– Я? – пропищал он.

– Вы здесь всем распоряжаетесь и сможете нам помочь. Впрочем, я обращаюсь и ко всем, кто тут работает. Подумайте как следует. Ты тоже, Джимми. Прервись на минуту и послушай.

– Я могу работать и слушать одновременно.

– Нет. Мне нужно полное внимание.

Джимми отступил на шаг.

– На это может уйти несколько минут, а может – и вся ночь, – заявил Вульф. – Нам нужно найти предмет, на котором имеется нечто однозначно определяющее его принадлежность вашей парикмахерской. В идеале это должно быть название, адрес или телефон, но, если придется, мы несколько снизим свои требования. Раз уж мы исходим из моих предположений, то допускаем, что Валлен носил его в газете. А значит, это не визитка, не коробок спичек, не бутылка, не расческа и не щетка. Он должен быть плоским, приличных размеров и при этом легко узнаваемым. Вы все заходили в кабинку и отвечали на вопросы Валлена, но он не показывал вам этот предмет и не упоминал о нем. Верно?

Они закивали, согласно бормоча. Один лишь Эд громко произнес:

– Да!

– Значит, его видел или как-то узнал о нем только убийца. Должно быть, Валлен по какой-то причине показал его убийце или спросил о нем. Или же из газеты торчал его кончик, чего другие не заметили. Или убийца лишь заподозрил, что этот предмет есть у Валлена. Как бы то ни было, когда позже представилась возможность проникнуть в кабинку и убить Валлена, он изъял предмет и избавился от него. Если мистер Стеббинс прав насчет надзора, то улика все еще в парикмахерской. Я спрашиваю у всех и особенно у вас, мистер Фиклер: что это и где это?

Они переглянулись и снова вытаращились на Вульфа. Филип предположил тонким тенором:

– Может, это была сама газета?

– Возможно. Хотя я сомневаюсь. Где она, мистер Кремер?

– В лаборатории. На ней и в ней нет ничего такого, что могло привести сюда Валлена.

– Что еще отсюда отдали в лабораторию?

– Только ножницы и бутыль, которой ударили мисс Шталь.

– Значит, он здесь. Ладно, Джимми, заканчивай.

Джимми подошел к нему слева и продолжил.

– Лично мне это представляется бессмысленным, – пророкотал Пэрли. – Даже с учетом ваших предположений. Ну найдем мы что-нибудь вроде того, что вам нужно, но откуда нам знать, что это тот самый предмет? А если даже и решим, что это он и есть, что нам это даст?

– Увидим, когда найдем, – отрезал Вульф. – По крайней мере, на нем будут отпечатки.

– Ну и что с того? Он ведь отсюда. На нем не может не быть их отпечатков.

– Не их отпечатки, мистер Стеббинс. Валлена. Если он нашел предмет в машине, значит, к нему прикасался. А если прикасался, то оставил на нем свои отпечатки. Насколько я понимаю, он не расхаживал по парикмахерской, трогая все подряд. Он вошел, поговорил с мистером Фиклером, его отвели в кабинку, и живым оттуда он уже не вышел. Если мы обнаружим что-то с его отпечатками, значит, мы нашли этот самый предмет. Есть у вас здесь дактилоскопический набор? Если нет, советую немедленно послать за ним, а также за образцами отпечатков Валлена из вашего досье. Вы сделаете это?

Пэрли хмыкнул. Он даже не пошевелился.

– Действуй, – велел ему Кремер. – Позвони. Сделай, что он хочет. Покончим с этим. Потом он сделает то, чего хотим мы: объяснит, с чего вдруг явился сюда, или пускай пеняет на себя.

Пэрли спустился с кресла и направился к телефону у кассы.

– Поиски, – продолжил Вульф, – должны проводиться тщательно, и они займут время. Сначала я попрошу вас поискать мысленно. Какой предмет, принадлежащий парикмахерской, отвечает описанным мною характеристикам? Несомненно, вы способны назвать его. Мистер Фиклер?

– Я думал над этим. – Фиклер покачал головой. – Думал изо всех сил. Понятия не имею, если только это не полотенце. Но зачем ему было носить полотенце таким вот образом?

– Незачем. Да и все равно полотенце нам не подходит. Так что я отвергаю его. Филип?

– Нет, сэр. Я не знаю, что это.

– Том?

