Софья зарделась от проявленного к ней доверия, ей очень понравились слова чародея и то, как он похвалил ее. Неведомо из-за чего, но Раджед свою шикарную библиотеку показал только вскользь, словно не считая, что женщины с Земли вообще способны читать. Казалось, что янтарный льор упрямо не желал рассматривать под созданным его фантазией образом ее настоящую. А если и случалось ему вынырнуть из омута своих предубеждений, то он вновь с удовольствием в него нырял, подкармливая обиды. И как бы он ни старался, Соня проклинала тот день, когда впервые увидела его послание в альбоме.

Ныне же с ней разговаривал, как с равной, немолодой чародей, без демонстрации превосходства. Потому Соня безбоязненно схватилась за интересовавшие ее книги, быстро пролистывая страницы, чтобы лучше разобраться во всей хитрой системе магии этого невеселого мира, может, найти ключ к возвращению домой. На корешчках значились «История Эйлиса», «Краткий справочник магии» и другие подобные названия.

Голосом она вызывала интересующий том, он плавно вылетал из своей секции. Иногда ей помогал Сарнибу, вскоре даже давал какие-то задания по поиску информации. Софья всегда отличалась усидчивостью и прилежностью в учебе, потому быстро штудировать сложнейшие книги показалось ей крайне интересным, своеобразным соревнованием с самой собой. Она даже забыла о пережитом страхе, кажется, льор намеренно отвлекал ее, отводя черную волну паники.

Но все же усталость взяла свое: Соня свернулась калачиком на узкой софе, заполненной мягкими подушками. Какое-то время она еще упрямо перелистывала страницы, однако вскоре буквы разлетелись прыткими паучками, и она бессильно заснула.

Когда настало пробуждение, царствовала ночь, вероятно, предрассветные часы. Немного затекла шея, книга же все так же покоилась в руках. Соня скосила глаза в поисках чародея: Сарнибу маячил возле целой горы книг, которые покоились вокруг него стопками, образуя своеобразный лабиринт. Но малахитовый льор застыл, поглаживая страницы одной-единственной книги. Как оказалось, он нежно дотрагивался до знакомого портрета, заложенного между страниц. Льор тихо шептал с душераздирающей скорбью:

— Илэни, как же я перед тобой виноват! Если бы я только сумел тогда вызволить тебя из башни. Я, а не этот самодовольный Раджед. Тогда бы ты не досталась стервятнику Нармо.

— Вы что-то сказали? — встрепенулась вежливо Софья, считая своим долгом не подслушивать чужие драмы.

— А? Нет, да так… — убрал портрет обратно в книгу Сарнибу, как будто переводя тему разговора: — Я вот помню, что когда был еще совсем молод, то в Эйлисе цвели сады, шумели леса, все было наполнено незримым духом жизни. Я ведь заклинатель зверей. Мне пятьсот лет… Успел увидеть времена, когда еще этот мир был красив.

Сарнибу с усталой рассеянностью прижал к груди книгу с дорогим сердцу портретом, устраиваясь на мягких коврах и подушках, обустроенных посреди библиотеки. Льор закурил кальян, распространявший сладковатый аромат, однако дым скрывала магия, не позволяя причинять неудобств гостье.

— Животными? Вы управляли ими? — заинтересовалась Соня.

— Нет, я договаривался с ними, — ностальгически блеснули глаза собеседника, он почти нараспев продекламировал: — Нельзя никем управлять. Управлять — значит подавлять. А когда подавляешь, рано или поздно случается бунт. Это как в любви… Нельзя заставить себя любить.

— Вы правы, — кивнула Софья, вспоминая Раджеда. — Как же вы правы!

— Прав, только кому от этого толк? — подпер рукой голову чародей, погружаясь в дымные думы. — Со дня на день нападет Нармо. Это он заморочил голову Илэни, я уверен.

— А вы?.. — хотела спросить насчет портрета Соня, но прикусила язык.

— А что я? — догадался о возможном интересе Сарнибу, но прямо не ответил. — Я для нее только тихий сосед и возможный противник. Однажды Эйлис сошел с ума. И уже ничего не изменить. А мы здесь просто доживаем свой век. У нас нет никакого будущего. Нужно только отправить тебя домой. А сначала найти заклинание для портала в янтарную башню. Больше ничего.

Он откинулся на подушки, глядя в потолок, где сквозь витражи пробивались первые лучи рассвета, расцвечивая радужными брызгами вершины необъятных шкафов.

