэя?»

«Чего?»

«Система связи. Телефон, радиопереговорный пункт».

«Ничего такого у нас нет. Вы в Аттегасе, а не в Хьягансисе. Если не можете обойтись без всяких штуковин с лампочками-кнопочками, ступайте в Хьягансис».

«Ну хорошо. Где находится этот Хьягансис?»

Последний вопрос вызвал у собеседника лорда — и у всех селян, собравшихся рядом — приступ язвительного хохота: «Никто еще не нашел Хьягансис, вот в чем закавыка!»

Лицо Фантона вытянулось, он отвернулся.

Гил спросил: «Где можно было бы остановиться на пять дней?»

«У канала — что-то вроде трактира для ремонтников. Кому-то же надо чинить землечерпалку, она вечно ломается! Может быть, старуха Вома вас пристроит. Если она опять не обожралась бревеня. Ее так раздувает, что она уже ни о ком другом позаботиться не может».

Путники добрели до трактира у канала — странного сооружения из мореного дерева с огромной, непропорционально высокой островерхой крышей, из которой во все стороны, под самыми неожиданными углами, торчали перекосившиеся мансардные окна. Из одного, срезанного угла сооружения выступала крытая веранда с лесенкой, спускавшейся на землю, а на противоположном лесенке краю веранды, под тяжеловесным бревном притолоки, находился собственно вход в трактир.

Внутри заведение было еще колоритнее, чем снаружи. Трактирщица, неряшливая женщина в черном переднике, согласилась разместить прибывших. Вытянув руку, она потерла большим пальцем об указательный: «Покажите денежки. Я не кормлю тех, кто не может платить — а вы не внушаете никакого доверия, потому что выглядите, простите за выражение, как шайка свихнувшихся паяцев. Что случилось? Вас выгнали из бродячего цирка?»

«Нечто в этом роде», — кивнул Гил. Покосившись на Фантона, он вынул деньги, позаимствованные из багажа лордов: «Сколько вы возьмете?»

Вома присмотрелась к монетам: «Это что такое?»

«Межпланетная валюта! — рявкнул Фантон. — У вас никогда не было постояльцев с другой планеты?»

«У меня ночуют только рабочие, углубляющие канал, те платят расписками за счет конторы. Но не принимайте меня за дуру, господин хороший — со мной шутки плохи. Я не таких, как вы, за уши оттаскаю!»

«Покажите комнаты. Вам заплатят, не беспокойтесь».

Помещения оказались достаточно чистыми, но предложенное блюдо — вареные черные корнеплоды с гнилым запашком — лорды и не подумали даже пробовать.

«Надо полагать, это бревень?» — догадался Гил.

«Так точно, он самый. Приправлен папрушкой и осиной выжимкой. Меня от него так пучит, что я когда-нибудь взорвусь».

«Принесите свежих фруктов, — предложил Фантон. — Или сварите простой бульон».

«Прошу прощения, сейчас больше ничего нет. Могу нацедить кувшин швабса».