Взору предстали постылые интерьеры с каменными лепнинами, огромный круг тронного зала, где манило искрами заветное зеркало. Так близко и одновременно невероятно далеко. И там же на троне обретался он… Раджед Икцинтус, янтарный льор, из-за которого и начались несчастья невиновных.

Он сидел, сокрытый полумраком, очевидно, погруженный не в самые веселые раздумья. Но стоило порталу явить гостью, как чародей вскочил с места и со своей невероятной скоростью подлетел к Соне. Она сжала кулаки, чтобы не выдать дрожь бессильных рук.

— София! Ты вернулась! — воскликнул он в высшей мере изумленно, глядя на нее, словно впервые. Ярко-оранжевые глаза горели от неподдельного беспокойства, он рассматривал ее со всех сторон. Грозно нахмурились черные брови, когда чародей заметил след почти зажившей раны на щеке. Раджед не посмел прикоснуться к ней, точно опасался, что гостья растает, словно дымка. Так зачем же он ее сам мучил?

В душе Софьи вновь поднялись возмущение и злоба, хотя она оценила, с каким трепетом встретил ее льор. Только недавно ей казалось, что он подобен Нармо и Илэни, такой же жестокий и беспощадный. Ныне от неожиданности предстал он иной, забывший о маске самодовольства, показного благодушия или гнева.

Он непонимающе заглядывал ей в лицо, положив руки на плечи, согревал в своих ладонях ее ледяные пальцы. Вновь окутал едва уловимый аромат специй, столь отличавшийся от запаха тлена, что непроизвольно исходил от рук и лиц врагов. Словно контраст жизни и смерти, золота и бездны.

Впрочем, Софья по-прежнему не доверяла янтарному льору. Пожалуй, Раджед по-настоящему радовался ее чудесному возвращению. Но с таким же лихорадочным волнением порой рассматривают вновь обретенную вещь, статуэтку или сокровище. Поэтому Соня инстинктивно отпрянула, всем видом давая понять, что она пришла вовсе не из каких-то нежных чувств. Наверное, она окончательно сбила его с толку чародея, заставив нахмуриться.

— Сарнибу! Они убьют Сарнибу! — выпалила Софья, подавшись вперед с решительностью стойкого оловянного солдатика.

Раджед пренеприятно сузил глаза, и, не разбираясь в причинах, небрежно бросил:

— И поделом ему. Не надо было вставать у меня на пути, — но он вновь прижимал ее руки к своему камзолу, нервно улыбаясь. — Ты вернулась, это главное.

— Он спас меня! Он открыл портал! Помогите ему! — выкрикнула в ярости Соня, освобождаясь. Ей казалось, что она тонет в бездонном колодце. Заговоры и взаимная вражда стягивались кольцом шипящих змей, которые в итоге без разбору сами себя кусали.

— Льоры не помогают друг другу, — с ложным пафосом продекламировал Раджед, а ведь Софья к тому времени уже успела прочитать книги из библиотеки Сарнибу. И в них упоминались те времена, когда кланы магов объединялись, заключали династические браки, вели какое-то сотрудничество. Стало быть, янтарный льор вновь бесстыдно лгал ей в глаза. София опустила голову, точно готовилась по-настоящему атаковать, но ее оружием оставались только слова. Она твердо и рассудительно проговорила:

— Раджед! Я прокляну тебя навеки, если ты позволишь ему погибнуть.

Чародей на миг оцепенел от немыслимой наглости и смелости. И не такого возвращения он ожидал от глупой девчонки с Земли, не такого результата ее мытарств и лишений. Но он просчитался: ему попалась не хрупкая соломинка, которая ломается от каждого ветра, не пустой тростник, который поет и плачет по велению жестокого ветра. Он встретил сталь, которая закаляется от огня и ударов по ней. Софья вернулась непокоренной, с новыми знаниями об Эйлисе, с новым умением разгадывать ложь и уловки. Чародей же пока оставался прежним, таким же беспощадным эгоистом, который только кружился среди отражений своего внешнего великолепия.

Показалось, что он вновь готов обрушить на нее весь свой гнев, заточить в подземелья или и вовсе убить. Мрачные тени чертили жутковатые переливы на утонченном лице мужчины, а пышная грива колыхалась в такт ветру. Даже безупречный золотой камзол померк и сделался похожим на чешую дракона — так уж все виделось измученному разуму Сони. Принцесса и дракон, да только рыцарь где-то заплутал. Но она никогда не ждала спасения от прекрасных героев, теперь же надеялась на помощь самого чудовища башни.