Том лишь уныло покачал головой.

– Эд?

– Ума не приложу! Я пас.

– Мисс Шталь?

– Думаю, он мог хранить газету, потому что не успел в ней что-нибудь прочитать. Я сама так часто делаю. Например, что-то интересное напечатано в вечернем выпуске, а у меня нет времени…

– Да. Мы рассмотрим и это. Джимми?

– Ничего подобного мне в голову не приходит, мистер Вульф. Совсем ничего.

– Пф-ф. – Всем своим видом Вульф демонстрировал отвращение. – Либо у вас напрочь отсутствуют мозги, либо они временно оцепенели, либо вы все тут сговорились. Сейчас я смотрю прямо на один такой предмет.

Из-за спины Вульфа мне было не видно, куда направлен его взгляд, но этого и не требовалось. Проследить могли остальные, и я посмотрел на них. Одиннадцать пар глаз, включая и Пэрли, который закончил разговаривать по телефону и вновь присоединился к нам, под одиннадцатью разными углами были устремлены на журнальный столик рядом с креслом Джанет.

Может, вплоть до сего момента мой мозг и пребывал в оцепенении, как у всех остальных, но он тем не менее оказался способен отреагировать на стимул. Я поднялся с табуретки и встал за Вульфом, приготовившись действовать в случае необходимости, если – и когда – таковая возникнет.

– Вы имеете в виду журналы? – спросил Кремер.

– Да. Вы выписываете их, мистер Фиклер? Они приходят по почте? Тогда на них должна быть наклейка с названием и адресом парикмахерской.

– Не на этом, – произнес детектив с другой стороны столика, взяв «Нью-Йоркер» сверху.

– Брось! – рявкнул Кремер. – Не прикасайся к нему!

– Да, – согласился Вульф, – этот доставляется в обертке. Но другие – нет. Например, вон тот «Тайм» на полке внизу – адресат указан на обложке. Несомненно, его стоит исследовать, и прочие тоже. Что, если убийца взял этот журнал здесь и держал его в кармане, когда угонял автомобиль и мчал по Бродвею? А в возбуждении после несчастного случая просто не заметил, как журнал выпал у него из кармана и остался на сиденье автомобиля? Валлен нашел журнал и увидел название и адрес на обложке. Вы послали за дактилоскопическим набором и образцами отпечатков Валлена, мистер Стеббинс? Тогда мы…

– Ах! Я вспомнила! – завопила Джанет и ткнула пальцем: – Помнишь, Джимми? Этим утром я стояла здесь, а ты проходил мимо с подогретым полотенцем, и у тебя был этот журнал, и ты бросил его туда, а я у тебя спросила, ты и его пропаривал, что ли, а ты ответил…

Джимми прыгнул. Я решил, что он бросился на Джанет, и, несмотря ни на что, был готов спасти ей жизнь. Однако у меня на пути оказались Вульф и кресло, и это стоило мне пятой доли секунды. Но целью его была вовсе не Джанет, а журнал.

Парикмахер с грохотом приземлился и даже успел схватиться за него, но три детектива, не говоря уж о Кремере и Пэрли, тут же повисли у него на шее и прочих частях тела. Куча-мала получилась что надо.

Джанет даже не пикнула и не шевельнулась, лишь подтянула ноги под кресло от греха подальше. Полагаю, она лихорадочно прикидывала, что́ будет говорить репортерам.

– Черт побери! – в ярости взвыл Вульф у меня за спиной. – Мой парикмахер!

Что ж, по крайней мере, ту стрижку Джимми практически закончил.

Сколько ни упрямился Кремер, он так и не узнал, почему Вульф отправился стричься в день убийства. В конечном счете инспектор махнул на это рукой.

Зато Кремер много чего разузнал о Джимми Кирке. Кирк числился в розыске, бежал из-под залога, взяв другое имя, из Уилинга, штат Западная Вирджиния. Он обвинялся в угонах автомобилей, отягченных разными прочими противоправными деяниями вроде избиения добропорядочного гражданина, заставшего его на месте преступления. Очевидно, он отправился прямиком в Нью-Йорк, затихарился на пару лет, а затем вернулся к прежнему призванию. Несомненно, в тот вечер понедельника он пропустил стаканчик-другой. Езда пьяным на угнанном автомобиле – дело рискованное, особенно когда у тебя в кармане краденый журнал.