4-го июня сильным атакам подвергся центр нашей позиции. По 2-му ПДБ вёлся непрерывный артиллерийский огонь. В течение дня батальон Дрягина отразил четыре атаки. В этот день танки близко к нашим позициям не подходили, а вели огонь со значительного расстояния, таким образом, что их было почти нигде не видно, и только по звуку и отблеску вспышек от выстрелов мы могли определить их примерное расположение[2].

С утра 5-го июня атаки продолжились, но враг стал ещё более осторожным – в этот день в основном работала его артиллерия. Во второй половине дня бой стал ослабевать и скоро совсем затих. Оказалось, что немцы добились успеха правее нас. Там они прорвали позиции нашего соседа, создав угрозу стойкости всей обороны. Примерно в 18.00 из штаба армейской группы поступил приказ о скрытном оставлении занимаемых бригадой позиций. Надлежало начать отход на совхоз «Алексино». На оборонительном рубеже остались только части 329-й стрелковой дивизии и партизаны. Под их прикрытием десантники незаметно для противника отошли в лес, сосредоточились и начали движение в указанном направлении. Позади, на оставленной линии обороны было тихо.

За три с половиной дня оборонительных боёв мы понесли значительные потери, но потери врага значительно превосходили наши. Всех раненых мы успели эвакуировать в тыл и разместить в госпиталях армейской группы. С нами больных и раненых не было. В этих боях мы потеряли двух видных политработников – погиб заместитель начальника политотдела и пропал без вести комиссар 2-го ПДБ старший политрук Бушманов.

К вечеру мы подошли к лесу восточнее совхоза «Алексино» и расположились в нём на ночлег. Это была первая ночь в тылу врага, когда десантники смогли хоть немного отдохнуть.

С рассветом 6-го июня бригада продолжила марш в западном направлении. Мы заметили, что у противника значительно прибавилось бомбардировочной авиации. Самолёты все время находились в воздухе и в ряде мест сбрасывали бомбы. Нас пока не обнаруживали и не бомбили, но это достигалось тем, что бригада совершала марш вне дорог, соблюдая строгие меры маскировки с воздуха. Передвигаться таким образом значительно труднее. Только к 16 часам достигли мы деревни Филаты, находящейся в 20-ти км к югу от Дорогобужа, на ведущем к Ельне большаке. Здесь нас встретил помощник командира корпуса генерал-майор Калмыков и передал приказ на оборону. Суть приказа сводилась к следующему. Нам надлежало остановиться, перехватить все дороги, идущие к Филатам с запада, северо-запада и юго-запада, и удерживать их до 7.00 следующего дня. Утром 7-го июня мы должны были самостоятельно сняться, проследовать в юго-западном направлении, в деревне Ново-Яковлевичи остановиться и ждать там дальнейших указаний. Для контроля точного выполнения приказа генерал-майор Калмыков остался на ночлег в бригаде.

Нами было принято решение все дороги оборонять силами одного 3-го ПДБ. Способ действия – заграждения и засады. Все остальные части бригады расположились в лесу юго-восточнее Филат. Батальон Соловьёва распределил свои роты, усиленные сапёрами, по трём направлениям:

1-ое направление – на деревню Измайлово;

2-ое направление – на деревню Лаушино;

3-е направление – на деревню Пензево.

Батальон рассредоточился на большой территории, однако в течение всей ночи

противник нигде не появился.

Точно в 7.00 началось сосредоточение 3-го ПДБ в деревни Филаты. Ещё раньше генерал-майор Калмыков, не сообщив никому о своём отъезде, убыл в неизвестном нам направлении.

В 8.00 бригада выступила на юго-запад. Местность по пути нашего движения хорошо просматривалась с воздуха, поэтому мы рассредоточено двигались вне дорог.

Не доходя около семи километров до Ново-Яковлевичей, части бригады собрались вместе и по лесной дороге продолжили марш. В лесу к нам явился офицер-танкист и доложил, что он с двумя танками Т-34 прибыл в наше распоряжение. Горючее у танков было на исходе и офицер попросил его у нас. Мы, естественно, помочь ему не могли, танки пришлось подорвать.

С наступлением темноты вступили в деревню и, организовав охранение и выслав разведку, попытались установить связь со штабом армейской группы. Однако все попытки оказались безрезультатными. Так продолжалось до второй половины дня 8-го июня.

Полученных разведкой сведений было всё же достаточно для того, чтобы наметить план дальнейших действий. Надо было идти по тому же маршруту. Бригада быстро построилась и выступила. Форсированным маршем ещё до наступления темноты прошли станцию Глинка.

