Человек по имени Флейта [10]

Двое полицейских, один из них сержант, вошли в магазин канцтоваров и грузно протопали в заднюю комнатку, где вел свой бизнес Дэйв Мердок. Мердок был букмекером. Пришел он сюда совсем недавно, и теперь составлял с двумя работавшими на него людьми таблицу результатов вчерашнего дня. Увидев полицейских, он удивился, никакой приязни взгляд его темных глаз не выразил. Наоборот, на тяжелом лице Мердока появилась сердитая гримаса.

— Чего вам? — спросил он.

Полицейские остановились, не дойдя до него нескольких шагов.

— У нас для тебя плохая новость, Дэйв, — сказал сержант. — Нам придется на время посадить тебя.

Пару секунд Мердок молча смотрел на него, потом откинулся на спинку кресла.

— Не лезьте ко мне с ерундой, — сказал он. — Я занят.

— Я не шучу, Дэйв, — сказал сержант. — У тебя есть примерно четыре часа.

Мердок, угрожающе приподняв тяжелые плечи, склонился над столом и смерил сержанта откровенно вызывающим взглядом.

— Какого черта? — спросил он.

— Нам приказано малость почистить этот район, Дэйв. Ты же понимаешь.

— Понимаю, — ответил Мердок. — Но почему я?

— Не только ты, Дэйв. Мы закрываем все здешние конторы, и тебе придется найти кого-нибудь, кто сядет вместо тебя в кутузку. Идет?

Мердок уже понял, что сделать он ничего не может, и препираться с ними не стал. Собрал бумаги, которые могли ему понадобиться, и оставил двух своих помощников заниматься необходимыми приготовлениями — в том числе и поисками того, кто сядет за него в тюрьму. Всю вторую половину дня он посещал своих клиентов, постаравшись обойти столько, сколько можно, — давал лучшим из них свой домашний номер и принимал ставки. А ближе к вечеру позвонил Нату Бейкеру, чтобы поехать с ним домой.

Нат тоже был букмекером. Добравшись до своего квартала, они остановились у маленькой закусочной, бармен которой принимал от имени Ната ставки. Оба взяли кофе, и когда начало темнеть, Мердок решил, что подождет Ната, шептавшегося в углу со своим помощником. Едва переступив порог закусочной, он почуял сильный, густой, травянистый какой-то запах. В темном проходе, который вел к двери хозяйственного магазина, переминалась стайка мальчишек, все они курили, и лица у всех были странно вороватые, виноватые. Мердок с интересом втянул носом воздух и удивился, узнав запах. Похоже, мальчишки курили марихуану. Он замер на месте. Их опасливые повадки мгновенно подтвердили его подозрения. Когда из закусочной вышел Нат, Мердок так и стоял, краем глаза поглядывая на курильщиков. Нат тоже уловил запах сразу. Он коротко взглянул поверх плеча Мердока и направился к машине.

— Это то, что я думаю? — спросил он.

— Похоже, — ответил, кивнув, Мердок. — Травка, так?

— Ну да, — подтвердил Нат. — Ее в наших местах все больше становится.

Мердок, глядя на мальчишек с интересом, к которому примешивалась жалость, медленно уселся в машину. Нат включил двигатель, и машина тронулась с места. Мердок обернулся, чтобы бросить на курильщиков последний сострадательный взгляд, и вдруг замер, увидев среди них своего сына, Дика. Тот стоял в глубине прохода, там, где тени сгущались сильнее всего, но это, несомненно, был Дик, шестнадцатилетний парнишка крепкого сложения. Мердок изумленно ахнул, потянулся к Нату и с силой сжал его руку.

— Кто продает им эту дрянь, Нат?

— А что? — немного озадаченно спросил тот.

Нат еще раз пригляделся к курильщикам и, похоже, все понял.

— Могу выяснить, — предложил он. — Хочешь?

— Да, — мрачно ответил Мердок. — Иди выясни.

Нат вылез из машины, вернулся в закусочную. Мердок сидел не шевелясь, время от времени посматривая на сына и ощущая медленно закипавший гнев. Человек вспыльчивый, крутой, он старался сдержать свой нрав, потому что Дик был хорошим мальчиком, и, чтобы все уладить, ему хватило бы серьезного разговора. Мердок увидел, как его сын поднял руку к лицу, глубоко затянулся. Кончик сигареты разгорелся ярче, и Мердок отвернулся. Больше в ту сторону не смотрел, пока не возвратился Нат и снова не тронул машину с места.

