Спустя пять месяцев их команда отправилась в Даллас, где они не только смогли увеличить продажи, но и заполучили контракт с футбольным клубом «Даллас Ковбойз». Чуть позже был заключен еще один договор со стадионом «Доджер».

Во время последних переговоров их главный юрисконсульт, женщина, с которой у Брук сложились дружеские отношения, случайно проговорилась, что владельцы «Лос-Анджелес Арена Компани» (этой корпорации принадлежит «Стейплс-Центр», где играют «Лейкерсы», «Клипперсы», «Кингс» и «Спаркс») недовольны своим поставщиком еды и только и ждут истечения срока контракта, чтобы найти кого-нибудь получше.

«Команда мечты» не теряла времени зря. И сейчас, когда этот срок вышел, Брук вела переговоры с адвокатами «Лос-Анджелес Арена Компани». Скоро корпорация «Стерлинг» сможет внести «Стейплс-Центр» – самую прибыльную арену в стране – в список своих клиентов.

Работа в «Ресторанах Стерлинга» была интересной, но трудной, и требовала полной самоотдачи. Рабочий день Брук длился бесконечно, но она верила в эту компанию и чувствовала себя нужной.

Ей никогда не было скучно. Если она не вела переговоры по заключению многомиллионного контракта с адвокатами «Даллас Ковбойз», то рассматривала внутреннюю жалобу на одного из кондитеров, любившего заигрывать с официантками.

Выйдя из лифта на третьем этаже, Брук свернула в коридор, где располагался офис компании. Она толкнула дверь с матовым стеклом и кивнула секретарю. Судя по настенным часам, у Брук оставалось еще пятнадцать минут на обед. Уйма времени.

– Я вернулась, – сообщила она Линдси, своей ассистентке, сидевшей в приемной перед ее кабинетом.

– За время твоего отсутствия поступили два звонка. Один от Джастина. Он просил, чтобы ты перезвонила, когда придешь.

Брук удивилась. С Джастином (она называла его Горячий акушер) они встречались чуть больше четырех месяцев, и она могла посчитать на пальцах, сколько раз он звонил ей в офис. Оба были заняты на работе целый день, поэтому обменивались электронными сообщениями вечером по дороге домой.

– Ой. Надеюсь, он не хочет отменить свидание. У нас забронирован столик в «Рустик Хауз», – сказала Брук.

Это был один из тех немногих ресторанов в северной части города, который не принадлежал семейству Стерлинг.

– Предательница, – улыбнулась Линдси и протянула листок с номером телефона. – Тебе еще звонил Кейд Морган из офиса окружного прокурора.

Это сообщение застало Брук врасплох.

Любой, кто следил за местными новостями, знал Кейда Моргана. Один из лучших помощников прокурора в Чикаго, он сделал себе имя, расследуя несколько громких коррупционных дел. И где-то год назад занимался делом под кодовым названием «Твиттер-террорист», которое привлекло международное внимание.

Перед судьями и присяжными Кейд представал умным и смертельно обаятельным, с адвокатами вел себя жестко и непреклонно.

Брук понятия не имела, что ему от нее нужно.

– Он сказал, чего хочет?

– Нет. Только, чтобы ты перезвонила как можно скорее. Он на этом настаивал.

Столь неожиданный звонок вселил в Брук беспокойство. Кейд Морган занимался громкими делами, широко освещаемыми СМИ. Чтобы там ни было, но это не просто визит вежливости. Как юрисконсульту компании, ей стало страшно.

– Спасибо, Линдси. – Брук зашла в кабинет и закрыла дверь. Она пыталась держать себя в руках и не думать об этом звонке.

«Ты даже не знаешь, чего он хочет, поэтому нет смысла переживать. Пока. Да уж скучать мне некогда», – размышляла она, садясь за стол и доставая свой обед. Брук откусила немного тако, одновременно набирая номер Джастина на спикерфоне.

– Привет. Не могу поверить, что мне удалось тебя застать.

Она представила, как мило он выглядит в медицинском халате. Это было несложно, ведь пару раз Брук видела его в униформе.

– У меня перерыв, – ответил Джастин.

Его акушерская клиника находилась в нескольких кварталах от офиса Брук. Что довольно удобно – можно вместе обедать. Хотя такое случилось всего лишь раз еще на заре их отношений.

– Мне пришлось отправить пациентку в больницу. Несмотря на сорок первую неделю беременности, раскрытие всего лишь в полсантиметра. К тому же у нее гестационный диабет. А поскольку рожает она впервые, думаю, ночь будет долгой. Жаль, но придется все отменить.

