— Если серьезно, то не очень. Что-то не в порядке с пищеварением.

— Тебе все-таки нужна еда. Это понятно, и мы над этим работаем… А психическое состояние?

— Более или менее. Или, во всяком случае, скоро таким будет. Вира улыбнулся:

— Это хорошо. Тебе, Питер, предстоит ударно поработать.

Теперь до него дошло. Конечно, а как же иначе? Питер еще раз попытался найти хоть какую-нибудь точку отсчета в своем безразмерном пространстве. Тщетно.

— О'кей, давайте все-таки выбираться отсюда, — прокряхтел он, с трудом ворочаясь. — Здесь мне как-то не по себе.

С помощью ближайшего манипулятора Питер придвинулся поближе к двери. Интересно, как бы он это сделал, если бы не Отто со своими роботами-помощниками? Скорее всего тогда бы помогали сами «подарки». Вообще-то роботы в таких делах — великое подспорье.

Сам по себе робот самой популярной на «Типлере» модели был небольшим устройством, похожим больше всего на обычную раму, на которой крепились воедино различные сенсоры, средства связи и несколько коротких конечностей-манипуляторов; последние назывались по-разному в зависимости от своей ориентировки в пространстве. Конструкция для уменьшения действия гравитации не носила сколько-нибудь явного осевого характера; напротив, все вместе напоминало бесформенный клубок, некое перекати-поле, направленное на выполнение конкретной задачи. И все же захват манипулятора был довольно жестким, а оптические линзы, рассматривавшие Эландера, поблескивали неослабным вниманием.

Когда Питер пролезал через черную дверь обратно в «Пупок», он споткнулся и грохнулся, растянувшись во весь рост.

Поднимаясь и потирая ушибленное колено, Эландер оглянулся. Еще один робот сновал от одной двери к другой, пока не исчез за одной из них.

— Что происходит?..

— Мы, как видишь, уже заняты делом, — ответил Вира, помогая Питеру подняться на ноги. — «Подарки» сдержали свое слово и разрешили доступ сюда роботам. Правда, сами, как обычно, держат язык за зубами.

— Они не пытались как-либо помешать вам?

— А им это и не нужно. Мы ограничены в своих действиях спецификой конструкции здешних помещений. Я покажу тебе это на конкретном примере. Пока что мы чувствуем себя здесь почетными гостями.

— Сколько времени вы уже здесь?

— Два часа. У нас тут шесть роботов и еще один в производстве.

К монотонному постоянному шуму в «Пупке» добавились звуки деятельности новых работников — роботов: стук, жужжание, металлический лязг. В веретенах «прядильщиков» акустика имела странный характер: звуки, образовавшиеся в одном месте, с необычайной легкостью распространялись на все веретена, вне зависимости от их удаленности. Это выглядело эффектно, но довольно странно: звук, раздавшийся, казалось бы, в полуметре за дверью, мог в действительности идти с другой стороны планеты.

— Ты уверен в том, что чувствуешь себя лучше?

Голос, задавший вопрос, показался Питеру очень знакомым.

— Почему это стало так тревожить тебя, Кэрил?

— Знаешь, у тебя только что был довольно живописный сон. От ее слов Питер внезапно ощутил себя совершенно голым. Неужели им видны и мои сны?..

— В чем дело, Кэрил?

В его голосе явно сквозило раздражение.

— Единственная комната, которую мы пока не исследовали, — та, в которой ты спал. Здесь, как кажется на первый взгляд, нет ничего, кроме пустоты, но ей целиком посвящено отдельное веретено. Непонятно, зачем такие сложности. Пустой коробки, изолированной от внешних раздражителей, было бы вполне достаточно: то же свободное падение и та же темнота. Меня волнует, не является ли эта комната установкой для промывания наших и без того слабых мозгов?

Питер сначала хотел ответить, что переворошить все его мозги — для нее задача несложная и вполне привычная, но, подумав, решил ответить более дипломатично, не нарываясь на конфликт:

— Может быть, в этом веретене живут сами «прядильщики»? То место, где я спал, по размерам не больше коробки. А вдруг все остальное занято их жилыми помещениями?

Кэрил не сразу нашлась, что ответить.

