Кремер хмыкнул:

– Ладно, вы здесь. Вас не выманить из дому даже солидным гонораром, но вы все же здесь. И не думайте, что вам удастся уйти, пока я не выясню почему. Без всякой чуши вроде убийц в вашей гостиной.

– Сзади не так коротко, как в прошлый раз, – распорядился Вульф.

– Да, сэр.

Никогда прежде Джимми не собирал столько благодарной публики, и он закатил для нее настоящее представление. Расческа и ножницы его так и порхали да пели.

– Естественно, – ответил Вульф вполне миролюбиво, – я этого ожидал. Можете изводить меня, если вам только это и нужно. Так вы ничего не добьетесь. Но у меня есть предложение. Почему бы нам сначала не поработать? Почему бы не посмотреть, не сможем ли мы разрешить это дело? И только потом, если будете настаивать, вы возьметесь за меня. Или вы предпочитаете изводить меня, а не схватить убийцу?

– Я сейчас работаю. Мне нужен убийца. Как насчет вас?

– Забудьте обо мне на время. Я-то никуда не денусь. Так что, мне поделиться с вами некоторыми предположениями касательно произошедшего здесь сегодня? Вы готовы их выслушать?

– Я послушаю, но особо не затягивайте.

– Не буду. И пожалуйста, не тратьте время на оспаривание моих предположений. Я не намерен их защищать, не говоря уж о доказательстве. Они всего лишь закладывают основу для изучения, их еще нужно исследовать. Первое заключается в том, что Валлен что-то обнаружил в машине – в машине, сбившей насмерть двух женщин… Нет, так мне не нравится. Мне нужен прямой обзор, а не отражение. Джимми, будь так добр, разверни меня.

Джимми прокрутил кресло на пол-оборота, развернув Вульфа спиной к зеркалам и ко мне и лицом к сидевшим в креслах вдоль перегородки. Теперь Кремер был справа от моего босса, а Пэрли слева.

– Так, сэр?

– Да, благодарю.

Я не выдержал и сообщил:

– Нет Эда.

– Я оставил его в кабинке, – прогремел Пэрли.

– Приведите его, – велел Вульф. – И мисс Шталь. Где она?

– В своей кабинке, лежит. Из-за головы.

– Она нам нужна. Ведь она может сидеть, не так ли?

– Не знаю. Один Бог знает.

– Арчи, приведи мисс Шталь.

Ему хватало наглости доставать меня в присутствии инспектора, сержанта и трех детективов, но я решил повременить с возмущением и отправился исполнить указание, в то время как Пэрли пошел за Эдом. Джанет в кабинке все так же лежала на стульях, на спине, с широко открытыми глазами. При виде меня она мгновенно воодушевилась:

– Вы сказали, что пойдете за репортером, но я думала…

Я напустился на нее:

– Послушайте-ка, лапушка. Вам сопутствует успех. Ниро Вульф здесь. Он хочет кое-что предложить, и ему нужно знать ваше мнение. Вы в состоянии немного посидеть?

– Могу, конечно, но…

– Никаких «но». Он вас ждет. Вас отнести?

– Конечно нет!

Она рывком села.

– Полегче.

Я обнял ее за плечи и помог встать на ноги.

– Голова кружится?

– Она у меня никогда не кружится, – презрительно бросила Джанет и пошла.

Я поддерживал ее под руку. Вдоль прохода до конца перегородки она двигалась не совсем уверенно, но, когда мы предстали перед публикой, стряхнула мою руку и дальше пошла самостоятельно. Ведь она не принимала помощи от мужчин. И кроме того, пока еще я не получил должность ее менеджера. Она села в кресло, которое я освободил при появлении Вульфа, рядом с журнальным столиком. Пэрли привел Эда и вернулся на место Филипа сбоку от Вульфа. Я тоже уселся на свою табуретку.

Джимми закончил стричь по бокам и теперь трудился над затылком, так что Вульф сидел наклонив голову вперед.

– Так что там с вашими предположениями? – нетерпеливо осведомился Кремер.

– Да. Как я говорил, первое заключается в том, что Валлен нащупал какую-то ниточку при осмотре машины и она привела его в парикмахерскую «Золотарник». Причем этой ниточной не могла быть сообщенная ему информация, потому как никто ничего ему не сообщал. То был некий предмет. Я просил вас не препираться со мной, но вовсе не имел в виду, что вы не должны выдвигать контраргументы. Если у вас имеются факты, опровергающие данное и последующие предположения, я непременно их выслушаю.