— Они получают травку от малого по кличке Флейта, — сообщил Нат. — Он в бильярдной ошивается.

Мердок благодарно кивнул, но ничего не сказал. Когда Нат высадил его, он несколько минут простоял перед своим домом, стараясь успокоиться. Клэр удивилась, увидев его так рано.

— Они опять контору прикрыли, — ответил он на ее вопрос. Несколько секунд Мердок вглядывался в лицо жены, стараясь понять, о чем она думает. Клэр молча смотрела на него, лицо ее было печальным.

— Тебя что-то расстраивает, Клэр? — спросил он, чувствуя себя немного виноватым.

— Нет, ничего, — медленно ответила она. — Просто мне хочется, чтобы ты занялся чем-нибудь поприличнее.

— Нас закрыли всего на пару дней, — сказал Мердок. — Пустяки.

— Я не об этом говорю, — сказала Клэр.

Мердок понимал, о чем она говорит. Он состоял в букмекерах почти шестнадцать лет, и все это время Клэр занятия его не одобряла. Она и сейчас с почти пуританским упрямством отказывалась верить в то, что ее муж зарабатывает на жизнь честным трудом.

— Послушай, Клэр, — сказал он. — Хватит уже валить на меня вину за то, что в мире полно игроков. Город кишит букмекерами. Если я перестану принимать у моих клиентов ставки, этим займется кто-то другой. Ты что, не понимаешь?

— Понимаю, — ответила Клэр. — Но мне не хочется, чтобы этим занимался ты.

Мердок перешел из кухни в спальню, разделся по пояс. Мужчиной он был крупным, лет сорока с небольшим, его большое, тяжелое тело все еще создавало яркое впечатление настоящей мужской силы. Он направился в ванную, неторопливо умылся, причесался. Потом надел свежую рубашку, оставив воротник незастегнутым, и вернулся на кухню к Клэр, заглядывавшей в кастрюлю, над которой поднимался парок.

— Где Дик? — небрежно поинтересовался он.

— Ушел.

— Куда?

Клэр повернулась к нему от плиты.

— Не знаю, — сказала она. — А что?

— Что у него с учебой? — спросил Мердок.

— Четверть только началась. С учебой он всегда справляется хорошо. В чем дело?

— А когда он уроки готовит?

— Ты знаешь когда. После школы и вечером. Будь добр, скажи: что-то не так?

— Все путем, — ответил Мердок. — Но мне не нравится, что мой сын болтается по улицам, наживая неприятности.

Клэр испуганно шагнула к нему.

— Какие неприятности? Что он натворил?

Мердок улыбнулся, похлопал ее по руке, неловко пытаясь успокоить.

— Все в порядке, — сказал он. — Это мне полицейские настроение испортили.

Он снова улыбнулся.

— У меня одно дело есть, — сообщил он и вышел из кухни, не пытаясь понять, поверила ли ему Клэр.

В спальне он сел и стал ждать. Дик хороший мальчик, повторял он себе, все будет путем. Они всегда дружили, им было весело друг с другом. Он знал, что Дик время от времени поигрывает, часто заглядывает в бильярдную, что одна идиотка по собственному почину избавила его от невинности, что он скорее всего продолжает курить, хоть и обещал целый год воздерживаться от сигарет. Все это они обговорили с приятной обоим прямотой, Мердок всегда гордился своими открытыми отношениями с сыном. И сегодняшняя новость привела его в ярость, потому что она грозила дурными последствиями и потому что у сына завелись тайны от него. И пока он сидел, ожидая Дика, в нем понемногу росло бешеное негодование.

Он услышал, как мальчик вернулся, подождал, пока тот устроится в гостиной. Потом встал и направился туда. Дик сидел в кресле у окна, держа в руках только что раскрытый журнал. Это был крепко сбитый мальчик с чистыми пытливыми глазами на красивом лице, которое выглядело года на два старше его обладателя. Клэр тоже вышла из кухни и замерла в двери, глядя на сына с боязнью, словно предчувствуя недоброе.