Вайят провел пальцем по руке Ави. Она сжала его палец в своей маленькой ладошке и втянула в рот, чтобы пожевать. Он рассмеялся.

— Эвангелина, могу я попросить тебя об одолжении? — сказала Аврора. Ее тон изменился с легкомысленного на серьезный, и это отразилось на ее лице. Круглые глаза прикрыты, цвет стал более насыщенным.

— Конечно, — ответила я.

— Будь алули Ави.

Фин резко повернул голову к ней, и это подсказало мне, что незнакомое слово несло в себе важное значение.

— Что это такое? — спросила я.

— Самое близкое слово — «крестная», — ответила Аврора. Мое сердце затрепетало. — Финеас уже ее агида. Если со мной что-нибудь случится, я хочу, чтобы вы оба защитили мою дочь.

— С тобой ничего не случится.

— Ты не можешь этого знать. Возможно, я доживу до того момента, когда Ави вырастет в красивую женщину и родит собственных детей, но я не могу знать наверняка. Пожалуйста, скажи «да».

У меня не было опыта общения с детьми. Я избегала их в общественных местах и никогда не имела желания воспитывать своих. До сих пор я никогда не меняла подгузники, не нянчилась с детьми и даже не держала их на руках. У меня имелись все основания сказать «нет», объяснить Авроре, что она выбрала не ту женщину для этого.

— Да, — проговорила я. — Это большая честь для меня.

— Ты воин, Эвангелина. Ты оказываешь мне честь своим согласием. Теперь у меня нет страха за будущее Ави.

Вайят легонько подтолкнул меня плечом. Я с любопытством посмотрела на него. Его губы изогнулись в веселой полуулыбке, а одна бровь драматически изогнулась. Бросила на него испепеляющий взгляд, и он громко рассмеялся. Хотела что-то сказать, но странный запах сбил меня с мысли. Он фыркнул. Я шмыгнула носом. Какого черта?..

— Думаю, ей нужно сменить подгузник, — заметил Вайят.

Я застонала. Аврора улыбнулась, взяла малышку с привычной легкостью и ушла. Пошевелила пальцами ног, проверяя мышцы, все еще обдумывая последний разговор. Теперь я стала терианским эквивалентом крестной матери дочери Авроры. Ужас. По крайней мере, мои ноги чувствовали себя лучше, более способными выдержать мой вес. Двадцать четыре часа без сознания, вероятно, не пошли мышцам на пользу.

— Ну, подведем итог, — сказала я, — у нас больше нет никаких зацепок и никаких намеков на следующий шаг Колла.

Вайят начал кивать, но Фин произнес: — Не совсем.

Я резко вскинула голову. — Не хочешь пояснить?

— Сноу сказал, что познакомит меня с Коллом сегодня. Я должен встретиться с ним в четыре часа.

— И когда, черт возьми, ты собирался нам это сказать?

— Собственно, я не собирался говорить, — прежде чем я успела возразить, он продолжил: — Я знал, что ты захочешь пойти со мной, и мне придется напомнить тебе, что Сноу считает тебя моей сексуально агрессивной девушкой, которая мертва, и я хотел пропустить неизбежный спор о ношении прослушки или чего-то в этом роде.

Как ни прискорбно признавать, но он прав.

Вайят скользнул рукой к моему покрытому одеялом бедру — легкое и защитное прикосновение. — То, что Сноу думает, что ты мертва, как-то связано с тем, что Фин тебя ударил?

— Да, — ответила я, накрывая его руку своей. Отчасти для того, чтобы согреться, а отчасти, чтобы убедиться, что Вайят никак не проявит свой гнев, вспыхнувший на лице. — Итак, ты встречаешься со Сноу один, и что потом?

— Надеюсь, он возьмет меня с собой к Коллу. Я получу все ответы, какие смогу, прежде чем что-то случится, а потом передам их вам. Будем исходить из этого.

— Ненавижу этот план.

— Почему? Потому что ты не можешь участвовать?

— Да, и еще потому, что ты идешь туда один, и у нас нет никакой возможности тебя поддержать.

Фин спокойно улыбнулся. — Так мило.

Я нахмурилась. — Я серьезно, Фин.

— Ты же знаешь, что я могу о себе позаботиться.

— Против полдюжины боксеров, да. Но что, если шестьдесят с лишним Падших решат, что они тебе не доверяют, и захотят превратить тебя в филе скопы?

— Этого не случится.

— Ты чертовски уверен в своих актерских способностях.

Он рассмеялся и скрестил руки на груди. — На самом деле, я более уверен в своем положении в Собрании. Колл знает, кто я, и не важно, сколько его рекрутов — терианцы, он не станет искушать гнев всего Собрания, убивая меня. Увечья, возможно, даже какая-то пытка, но не смерть. Какова бы ни была его цель, этому человеку нужна поддержка, а не враги.

— Если только это не триады, — насмешливо фыркнула я.

— Да.

— Мы можем следовать за тобой на расстоянии.