– Мы додумались до этого и без посторонней помощи.

– И остаетесь при данном убеждении?

– Да.

– Хорошо. Это весьма удачно, поскольку все дальнейшие мои предположения касаются данного предмета. Второе заключается в том, что Валлен имел его при себе, когда пришел сюда. Я могу подкрепить свою догадку твердым…

– В этом нет необходимости. Мы тоже пришли к такому заключению и всё еще придерживаемся его.

– Прекрасно. Это сэкономит время. Не слишком коротко сзади, Джимми.

– Хорошо, сэр.

– Третье: упомянутый предмет он завернул в газету, с которой пришел. Это предположение послабее, и его нужно проверить. Он не купил газету непосредственно перед приходом сюда, ибо держал в руках выпуск «Ньюс», продававшийся прошлым вечером. Этим утром в киосках вечернего выпуска уже не было. Он же не запихал газету в карман и не выбросил, но держал ее в руке, даже не сложенную, а в том виде, в каком газеты выкладывают на прилавок. Это…

– Уж больно много вы знаете о ней, – пророкотал Кремер.

– Мною займемся позже, – огрызнулся Вульф. – Я не знаю ничего такого, чего не знаете вы. И самое простое объяснение тому, зачем он носил старую газету в таком вот виде, заключается в следующем: она заключала в себе некий предмет… По крайней мере, с данным предположением удобно продолжать работать. Четвертое: каким бы ни был сей предмет, убийца забрал его и избавился от него. Точнее, это даже больше нежели предположение. Ни при Валлене, ни в кабинке так и не обнаружили предметов, которые могли бы привести его в парикмахерскую. Поэтому, если такой предмет у него и был, его изъял убийца. Пятое предположение: Валлена не убивали ни Карл, ни Тина. Я не…

– Какого черта! – взорвался Пэрли.

– А! – произнес Кремер. – Скажите же нам почему.

– Нет. Я не собираюсь подкреплять данное предположение. Я лишь делаю его и представляю на ваше рассмотрение. И не тратьте время, вцепляясь в меня. Поскольку Карл и Тина не причастны и, следовательно, не уносили предмет с собой, он все еще находится в парикмахерской. В этом и заключается мое шестое предположение. И оно чего-то да стоит только в том случае, если все это время вы неусыпно приглядывали за персоналом парикмахерской. Как насчет этого? Мог ли кто-нибудь из них вынести что-либо из парикмахерской?

– Я хочу знать, – не унимался Кремер, – почему вы исключаете Карла и Тину.

– Нет. Не сейчас.

Вульф и Кремер не могли видеть друг друга, потому что между ними стоял Джимми, уже принявшийся за макушку.

– Сначала мы закончим наше расследование. Итак, нам необходимо знать, был ли вынесен этот предмет, но не Карлом или Тиной.

– Нет, – отозвался Пэрли.

– Насколько твердо ваше «нет»?

– Достаточно твердо для меня. Никого из персонала не выпускали за пределы парикмахерской без сопровождения. Конечно, они могли что-то тайком передать клиенту, но это уже натяжка, за клиентами мы тоже следили.

– Только не за тем, кто напал на мисс Шталь.

– Нападение произошло в самой парикмахерской. Это намек?

– Полагаю, нет. Значит, мы можем предположить, что предмет все еще здесь. Седьмое, и последнее, предположение: интересующий нас предмет еще толком не искали. Поспешу добавить, мистер Стеббинс, что это тоже не намек. Вы и ваши люди, вне всяких сомнений, способны провести обыск надлежащим образом, но, полагаю, вы за него попросту не брались – из-за Карла и Тины. Считая их виновными, вы, естественно, думали, что они не оставили после себя никаких улик. Впрочем, я могу и спросить вас. Вы тщательно искали?

– Мы смотрели.

– Да. Но в свете моих предположений, которые вы, конечно же, не принимали в расчет, проводились ли надлежащие поиски?

– Нет.

– Значит, для них пришла пора. Мистер Фиклер!

Фиклер чуть из штанов не выпрыгнул. Он, как и остальные, сосредоточенно обдумывал умопостроения Вульфа, и внезапный окрик его напугал. Он вздернул голову, и никогда еще его пухлая физиономия не казалась мне такой обрюзгшей.