— И это твоя месть. — Это был не вопрос, и Феликс пристально посмотрел на меня, его темные глаза были полны обвинения и разочарования.

Я онемела от изумления. Речь шла не о том, чтобы отомстить начальству за приказ о моей нейтрализации. Речь шла о Уолкинах. Речь шла о том, чтобы выяснить, не собирается ли кто-то в пищевой цепочке уничтожить другие кланы с частичным оборотом. Речь шла о том, чтобы кто-то, обладающий властью, наконец-то взял на себя гребаную ответственность.

Дело не в моей мести.

Дело не во мне.

— Ничего личного, Феликс, — сказала я, — но передай Кисмет сообщение от меня.

Он приподнял бровь в безмолвном вопросе. Я ударила его прикладом пистолета в висок. Его голова упала на руль, вызвав короткий гудок клаксона. Порылась в его куртке, достала сотовый, положила его в карман и засунула пистолет за пояс джинсов. С сумкой на плече я выбралась из машины и помчалась прочь.

Обратно в свой город. Одна.

Потребовалось время, чтобы пересечь город без машины. Я успела проскочить пятнадцать кварталов, ныряя в переулки и выходя из них, избегая известных горячих точек Падших и вообще растворяясь в тенях — не очень легко с ручной кладью, привязанной к спине, — прежде чем зазвонил сотовый Феликса. Нырнула в полумрак закрытого магазина и выудила из кармана телефон.

— Получила мое сообщение? — спросила я.

— Какого черта ты пытаешься доказать, Стоун? — рявкнула Кисмет.

— Ты не поверишь, если я скажу.

— Рискни.

— Не буду, пока у меня нет доказательств.

— И ты думаешь, что найдешь доказательства?

— Дай мне время сегодня до полудня.

— Не могу.

Я топнула ногой по земле. — Черт возьми, Кисмет, поверь мне.

— Я так и делала, Стоун, но мое доверие не зайдет так далеко, когда ты сама играешь не по правилам, хотя обвиняешь в этом других. Ты должна прекратить.

— Нет, — я хотела рассказать ей о Фине, о Леонарде Колле и о нашей встрече с командой Черной Шляпы. Ещё рано. Слишком много, чтобы объяснять все по телефону. — Я позвоню тебе в полдень.

— Стоун…

Я сбросила вызов и выключила телефон. Больше никаких помех. Кисмет не хотела прислушиваться к голосу разума, а это означало, что поддержка триады исключена. Получить доступ к Руфусу сейчас более чем непросто — почти невозможно, если сказать точнее. Мой единственный реальный выбор состоял в том, чтобы действовать по плану А и встретиться с гремлинами. И надеюсь, они добыли обещанную мне информацию.

До их фабрики оставалось еще около дюжины кварталов, а рассвет становился все ближе, и я побежала трусцой. Колотая рана в животе почти зажила — осталась только слабая боль. Моя спина продолжала чесаться и болеть, прерываемая случайными вспышками настоящей боли. Я мельком подумала о паре телепортов, лишь бы поближе подобраться, но вместо этого предпочла ускориться. Я не испытывала свои способности к телепортации таким образом; и не знала, как далеко смогу прыгнуть и с какими последствиями.

Когда я наконец добралась до фабрики, солнце уже бросало на горизонт розовые и золотые лучи. Заросшая сорняками автостоянка была пуста, в окружающих зданиях царила тишина. Я присела на корточки у ограды, частично скрытая за неухоженными кустами. Мне предстояло пересечь тридцать ярдов открытого пространства, прежде чем я доберусь до безопасного входа.

Только Вайят и Фин знали, что я иду сюда. Ни у того, ни у другого нет причин сообщать о моих действиях кому-либо из других кураторов. И все же лучше перестраховаться, чем потом жалеть.

Закрыла глаза и представила себе маленькую комнатку сразу за задним входом фабрики. То же самое фойе, в которое я уже дважды входила, прямо рядом с лестницей. Разрыв искрился и плевался. Одиночество было легко найти, и тогда я двинулась со знакомым ощущением того, что меня разбили и скрутили в ничто. Резкий укол между глаз отметил проход сквозь сплошную стену. Я почувствовала пол под ногами и прохладную сырость вокруг.

Комната слегка накренилась. Усталость и голод настигли меня быстрее, чем хотелось бы. Когда все это закончится, я решила взять отпуск. Мне нужно на какое-то время выбраться из этого проклятого города. За всю свою жизнь я никогда не была дальше двадцати миль отсюда. Никогда не видела океана; я хотела увидеть океан. Решено — как только все закончится, поеду на побережье.

Я почти поверила, что так и будет.

Еще немного отдохнув, я оставила сумку на первом этаже и начала свой долгий подъем.

На площадке четвертого этажа я остановилась и прислушалась. Не потому что услышала что-то неладное, а потому что вообще ничего не слышала. Во время двух других моих визитов я слышала отдаленный гул и возню гремлинов через несколько мгновений после входа на фабрику. Тысячи маленьких существ жили здесь; тишина почти невозможна. Но фабрика казалась пустой, нежилой.

Я достала свой одолженный пистолет и проверила обойму. Обычные патроны — Феликс, вероятно, ожидал от меня неприятностей. Держа пистолет наготове, прижалась ухом к двери на лестничную площадку. Попробовала ручку. Она повернулась без колебаний, пронзительно визжа, как будто старый металл двигался впервые за много лет. Судя по слоям грязи на ее поверхности, не могла представить, что гремлины ее использовали.

Дверь вела в узкий коридор. Тусклый луч света из лестничного колодца никак не освещал его внутренности. В коридоре чувствовался слабый, знакомый алкогольный запах мочи гремлинов, без каких-либо признаков их активности. Я позволила двери со скрипом закрыться и поднялась на верхний этаж.

Столкнувшись со знакомой дверью, я остановилась, все чувства на пределе. Никто меня не ждал. Я не слышала никакого движения за дверью. Что-то явно не так. Неужели кто-то пришел за гремлинами до меня? Или они уехали по собственной прихоти, не подумав о сделке, которую я заключила с ними? Последнее менее вероятно, учитывая их буквальное понимание реальности.

Стоит ли кричать необходимое приветствие? Или сначала попробовать открыть дверь? Все казалось неправильным, но если я повернусь и уйду, то никогда не получу нужной мне информации.

Я делала все, что охотнику приказывали не делать: входила в неизвестное место одна, без надлежащего оружия и без прикрытия. Я мало что могла поделать с этими обстоятельствами, когда все мои союзники либо госпитализированы, либо настроены против меня. Обстоятельства, которые не сильно изменились со времени моего воскрешения четыре дня назад.

Достала сотовый телефон и включила. Это было просто то, что сказала Кисмет, то, что она, казалось, подразумевала во время нашего последнего разговора. Нажала кнопку повторного набора.

Какая-то мелодия прозвучала по другую сторону стальной двери.

Я повернулась и бросилась вниз по лестнице. Шестой этаж, пятый этаж. На площадке четвертого этажа дверь распахнулась. Я отскочила в сторону, но не успела пробежать мимо деревянной доски, которая качнулась у меня над головой. Яркие огни вспыхнули у меня перед глазами, а затем наступила темнота.