Джесси повернул ее к себе, чтобы поцелуем изгнать остатки печали из серых глаз Ренни. Но едва он наклонился, в кухню вошла Бриттани, а следом за ней Бекки. Мужчина и женщина отпрянули друг от друга, словно подростки, застигнутые за недозволенными занятиями.

— О нет, Ренни, все в порядке. У вас в глазу ничего нет. Теперь вам получше?

Вряд ли девочки поддались на его уловку, но он почувствовал, что должен выручить Ренни, поскольку даже его скромные сведения о ней приводили к однозначному заключению: Бекки никогда не видела, чтобы мать целовалась на кухне с мужчиной, а тем более с человеком, которого знает всего несколько дней.

— Да, сейчас уже хорошо, спасибо за помощь, Джесси. Судя по тону, Ренни оценила его благородный порыв. Она подошла к девочкам, обняла Бекки за плечи:

— На этой неделе мы еще много времени проведем вместе. А в пятницу вечером начнем продавать сладости.

Девочки радостно загалдели, обсуждая предстоящую распродажу и предполагаемую выручку.

Пока они обсуждали необыкновенные возможности, Ренни взглянула на Джесси. У него было такое лицо, словно он проглотил какую-то гадость. Правда, это выражение моментально исчезло, и Ренни даже засомневалась было ли оно на самом деле.

— Я ничего не перепутала? Мы ведь договаривались на пятницу, да?

— Конечно, в пятницу очень удобно. — И чтобы избежать других вопросов, он потащил Бриттани к выходу. — Еще раз спасибо за все, Ренни.

Сначала она даже растерялась. Почему Джесси вдруг заторопился, ведь буквально пару минут назад он хотел её целовать? Может, она неверно истолковала его намерения? А этот взгляд, эта искра, проскочившая между ними, это влечение? Такое не спутаешь ни с чем. Нельзя упускать его, не удостоверившись, что все хорошо.

— Значит, встретимся завтра? — спросила Ренни, провожая их до двери.

— Завтра? — Он выглядел каким-то затравленным.

— Да, завтра четверг, и все руководители клубов собираются увезти свои конфеты, — принужденно улыбнулась она. — Те самые, которые заняли в гараже место вашего сверкающего любимца.

— А, конфеты… Да — да, приезжайте за ними в любое время. За исключением миссис Биллингс, все приедут днем.

— Неужели вы сдались и отдали ей все раньше?

— Она забрала их сегодня днем, — с вызовом ответил Джесси.

Онушел, оставив Ренни в полном недоумении. Что так сильно его огорчить?

Ежевечернее укладывание девочек спать проходило довольно гладко. В первый же вечер, убедившись, что дядюшка, несмотря на их ожидания, не собирается им потакать, они легли в установленное время и без особых пререканий. Лекси, правда, высокомерным тоном заявила, что уже взрослая и давно избавилась от привычки слушать перед сном сказки. Но Бриттани великодушно позволяла дяде читать ей по вечерам любимые книжки.

Оставив уснувших племянниц, Джесси спустился гостиную, с тоской настраиваясь на звонок Ванессе.

Когда Ренни упомянула о предстоящей именно в пятницу распродаже конфет, он чуть не задохнулся, будто его ударили в солнечное сплетение. Наверное, в другой ситуации он бы так не отреагировал. Но ведь перед этим он пятнадцать минут убеждал Ренни, что не относится к типу мужчин, постоянно забывающих свои обещания. Если бы она узнала, что у него уже намечено свидание с другой женщиной, прощения ему не было бы. Джесси в этом не сомневался.

И все-таки не слишком приятно говорить Ванессе об отказе. На приеме у мэра заводятся полезные знакомства, происходят встречи с нужными людьми, что может весьма поспособствовать и ее, и его карьере. Предпочесть такому важному мероприятию нелепую распродажу конфет? Ванесса, которая ради карьеры способна на все, сочла бы такой поступок немыслимым.

Джесси отнес телефон на кухню, поставил рядом с компьютером. Работу в поздние часы Ванесса не только поняла бы, но и одобрила. Пожелав себе удачи, он набрал ее номер. В трубке раздавались длинные гудки. Наконец после щелчка включился автоответчик, Джесси с облегчением вздохнул, расслабился и после сигнала произнес:

— Ванесса, я хотел поговорить с тобой о пятнице… Закончить он не успел.

