Их коллективный статус только что превратился из раздражителя в врага общества номер один.

Триады могли справиться с гоблинами и полукровками. Мы делали это много лет, в тайне, скрывая существование таких существ от широкой публики. Но появившийся организатор, направляющий их действия, смог вызвать большие потрясения. Совет фейри, крупнейший защитник человечества, был предан одним из своих — эльфом по имени Товин, одним из очень немногих эльфов, о существовании которого знали. Он пытался выпустить демона в наш мир, пересадив сознание этой твари Вайяту. Мы остановили Товина и поймали демона в ловушку.

Временную ловушку. Амалия, королева фей, скорее всего, вскоре пришлет кого-нибудь, чтобы забрать ониксовый кристалл размером с лимон, в который превратился демон, для надлежащего хранения и утилизации. Она дала мне волшебное заклинание, чтобы остановить демона; я доверяла ей разбираться с ним дальше.

Но, возможно, самым важным итогом сегодняшней битвы стало то, что триады нашли своего временного союзника в вампирах — чего я никак не ожидала три дня назад от вида, который делал все возможное, чтобы игнорировать нас, а когда они этого не делали, то смотрели свысока. Этот союз возник не только из единого мнения, что все полукровки должны быть уничтожены, он вырос из чего-то большего, однако, что это большее, я затруднялась сказать.

И сейчас я слишком измотана, чтобы беспокоиться об этом. — Давай просто уберемся отсюда к чертовой матери, — проговорила я.

— Ты собираешься подать официальный рапорт об этом, Трумен? — спросил Бейлор.

Вайят фыркнул: — Ты предлагаешь мне вернуться на работу?

— Не мне предлагать подобное, но ты сыграл в этом деле огромную роль. Один раз куратор — всегда куратор, верно?

— Да. — В этот раз он, кажется, говорил серьезно.

Я схватила Вайята за запястье и потащила прочь. Он пошел без дальнейших подсказок, по-видимому, так же готовый поскорее уйти отсюда, как и я.

— Стоун!

Господи, что теперь?

Джина Кисмет подбежала со стороны павильона напротив центра посетителей и остановилась прямо перед нами, даже не запыхавшись. Её левая нога была забинтована, сквозь нее уже просачивалась кровь, но рыжеволосая, невысокого роста, куратор, казалось, не обращала внимания на раны. Она протянула мне черный сотовый телефон, и я посмотрела на него.

— Инстинкт подсказывает мне, что это ещё не конец, — сказала она.

— Мне тоже.

— Тогда возьми его, на всякий случай.

Я так и сделала, сунув телефон в задний карман джинсов. — Спасибо.

— Ещё увидимся.

— Несомненно.

Она побрела назад, уже выкрикивая приказы кому-то другому. Я не очень хорошо её знала, но решила, что она мне нравится. Напористая и сильная, как охотник — только не он. Огненно-рыжие волосы исчезли среди оставшихся фигур, хотя знала, что увижу её снова. Возможно, гораздо раньше, чем мне хотелось бы.

Прошлой ночью мы с Вайятом пришли сюда через лес, но решили выбрать более удобный маршрут обратно к нашей спрятанной машине. В нескольких десятках ярдов вниз по ухабистой подъездной дороге, почти на полпути к главной трассе, он начал смеяться. Я остановилась посреди усыпанной листьями дороги и уставилась на него. Он помахал мне рукой, не подавленный, а просто втайне забавляясь чем-то в своей собственной голове. Свирепо посмотрела на него, ожидая услышать, что же так его развеселило.

— Я просто подумал, — сказал он. — Вот мы уже целую милю идем обратно к машине, а ты, наверное, сможешь телепортировать нас обоих меньше чем за секунду.

Мне даже в голову не пришло использовать свой новообретенный дар, чтобы вернуть нас обратно. Потребуется какое-то время, чтобы освоиться с ним, не меньше, чем осознать, что я полностью овладела своим нынешним телом. Неделю назад меня замучили до смерти гоблины. Три дня назад я была воскрешена в теле Чалис Фрост, недавно умершей в результате самоубийства. Менее двух часов назад магическая сделка, которая давала мне только три дня загробной жизни, оказалась расторгнута в шквале воспоминаний и физических ощущений. Постоянное обладание чьим-то телом, по-видимому, несёт в себе ещё и память о жизненном опыте этого тела.

Трудно передать, насколько это странно.

Мы с Вайятом также обнаружили, что у Чалис имелся дар, природу которого она не понимала. Прямая связь с разрывом — источником магии для всего мира. Только горстка людей обладала этой связью, получая уникальный дар. Вайят вызывал неодушевленные предметы, а Чалис — теперь я — телепортировалась. Мне просто нужно научиться лучше управлять этим даром.

— Не сегодня утром, приятель, — ответила я. — Я с трудом перенесла трех человек через силовое поле, которое Товин поместил вокруг центра для посетителей; не спала больше нескольких часов подряд с тех пор, как… ох, была мертва, и так голодна, что могла бы опустошить целое кафе. В ближайшее время больше не собираюсь перемещаться в пространстве. Если подумать, то уже много что сделала для своего будущего.

— Например?