Железная дорога была здесь запущенной и ржавой. Всё говорило за то, что она не действовала. Продолжая движение, мы вскоре нагнали и обогнали обозы кавкорпуса. Конница двигалась медленно, мы скоро догнали и её у деревни Берёзовка. В этом населённом пункте оказался штаб группы наших войск. Генерал Белов ввёл нас в обстановку и поставил задачу на дальнейшие действия, подчеркнув, что впереди активизировался противник и с ним возможно столкновение.

Двинувшись далее на юг, мы оказались у деревни Быки, занятой врагом. Было уже светло и противник, заметив нас, открыл из деревни ружейно-пулемётный и артиллерийский огонь. Мы решили немедленно атаковать.

В наступление перешёл 2-ой ПДБ, действия которого поддерживал артдивизион. Хотя противник имел круговую оборону и сплошную систему заграждений, атака десантников была настолько стремительной, что уже через полчаса батальон Дрягина овладел деревней. Большинство немцев было уничтожено, только небольшая часть их в беспорядке бежала на запад. В Быках наши бойцы захватили два исправных орудия, несколько пулемётов, три автомашины, около тридцати лошадей, много продовольствия и другое имущество.

Южнее Быков начинался партизанский район «Лазо». После овладения деревней путь для наших войск в этот район был открыт. Взяв с собою часть захваченного продовольствия, мы, не мешкая, выступили в направлении деревни Вараксино, первого населённого пункта в партизанском районе. Деревню Быки и захваченное в ней оружие, боеприпасы и всевозможное имущество мы оставили партизанам. К моменту нашего ухода из Быков партизаны туда уже пришли. С ними мы установили контакт ещё в ходе боя. В схватке за деревню 2-ой ПДБ потерял тринадцать человек убитыми. Такие большие потери с нашей стороны объясняются тем, что в бой мы вступили с ходу, в светлое время суток и на заблаговременно подготовившегося к обороне противника. Для организации боя мы совершенно не имели времени, вражеская авиация могла появиться в любую минуту, тогда нам пришлось бы вести бой в наиболее тяжёлых условиях.

Через некоторое время в лесах вокруг Вараксино сосредоточилось много наших войск, немцы это заметили и авиация противника начала нас усиленно бомбить. Авианалёты продолжались непрерывно в течение нескольких часов. Во время одного из этих налётов погиб командир 2-ой гвардейской кавдивизии. Вскоре мы узнали, что в лесу западнее деревни Быки убит начальник штаба 211-ой ВДБ, он со своим штабом неожиданно натолкнулся на вражескую засаду. Надо сказать, что 211-я ВДБ – ветеран наших воздушно-десантных войск, у неё славные исторические боевые традиции. По своей боевой выучке она также выделялась среди нас, десантников, как лучшая. И вот эта славная бригада оказалась обезглавленной. При десантировании погиб комбриг, а теперь и начальник штаба. С последним мы были знакомы по совместной службе в 1-ой ВДБ. Там он был ПНШ-1, а я командовал батальоном. Войну начали вместе на Украине. Теперь в тылу врага встретились с ним вновь как старые боевые друзья. Вид у него был «парадный». Я по старой дружбе порекомендовал ему снять офицерскую фуражку, заменив её неприметной пилоткой. Уж очень эта фуражка бросалась в глаза, даже издали[3].

Во второй половине дня 9-го июня, когда мы ещё находились у деревни Вараксино, был получен приказ о переподчинении 23-й ВДБ 4-му ВДК. Такой же приказ поступил и в 211-ю ВДБ. В это время штаб 4-го ВДК находился на хуторе Соловеньки, что в четырёх километрах восточнее Вараксино. Командовал корпусом генерал-майор Казанкин. Перед нашим прибытием корпус имел в своём составе восемь бригад небольшой численности, батальон капитана Суржика и мелкие корпусные подразделения. 8-й ВДБ командовал полковник Онуфриев. Корпус действовал в немецком тылу в районе юго-восточнее Вязьмы с февраля 1942-го года и имел большой боевой опыт. Прибытие в состав 4-го ВДК ещё двух бригад делало его крупным боевым объединением. В ночь на 10-е июня мы перешли от деревни Вараксино на хутор Соловеньки, в подчинение командира корпуса, получили боевой приказ и немедленно приступили к подготовке обороны. Нам предстояло сразиться с врагом севернее и западнее Соловенек. Правее нас расположилась 8-я ВДБ. В эту же ночь части конницы отошли на юг. Партизаны также, оставив Быки и Вараксино, удалились в леса. Мы оказались на переднем крае в готовности к бою с противником.