— Извини, Джесс, я работаю, поэтому включила автоответчик, чтобы меня не отвлекали звонками. Обожди минуту, а то из-за принтера ничего не слышно.

— Конечно. Пауза давала ему отсрочку и возможность еще раз обдумать благовидный предлог, но Ванесса слишком быстро вернулась.

— Так что с пятницей? Ты не сможешь за мной заехать и хочешь где-нибудь встретиться?

— Нет, я вообще не смогу пойти с тобой. Извини, возникли некоторые обстоятельства. Словом, есть дело, от которого невозможно отказаться. — Джесси умолк, еще ничего не придумав.

— По-моему, утром все было в порядке. — Ее тон стал ледяным.

— Прости, Ван, мне очень жаль, правда. Но ведь я же говорил, что вечер пятницы у меня, кажется, занят, только не мог вспомнить, чем именно.

— И чем же? — отчеканила Ванесса, и он понял, что приятельница в бешенстве.

— У меня назначена другая встреча. Всю неделю я не был в офисе. Ты же помнишь, брат с невесткой уехали и, и мне нужно присматривать за племянницами. Когда я сегодня позвонил на работу, моя секретарша напомнила, что встреча начнется в четыре и закончится в лучшем случае после восьми.

— И с кем встреча? — уже более мягко поинтересовалась Ванесса.

— С крупным торговцем, поставщиком конфет, — выпалил он. — Мы ведем переговоры о выделении промышленных и коммерческих квот для одного из наших подразделений. Если все пройдет удачно, летом в розничной торговле будет царить небывалое оживление.

«Это ведьне совсем ложь», — сказал он себе. Бриттани и Лекси действительно могут купить себе на вырученные деньги по майке.

Отказаться от личного ради делового свидания — это Ванесса понимала и одобряла.

— Жаль, конечно, но ничего не поделаешь. Ладно, отложим до следующего раза. Звони.

Не испытывая ни малейшей вины за обман, Джесси закончил разговор обещанием встретиться в ближайшее время.

Итак, пока все идет хорошо. За годы учебы в колледже и в академии он не слишком много общался с девушками, а потом все силы отдавал карьере. Таким образом, Джесси лучше разбирался в гражданских правах, чем во взаимоотношениях мужчины и женщины. С Ванессой он встречался гораздо дольше, чем с любо из немногих ее предшественниц, их связь для обоих был скорее удобной, чем романтической.

Теперь появилась Ренни. В ее серых глазах отражается столько чувств, а от теплой улыбки тает сердце. Раньше он и не предполагал, каким оно было холодным. Не говоря уже о длинных-предлинных ногах, которые его так волнуют.

Джесси вдруг осознал, что несколько минут бессмысленно глядит на пустой экран компьютера. Если он не возьмет себя в руки и не закончит работу, то на его карьере можно ставить жирный крест.

Утро пятницы выдалось серым и дождливым — типичная погода для северо-западного побережья. Местные жители принимают дождь как некую данность, не тратя время на то, чтобы тоскливо глядеть на небо. Значит, придете мокнуть, с философским спокойствием думают они. Видимо, ненастье — лишь плата за то, что лужайки радуют глаз пышной зеленью, стройные деревья горделиво возвышаются над миром, а цветы не теряют ярких красок.

Ренни делала у входной двери разминку, пока дочь собиралась в школу. Три раза в неделю она пробегала по три мили и если правильно рассчитывала время, то успевала сделать первый круг, чтобы проследить, как Бекки садится в школьный автобус, а затем продолжала бег.

— Ты взяла свой ленч, милая? — спросила Ренни.

— Да. — Бекки похлопала по своему ранцу.

— А деньги на молоко?

— И деньги.

— А поцелуй для мамы?

Это была любимая обеими игра. Бекки сделала вид, что обшаривает карманы, все отделения в ранце, ища спрятанные там поцелуи.

— Вот, нашла один, мам! — наконец обрадовано воскликнула она.

— О, дорогая, как мне нравится твой поцелуй. — Ренни чмокнула дочь в макушку. — Надень сегодня куртку, моросит дождь.