— Неужели вы ничего не можете изменить? Ведь у вас есть сила! — наивно звучал собственный голос, на что последовал утомленный ответ:

— Что изменить? Каменные чары мы не можем разрушить. А что до врагов… Ты предлагаешь убить Илэни? — Сарнибу встрепенулся, точно в бреду. — Нет… Нет, я никогда не посмел бы. А Нармо и Раджед сильнее. Все из-за них! Из-за Раджеда сердце Илэни покрылось панцирем. Когда они были еще юны, он… Впрочем, неважно. Илэни теперь с Нармо. И вряд ли это изменить. Эйлис не спасти.

— Но ведь вы тоже сильный льор! — удивилась Соня, которая только недавно успела прочитать краткую историю возникновения фамилий льоров и силу самоцветов. Малахит считался одним из самых мистических камней, наряду с загадочным янтарем и опасными дымчатыми топазами. Еще там упоминался жемчуг. Соня и позабыла о талисмане на шее.

— Моя сила угасла с началом «каменной чумы», — потемнело грозовой тучей благородное лицо Сарнибу. — Половина ее потерялась, когда в этом проклятом месте не осталось ни единой живой травинки. То, что растет в башнях — порождение нашей же магии, никакого толку.

Чародей встал, вновь погружаясь в изучение книг. Соня грустно сидела на софе, перебирая сломанными ногтями вдоль мягкого ворса обивки. После сна горло сдавила жажда. Соня задумчиво вытянула руку, точно призывая предмет. И тут же по ее воле по воздуху в библиотеку вплыл хрустальный стакан с водой.

«Надо же, получилось», — отметила она, списав неожиданные чудеса на общую магию башни. Но кое-что она вычитала в древних книгах, даже выписала себе, свернув листки и распихав их по карманам, сама не веря, что это возможно. На всякий случай оставила себе эти знания, точно она еще надеялась спасти гибнущий Эйлис. Хотя не хватало самонадеянности считать, что ей хоть что-то удастся, если не получилось у сильнейших льоров.

Внезапно что-то разбилось внизу, где-то на главной лестнице. Показалось, что башня съежилась, подернулось судорогой, как живое существо, настигнутое стрелой или пулей. Снизу послышались торопливые шаги, донесся удушающий запах гари.

— Они уже здесь! Софья! Нармо и Илэни уже здесь! Беги! Я задержу их! — ухнул Сарнибу, метнувшись к входу в библиотеку, шипя местные непереводимые проклятья. Маг запечатал вход, немедленно хватаясь за фолиант, поглядывая в него и одновременно раскрывая неровные края портала. Сквозь дымные контуры отчетливо проступали интерьеры неприятно знакомой башни.

— Но в башне Раджеда… — испугалась Соня. Ее существо противилось вновь добровольно возвращаться в западню, только другие враги настигали, не оставляя выбора. Превращаться вновь в переходящий приз или встречать безвременную гибель тоже не хотелось.

— Ты договоришься с ним, я верю, ты сильная, — ободряюще встряхнул за плечи Сарнибу. Запах гари усиливался, похоже, Нармо и Илэни с наслаждением разносили аккуратную скромную башню.

— А как же вы? — взмолилась Соня, считая, что разумнее всего им уходить вместе, раз уж защита все равно пробита.

— Я должен запечатать портал между башнями, иначе под угрозой окажется твой мир, — скороговоркой твердил Сарнибу, поминутно взмахивая руками, укрепляя защиту библиотеки. Он с прощальной болью глядел на многочисленные книги. Похоже, он не верил, что защита продержится долго и исход грядущего неравного поединка не решался предрекать.

На прощанье он выхватил из-за пояса кинжал, изукрашенный малахитовыми узорами, и вручил его перепуганной Софьей со словами:

— Это на крайний случай! Иди!

«Сарнибу… Только не умирай. Ты единственный хороший человек в Эйлисе», — со слезами на глазах подумала Соня, обречено шагнув за край портала, обратно в янтарную башню.

========== 11. Угроза бессильной. Огненная птица ==========

В горле теснился не крик, а пронзительный вой. Он электрическими зарядами пробивался через кожу, щекотал глазах слезами. Но проявления слабости означали неверное понимание. Софья возвращалась не покорной и побежденной рабой, не той, что признавала свою вину за побег. Она и о себе-то не думала в тот миг, когда нога переступила за край портала: мысли ее занимала судьба малахитового льора, который оказался посреди неравной битвы. А ведь он говорил, что его сила убавилась вполовину, когда исчезли леса и животные. Свежая память о мощи Нармо и Илэни прорезала холодными волнами озноба и бессильного страха. Единственный честный человек Эйлиса не заслужил безвременной гибели по воле игр его алчных соседей. Софья ощущала себя ответственной за происходящее в башне. До нее все еще доносился запах паленого, когда портал торопливо закрылся.