– Ох, уж эти детки. Кто-то должен объяснить им правила хорошего тона, – пошутила Брук.

Вот так работа и рушит отношения. Черт побери, в этом месяце она перенесла уже два свидания, потому что в последнюю минуту появлялись неотложные дела.

– Да, было бы неплохо. – Джастин неуверенно прокашлялся, словно собирался с духом. – Мы редко видимся.

О, Горячий акушер соскучился. Но он прав – последний месяц оказался довольно напряженным. Брук почти неделю провела в Лос-Анджелесе, работая над сделкой со «Стейплс-Центром», а по возвращении разбиралась с накопившимися в офисе делами. Свободная минутка появлялась только ближе к полуночи.

– Что ж, давай проведем вместе ночь, если с ужином не получается, – предложила Брук. – Приезжай ко мне, когда освободишься.

– Вряд ли это произойдет раньше двух часов ночи.

– Знаю. Но это единственное время, когда мы оба свободны. Уж лучше так, чем ничего.

– А по-другому у нас не получается. У нас вообще не бывает настоящих свиданий.

Услышав раздражение в его голосе, Брук ощутила неприятную тяжесть в желудке.

Только не это.

Она предприняла отчаянную попытку все исправить.

– Я понимаю. Послушай, прошлая неделя была просто сумасшедшей. Все эти сделки в Лос-Анджелесе вконец вымотали. Думаю, ты понимаешь меня, ведь твой рабочий график такой же напряженный.

Последняя фраза – не более чем уловка, чтобы объяснения не выглядели похожими на оправдания.

Джастин вздохнул.

– Я знаю. Но сегодня пришлось отменить встречу из-за моей работы, а в следующий раз что-нибудь случится у тебя.

– Но мы же говорили об этом, как только начали встречаться.

Брук, наученная горьким опытом прошлых отношений, с самого начала честно призналась, что у нее очень плотный рабочий график.

– Да, говорили. Знаешь, тогда я думал, что мне крупно повезло. Ведь ты никогда не злилась, если приходилось менять планы или я забывал тебе позвонить. К тому же, ты не обижалась, что я редко приглашал тебя в рестораны. Черт, в некотором смысле, это все равно, что встречаться с другом.

Просто отлично.

– Я никогда не просила тебя водить меня по ресторанам. Я могу зайти в любой из них, и меня там обслужат по высшему разряду.

– Извини, Брук, – произнес он покаянно. – Просто… я больше так не могу. Ты мне нравишься. Ты замечательная. И у тебя есть билеты в вип-зону «Чикаго Кабз», где кормят восхитительными сладостями.

Ну да, приятно, что ее так высоко ценят.

– Но?

– Ты слишком сосредоточена на своей карьере. Не то чтобы это плохо. Это нормально. Просто мне уже тридцать четыре, и я начинаю задумываться о женитьбе, о детях, одним словом о самых важных вещах в жизни. Я хочу сказать… что ты не та женщина, с которой мне не терпится создать семью.

Брук ошеломленно моргнула. Ого! «Ты не та женщина...»

Это было обидно.

– Черт, я не хотел, чтобы это прозвучало настолько грубо. Просто ты такая независимая. Я даже не знаю, собираешься ли ты вообще заводить семью. Мне иногда кажется, что тебе достаточно время от времени с кем-нибудь переспать…

– Замолчи! Хватит! Ты считаешь, что это мне слышать приятней?

– Извини, – глуповато пробормотал Джастин. – Просто у нас разные жизненные цели. Я хочу…

– Женщину для создания семьи, – прервала его Брук. – Я поняла.

Она точно не горела желанием выслушивать все это по второму кругу. Хватило и первого.

Во время затянувшейся паузы, Брук мельком глянула на телефонные часы.

– Хоть мне и не хочется так говорить, поскольку из-за этого ты считаешь меня неправильной женщиной, но я должна идти. У меня совещание с адвокатами из Лос-Анджелеса, которое нельзя перенести.

– Я понимаю. Занимайся своими делами. Прощай, Брук.

Закончив разговор, она какое-то время неотрывно смотрела на телефон.

Очередной неудачный роман. Уже третий за время работы в «Ресторанах Стерлинга». Кажется, все ее отношения развиваются по одному сценарию: поначалу все идеально, а месяца через четыре они постепенно сходят на нет. При разрыве она слышала разные объяснения: и о неготовности к более серьезным отношениям, и о том, что хочется чего-то большего, чем просто жаркий секс после утомительного рабочего дня.