— В машину, — кратко кивнул в сторону внедорожника Ваас.

Салли повиновалась, пытаясь не думать о том, что еще мог изобрести главарь, зачем она ему понадобилась. Затем пират глянул на побледневшую Нору, говоря:

— И эта пусть едет.

Женщина покорно встала, последовав за Салли. Она сжимала руки в кулаки, но они все равно дрожали. Нора сутулилась и держала голову низко опущенной, чтобы случайно не встретиться взглядом с главарем, ведь у него был любимый повод начать притеснения: «Мне не нравится, как ты на меня смотришь!». Под этим предлогом он даже подчиненных мог уничтожить.

Когда Нора заняла место рядом с Салли в кузове джипа, девчонка решила, что все — теперь они обе по нелепой случайности станут личными вещами Вааса, а о Бене придется забыть. Но Нору жалеть не удавалось, потому что и так слишком много везения выпало на ее долю. Может, его вообще существует ограниченное количество? Словно каравай, который крошится на головы смертных, и кому-то выпадает больше, кому-то меньше, а на кого-то вообще не остается.

Снова загудел мотор, ухабистая дорога заплясала под колесами.

Повезли их в объезд выступающего холма через реку на аванпост «Берег Хуберта». Салли глядела прямо перед собой. Она даже ракьят не боялась. Случайная пуля или стрела из зарослей? Значит, судьба. С другой стороны, рядом с Ваасом можно было не опасаться, он-то все видел отлично, и опасность спиной чуял. За эту силу девчонка даже уважала его, хотя, конечно, сомнительный повод для привязанности.

Неизвестно, почему аванпост носил имя «Берег Хуберта», вообще большинство укрепленных точек назывались довольно странно. Еще те, которые основывались на месте заправок или шахт — понятно, а которые сложились где-то из других стратегических соображений — не название, а словно набор случайных слов. Может, Ваас придумывал в свое время, фантазии у него хватало. На деле мало чем отличались они друг от друга, как считала девушка.

Аванпост лежал недалеко от истока короткой речки, спускавшейся с гор. В тех местах водилось много леопардов и оленей, чуть западнее нередко видели медведей. Значит, у них хватало места для обустройства берлог, обычно в пещерах. Да и неудивительно — за аванпостом как раз начинался высокий горный хребет, пересечь которой можно было только по секретным тропинкам, а машины и вовсе делали большой крюк, что затрудняло перемещения по острову.

Но главное: судя по недавним отзвукам перестрелки, аванпост пытались взять дикари, то есть, они подобрались совсем близко. Об этом Салли не хотела думать, однако постоянно возвращалась к мысли о том, как будут оборонять «Верфь Келла». «Берег» располагался в нескольких километрах на восток от Храма Цитры, который непоколебимо стоял на изрезанном островками, отмелями и устьями рек южном побережье. Между Храмом и «Берегом» обычно вставал препоной еще один аванпост, но его-то как раз взяли пару дней назад, что, без сомнения, не могло обрадовать главаря.

Однако он хитро улыбался всю дорогу, почему-то поглядывая на Салли, отчего девушке делалось все более жутко. Неизвестность — злейший враг человека. Животные видят опасность в настоящем — боятся. А человек опасается угроз будущего, что всегда покрыто туманом.

Аванпост встретил теми же грубыми лицами пиратов в красных майках. Однако среди них Салли заметила доктора, дорогого Бена! Но он оказался слишком занят с новой партией раненых. Кстати, девушка обнаружила, что совершенно спокойно наблюдала, как обожженные на конопляных полях пираты медленно покидали этот свет, корчась в затяжной агонии. Она видела, как трое окончательно сошли с ума, как бормотали что-то бессвязное. Но сердце ее не сжалось ни на миг, она сделалась равнодушна к чужой боли, а в какой-то степени даже мстительна. В ней черный фрегат шептал: «Мучаешься не ты, и это хорошо». Все чаще эта темная тень нашептывала из-за грани сознания, все чаще Салли соглашалась с ней.

Помимо раненых возле штаба, что являлся таким же бараком, как и все остальные постройки, сидели четверо пленников. Ракьят. «Белого демона» среди них не обнаружилось. А жаль… Салли бы своей рукой хотела проломить его дурную башку, лишить племя символа сопротивления, чтобы прекратилось все это! Чтобы не ждать каждый миг атаки на аванпост. Случайная пуля по дороге — судьба, хотя все равно страшно. А разгромленный аванпост и неопределенность ее дальнейшего статуса — это настоящий ужас.