— Признаюсь, об этом я не думала. Интересная идея…

— Как насчет того, чтобы проверить ее на практике? — подал голос Вира.

— Будем искать способ, как это сделать, и я думаю, найдем. Если они проверяют нас, почему бы и нам не сделать то же самое?

Вира молча повращал глазами.

— Итак, что же вы обнаружили? — спросил Питер.

— Кое-что такое, от чего с непривычки глаза на лоб полезут. И с чем не очень хочется шутить.

Вира указал на дверь справа от них, и Эландер сразу же вспомнил тренировочный лагерь на Земле.

— Эта комната — Научный Зал. В ней демонстрируются научные модели и варианты экспериментальной работы по доказательству теорий, а на стенах нацарапаны математические формулы… Крису показалось, что он обнаружил там универсальную формулу турбулентного движения, но он до конца не уверен. Все это находится в Первом Веретене. А во Втором Веретене — Лаборатория. Мы пока ее побаиваемся, если сказать честно. Не знаем точно, но, похоже, там находятся образцы различных типов вещества и энергии. Своеобразный набор химических реактивов для богов. Нам не хотелось нарушать там порядок до того, как ты сам переговоришь с «подарками». Так что по решению Кэрил пока нам туда вход воспрещен.

— А где вы еще побывали?

— В Седьмом Веретене. Там нашли не очень много — какие-то машины, но не совсем понятно, для чего они предназначены. Кстати, желательно поинтересоваться у «подарков»… правда, именно это веретено интенсивно исследуется нами уже сейчас.

— Обнаружили что-нибудь, имеющее отношение к медицине? — спросил Питер.

Вира кивнул и указал жестом на дверь.

— В Четвертом Веретене мы нашли копию самого современного госпиталя, с возможностями регенерации пораженных органов и тканей и с лазерной операционной. Мы назвали его Врачебным Кабинетом. Технологии в целом нам известны, за исключением необычного медицинского халата.

— То есть?

— Такое ощущение, что он сделан из воды. — Вира понял, что сказал нечто, очень похожее на глупость, и как-то замялся. — Вообще-то нам неясна до конца область его возможного применения, но ближайшее будущее покажет. Я уверен, что мы обнаружим еще немало подобных непонятных вещей. Думаю, что так же, как и с Галереей, позднее мы увидим и поймем намного больше, чем в первый день. Кто знает, что еще суждено найти?

— Никто не знает, — согласился Эландер, думая, как бы поточнее описать Кэрил свое теперешнее самочувствие.

— Эта дверь также пока для нас закрыта. — Вира, похоже, был не очень сильно опечален этим фактом. Вскоре все догадались почему. — Ты, может быть, захочешь в числе первых обследовать Шестое Веретено? Оно на данный момент самое большое и к тому же является источником мощных гравитационных волн. Сейчас они, так сказать, стихли, но мы пока ни на шаг не приблизились к разгадке этого явления.

— По моему мнению, для тебя будет более интересна Картографическая Комната.

— Так и было, пока я не познакомился с Шестым Веретеном… Эландер внимательно посмотрел на Отто. Тот неплохо понимал намеки, особенно вполне прозрачные.

— А это какое веретено?

Вира показал жестом в сторону двери кремового цвета с прикрепленной к ней картиной.

Питер сразу заподозрил неладное. Это была дверь, ведущая в спальню его бывшей жены, Эммы. Разрыв дался нелегко обоим, и теперь вид двери вновь оживил давнее чувство горечи.

Питер взялся за ручку довольно неуверенно, но затем почувствовал прилив решительности и захотел побыстрее избавиться от неприятных эмоций.

На этот раз временного разрыва в соединении с «Типлером» не произошло. Там уже знали, где Питер должен появиться вновь после открытия соответствующей двери: спутниковые ресиверы были наготове.

Когда они с Отто вошли внутрь огромного зала, Эландер лишь пару секунд наблюдал легкую размытость изображения увиденного.

Они оказались у основания высокой конструкции, похожей на башенный кран и расположившейся вдоль стенки из материала, напоминавшего непрозрачное серое стекло. Судя по всему, «кран» этот обслуживал сферическую камеру размером в пару сотен метров. Внутреннее ухо Питера вдруг ощутило необычную гравитационную волну, похоже, как-то связанную с этой сферой.