Снова двинулась вперед. Легкий ветерок дул сзади, принося с собой едкий запах гари. Не сладкий, как обугленное мясо, а тяжелый и маслянистый. Отвратительный.

— Я очень устала, Вайят, — проговорила я. — Морально, физически, эмоционально и любые другие степени усталости, которые можно добавить в эту смесь. Просто хочу найти мотель где-нибудь в глуши и поспать неделю. Затем принять долгую горячую ванну и проспать ещё неделю.

— И после того, как ты проспишь две недели? — спросил он откуда-то позади меня. Последовал второй, беззвучный вопрос, намекающий на то, что я упустила из своего списка — его участие в этих мероприятиях.

Может быть, после первой недели сна у меня хватит сил обдумать мое новое суперкомбинированное существование Эви/Чалис и место Вайята в нем. Часть меня хотела затащить его в этот гипотетический мотель и физически отпраздновать победу в битве, пока мы не выбьемся из сил. Но страх перед моей реакцией на него в последний раз, когда мы пытались сблизиться, решительно исключал секс из моих ближайших планов. Мое новое тело, возможно, дало мне физическую дистанцию от воспоминаний о пытках и изнасилованиях гоблином, но Вайат прав: трех дней недостаточно, чтобы переварить все это. Когда мой крайний срок истек, у меня было время разобраться в своих чувствах к нему. Это притяжение началось в Чалис и подпитывалось моими воспоминаниями о нем, а теперь оно стало чем-то совершенно собственным.

Чем-то таким, что я никак не могла сформулировать.

Позже придумаю, как это назвать. — После того как просплю две недели, может быть, я воспользуюсь этим мобильником, чтобы позвонить Кисмет и убедиться, что мир не успел скатиться в ад, пока я спала.

— Похоже, аду очень хочется пересечь пролом.

— Ну что же, Товин мертв, Испорченный взаперти, а Прекрасные всё ещё охраняют Первый Предел. Я бы сказала, что их шансы переправиться чертовски невелики, не так ли?

— Конечно, пока кто-нибудь другой не решит продолжить то, на чем остановился Товин.

Я ускорила шаг, не в силах избавиться от зловония костра, который бушевал в дали. — Всегда был кто-то, кто пытался объединить виды против нас, Вайят.

— До Товина никто никогда не смог заставить их это делать. Особенно гоблинов, которые, как известно, плохо играют в команде.

Мне не хотелось признавать, что он прав. Согласившись, что это так, придам вес его словам, а я устала от того, что другие властвуют надо мной. Тошнит от того, что все вокруг вертят, манипулируют и используют. Триады делали это, Вайят делал это, и Товин делал это. Хватит.

— Эй, посмотри на меня.

Он схватил меня за левое запястье. Мой желудок сжался. Я развернулась, одновременно выкручивая запястье, затем поднырнула позади Ваяйта и эффективно скрутила его руку вверх.

— Не хватай меня, — прошептала я ему на ухо.

— Прости.

Отпустила его и отступила назад, тяжело дыша без всякой на то причины. Не то чтобы это маленькое оборонительное движение выбило меня из колеи. Нет, это во мне бурлил проклятый адреналин. Мое сердце бешено колотилось, рефлексы сработали быстрее, чем я осознала свои действия. То, что он схватил меня за руку, не должно было вызвать такой реакции. Хотя, возможно, это вовсе не моя реакция.

Мне предстояло абстрагироваться от Чалис Фрост, пока мой мозг приспосабливался к её остаточным воспоминаниям. Чтобы получить постоянное место жительства в теле мертвой женщины, требовалось некоторое привыкание. Особенно женщины, совершившей самоубийство. Вся моя жизнь была связана с тем, чтобы не сдаваться, несмотря на сильную боль или минимальные шансы. Чалис покончила с собой прежде, чем встретилась лицом к лицу с образами демонов, подпитывающих её депрессию. Теперь я знала, что причина в её нераскрытом даре, но она даже не попыталась с ним разобраться. Она просто сдалась.

Я не хотела иметь с этим ничего общего. Но разве принять её влечение к Вайяту не означало принять и её роковую слабость? Если я не могу иметь одно без другого… не в моих привычках сдаваться. Не той я, которая была Эви Стоун.

— Я действительно не хочу говорить об этом, Вайят, — произнесла я. — Не хочу говорить ни о Товине, ни о Совете фейри, ни о гоблинах, ни о вампирах, ни о чем-то ещё, что не имеет отношения к теме хоть небольшого отдыха от этой дьявольски дерьмовой бури под названием «моя вторая жизнь».

— Ты не можешь вечно игнорировать это, Эви — сказал он, повернувшись ко мне лицом.

— Не собираюсь я игнорировать это вечно. Только в ближайшее время.

— Ты собираешься избегать и Чалис в ближайшие дни?

— Сейчас это довольно затруднительно, не находишь?

— Не знаю. Ты не совсем откровенна о подробностях того, что произошло, когда я умер.

Я смотрела в землю, желая, чтобы он замолчал. Перестань говорить о смерти так небрежно — это моя обыденность, а не твоя. Может быть, смерть Вайята нарушила соглашение о воскрешении и позволила мне жить, но исцеляющий кристалл, который приняла от пожилого гнома по имени Хорзт, сработал не сразу. Мы почти проиграли.