Да, лучше раскроить череп! Отчасти желание Салли сбылось…

Ваас подвел ее к одному из пленников, все так же ненормально ухмыляясь:

— Устроим представление, а, Салиман?

— П-представление? — слабо спросила девушка.

— ***! Салиман! Вот так не надо! — недовольно пророкотал голос, Ваас нахмурился на миг, отчего его черные короткие изогнутые брови поползли к переносице, но он вполне ясно объяснил: — Я тебя на камеру, между прочим, снимать буду. Так что говори громко и четко. Хотя, ***, тебе особо говорить не придется. Но я предупредил. Ты же в курсе, что я великий режиссер? Ты в курсе, да, ты в курсе. Приведи себя в порядок, скоро начинаем!

Салли оказалась совершенно сбита с толку, она боялась, что Ваас будет снова пытать ее. Однако он никогда не снимал то, что делал с «личной вещью», да и какой смысл заключался в том, чтобы тащить ее на соседний аванпост, да потом еще показывать новых пленников? Нора, как выяснилась, была доставлена по просьбе доктора, который в последние дни трудился не покладая рук, а женщина за короткий период научилась неплохо помогать ему. Бен… Бенджи, милый Бенджамин. Опять рядом с Норой. А как бы хотелось очутиться рядом с ним, пусть даже помогать перевязывать ненавистных для них обоих пиратов. Но Ваас одним своим присутствием оказывал парализующее воздействие. И еще побаливал шрам на спине с его инициалами. Нет, в присутствии главаря не стоило допускать и мысли о Бене. Черный Фрегат и не допускала, она была притачана к Ваасу невидимыми веревками, корабельными канатами, прокаленными цепями. А Салли как глупый мотылек летела на свет, не ведая солнце то или губительное пламя. Так она думала, пока смывала дорожную пыль с лица.

Потом все делалось чуднее и жутче: Ваас кинул ей, вероятно, отобранную когда-то у пойманных туристок, косметичку, заставляя накрасить поярче губы и глаза. Салли ощущала, что грядет нечто… Что?

Она наносила на кожу красную, словно кровь, помаду, неумело рисовала стрелки на глазах, глядясь в осколок потрескавшегося зеркала. Много же времени прошло с тех пор, как она последний раз красилась. Да и там, на большой земле, она выглядела всегда безвкусно с липким розовым ягодным блеском и скатывающимися в шарики тенями, пахнувшими мылом. Дешевка!

Но вот ей приказали выходить. На мертвенной бледности лица девушки неестественно алели губы, придавая ей сходство с вампиром. Но выглядела она непривычно красиво, что заметил и главарь.

— Неплохо, сейчас бы тебя… — многозначительно повел бровями Ваас, но сам себя прервал, громогласно обращаясь уже ко всем собравшимся пиратам: — Но сегодня у нас другое развлечение!

Действо происходило на берегу реки, на песке, где тесным кругом собрались пираты. Часть являлись караулом, пристально поглядывая через джунгли в оптические прицелы, был среди них и снайпер Алвин. Другие же прибыли только в качестве зрителей и массовки.

С каждым шагом Салли все больше дрожала, но Черный Фрегат словно предвкушала что-то, той, второй и темной, нравился свой внешний вид — джинсы, красная майка с черепом и яркое лицо — она догадывалась о чем-то лучше второй, светлой и забитой. И ее догадки нашли подтверждение, когда посреди дикого пляжа по шею в песке маячил один из пленников ракьят. Еще двое уже лежали трупами, испещренные следами тяжких пыток. И один из пиратов не прекращал снимать все кошмарное действо на большую профессиональную камеру.

Запечатлевался каждый шаг Салли, которую Ваас вел прямо к пленному ракьят, тот еще вертел шеей, слал проклятья и просто бессильно хрипел.

Черный Фрегат окончательно подавил личность девушки, выбрался, обрадовался, горящими глазами посматривая в сторону главаря.

— Казнь в прямом эфире — это сегодня мода такая! — озлобленно скалясь, кривлялся главарь, а затем встал за спиной Салли, нависнув над хрупкой невысокой девушкой, улыбнувшись: — Давай, убей его!