И странным образом Софья поверила в него в какой-то миг, точно что-то невыносимо теплое и щемящее разлилось в сердце. Она поверила, что Раджед поможет своему доброму соседу. И тогда же льор резко успокоился, совладав с собственным возмущением. Он выпрямился, напуская на себя вид величественного аристократа, точно стряхивая что-то. Но голос выдавал стальные нотки:

— Ох, София, эти слова дорогого стоят. Нам обоим.

Затем показалось, точно льор приблизился, чтобы обнять ее: это выдали распростертые крыльями руки. Да и лицо на мгновение вновь изменилось, потеплели тайной надеждой глаза. Он хотел прижать ее к себе не из праздности или желания, а чтобы попрощаться на короткое время, как воин, который отправляется на смертельный поединок с опаснейшим противником.

Он принял угрозу и мольбу Софьи, но счел, что она не поймет его порыва. Ведь так обнимают жен и любимых, а их связывала пока только вражда или… что-то неуловимое. Да ничего не связывало!

Льор порывисто сцепил пальцы, отходя от гостьи. Он открыл недавно затворившийся портал. Вновь оттуда пополз запах гари, даже повалил дым. Отчетливо слышались лязганье мечей и грохот падающих предметов, неопознанный гул, точно ломались камни и завывали призраки.

Раджед не оборачиваясь переступил порог портала, поспешно закрывая его за собой. Софья оказалась в одиночестве посреди тронного зала. Она внезапно ощутила, как перехватывает дыхание и в коленях появляется предательская слабость.

«А если я его отправила… на смерть?» — вдруг осознала Соня, которая раньше никогда в полной мере не понимала сущности опасных поединков, борьбы и войн. Эта тема казалась ей затопленной каким-то туманом, точно запретная страна. Но вот пелена рассеяласью. Софья вдруг осознала, как это жутко.

Ведь Раджед мог и не вернуться! Как не возвращались сотни. Реальная опасность, реальная борьба, да не где-то по ту сторону экрана, а совсем рядом. И от исхода зависела дальнейшая судьба нескольких людей, ее собственная, ее сестры…

Соня в оцепенении добралась до ближайшего перевернутого в ходе какой-то потасовки стула с витыми ножками, кое-как поставила его на место и опустилась на мягкое сидение. Иначе бы пришлось прямо на пол. Ноги подкашивались от осознания, что она своей резкой просьбой, возможно, отправила человека на верную гибель. А, может быть, перекрыла и себе шанс на спасение. Поразило, что все-таки Раджед согласился защитить почти незнакомого соседа, хотя утверждал, будто льоры друг другу не помогают. Очередной хитрый план, чтобы произвести на нее впечатление? Нет!

Измученное побледневшее лицо с залегшими тенями под глазами не могло лгать. Что-то в нем изменилось, Софья заметила это, когда начала вспоминать в одиночестве. Наверное, больше он не играл с ней, как кот с мышью. Не он больше представлял здесь волю рока, как ему сначала хотелось. Вмешались и другие, напомнив, что он тоже просто человек, пусть очень сильный и долгоживущий. Но все-таки смертный. Соня устало сдавила виски, отгоняя лишние думы, сравнения и всякий намек на понимание янтарного чародея. Он все еще не покинул незримый список ее врагов. Но сомнения теснились, терзая сердце.

Дым из малахитовой башни все еще не рассеялся, хотя дверь открылась на пару секунд. Что же в таком случае творилось там? И что оставалось делать ей, слабой девушке?

— Рита… Рита! — проговорила Соня, осознавая, что хозяин башни покинул ее, оставив возле портала. Она с тайной надеждой и верой во внезапно пробудившееся великодушие янтарного чародея вскочила с места, подбегая к дверям залы. Она надеялась сначала отыскать сестру, а потом уйти вместе с ней через портал. Хотя… Тяжело на душе отзывалась мысль об исходе противостояния. Но все-таки жизнь и здоровье маленькой девочки оказывались дороже. Соня ни минуты не задумалась, если бы кто-то поставил ее перед чудовищным выбором, кого спасать.