— Они узнают, Эви. Увидят ли они тебя, услышат или учуют, они будут знать, что кто-то наблюдает.

Мне не выиграть этот спор, хоть я и ненавидела проигрывать. Сегодня Фин встретится со Сноу, что бы я ни говорила. Мы не могли ни подслушать его, ни проследить за ним. У меня нет выбора. — Хорошо, ладно. Только обещай, что будешь осторожен. Я не уверена, в чем состоят обязанности алули, но что-то подсказывает мне, что часть их — не позволить агиде умереть.

Фин кивнул, снова улыбаясь, но в его глазах не было веселья. Просто твердая решимость. — Я буду так осторожен, как только смогу, обещаю. А теперь, если мы закончили спорить, я пойду проверю, как там ланч.

— Слава богу. Умираю с голоду. — Мой желудок заурчал при упоминании о еде. Я не могла вспомнить, когда ела в последний раз. — Скажи мне, что это гамбургеры или спагетти, или еще что-нибудь…

— Сейчас ты получишь бульон, — сказал Вайят. — Ты давно не ела, и мы не хотим шокировать твой организм.

Я застонала. — Ты жесток.

— Только потому, что мне не все равно. — Он обнял меня за талию, и я прижалась к его груди. Слышала, как сильно бьется его сердце у меня в ушах. Вдохнула его запах — чистый и мужской, но без намека на корицу. Должно быть, это мыло или лосьон после бритья, к которому он не имел доступа с тех пор, как вышел из больницы.

В какой-то момент Фин ушел, почти полностью закрыв за собой дверь.

Я прижалась чуть ближе, успокоенная объятиями Вайята. Так много всего произошло и так быстро, что казалось, прошел целый месяц с той ночи в Первом Пределе. То, что мы считали нашей последней ночью вместе. Я так сильно хотела быть с ним тогда, и не могла… хотела сказать, что люблю его так же, как он любит меня, и не могла… Он сказал, что понимает, и это поразило меня, потому что я не понимала. Я все еще ничего не понимала.

Вайят пробежался пальцами по моим длинным волосам. — Ты должна отдохнуть, пока можешь, — сказал он, щекоча дыханием мою макушку.

— Я проспала целый день, Вайят. Я больше не устала.

Он рассмеялся. Звук прошел через его грудь и проник в мою. — Ладно, тогда считай, что это моя плохо замаскированная просьба немного вздремнуть. Не все мы исцеляемся так, как ты.

Отстранилась так быстро, что он подпрыгнул. — Я делаю тебе больно? — почувствовала себя полной дурой, когда наконец заметила, как он все еще бледен.

— Нет, ты не сделала мне больно. — Он убрал прядь волос с моей щеки. — Но ибупрофен не особо помогает, а спина у меня болит, как у сукиного сына.

Я подвинулась к стене на своей двуспальной кровати, волоча за собой одеяло. Мои ноги почти не протестовали, единственная настоящая боль исходила от колена. Легла на левый бок и распахнула одеяло перед Вайятом.

Он принял приглашение без единого слова, вытянувшись рядом со мной. Легонько толкнула его, пока он не перевернулся на левый бок, и прижалась к нему. Я чувствовала повязку под его рубашкой, биение его сердца через спину. Полная противоположность тому, как мы в последний раз «спали вместе».

Я обняла его рукой за талию, и он переплел свои пальцы с моими. Какое-то время лежала без сна, прислушиваясь к его дыханию и гадая, неужели это все, что у нас есть. Спокойные моменты восстановления, рассеянные среди стычек и двойных переходов и угрозы надвигающейся войны. Один час покоя каждые два адских дня.

Мое тело жаждало его прикосновений с момента нашего первого контакта шесть дней назад. Это новое тело, которое я все еще пыталась понять, полное ощущений и воспоминаний, которые я должна примирить со своими собственными. Это делало мое влечение к Вайяту столь же захватывающим, сколь и пугающим. Я хотела любить его, но не знала как.

И я все еще не могла убедить себя, что оно того стоит. Он умер той ночью в Олсмилле, и это потрясло меня. Что, если в следующий раз смерть будет необратимой?

Вайят тихо хмыкнул, и я ослабила хватку, не подозревая, что держалась так крепко. — В чем дело? — прошептал он хриплым от сна голосом.

— Ничего. — Я поцеловала его в затылок. — Ты отдыхай.

— Трудно, если ты продолжаешь это делать.

Я улыбнулась и поцеловала то же самое место, чуть ниже его коротких волос. — Делать что? — спросила я и поцеловала еще раз.

Он зашевелился, его дыхание стало немного прерывистым. — Я серьезно. И тот факт, что ты там практически голая, не помогает.

Я перестала его дразнить. — Прости.

— Все в порядке.

Нет, это не так. Но спасибо за попытку.

Он поднял мою руку и поцеловал костяшки пальцев. Я откинула голову на подушку, держа его за руку. Радуясь быть с ним это время.

И этого времени было достаточно.