Ошеломленные хулиганы не пошевелились, и лишь после того, как дверь захлопнулась, тупичок огласился воем и руганью, переборка сотряслась от множества ударов. Мгновенно оценив ненадежность позиции (хлипкий замок вряд ли выдержит напор четырех разъяренных громил), Антор лихорадочно принялся искать хоть что-то, чем можно обороняться — Мовай смотрел круглыми глазами, полными пережитого страха. Но вдруг лицо его просияло:

— Вот! — выдохнул он, протягивая хоннийцу что-то длинное и блестящее. — Поставьте на шестерку, я сейчас включу в сеть!

Молекулярный паяльник! Антор, оторопев, смотрел, как забегали искры на индикаторе, потом, спохватившись, щелкнул ручкой тоннельного выхода, поставив ее, как и было велено, острием на цифру 6. Дверь угрожающе затрещала — краем глаза он увидел, как афран вооружился каким-то прутиком, но не успел осознать увиденное — дверь вылетела, и в каморку с торжествующим ревом ввалилась орава размахивающих руками бандитов…

…Потом Антору трудно было восстановить в памяти все подробности — хулиганы представлялись ему каким-то единым вопящим и лягающимся целым, в которое он тыкал шипящим и плюющимся искрами паяльником… Он успел получить звонкий удар в ухо, его лягнули в икру — но только он вознамерился дать сдачи, как все уже было кончено. Куча вяло шевелящихся тел у его ног и у ног Мовая подтверждала полную и безоговорочную победу техники над голым кулаком. Кулаки-то, правда, оказались не такими уж голыми — на полу валялся длинный нож из куска обшивки, на пальцах у главаря тускло поблескивал кастет.

— Что же это… — растерянно пробормотал хонниец, глядя на блестящий предмет, который держал в руках.

— Паяльник, — обыденно ответил Мовай, выдергивая шнур из розетки.

Обернулся и улыбнулся.

— Вижу… — Антор устало присел на краешек задвинутого в переборку ложа и положил убийственный инструмент рядом. Подумав секунду, спросил:

— А я не убил их?

— Нет, конечно — всего-навсего шок…

Он вновь поглядел на блестящую игрушку, такую безобидную на вид; потрогал переключатель…

— Тут десять положений… А если поставить максимум?

— Тогда вы прожигали бы их насквозь — в этом режиме сваривается металлокерамит.

Один из лежавших шевельнулся и застонал. Антор вздрогнул — ему вспомнился весь пережитый страх… Коснулся лица — лоб был мокрый. «Две драки за один день, пожалуй, многовато», — подумалось невольно.

— Давай-ка вытащим этих… на свежий воздух.

…Когда они прислонили к стене последнего — стонавшего в забытьи главаря — дверь соседней ячейки приоткрылась, и в щели показалась уже знакомая рыжая голова:

— Ух ты! Это что же, вы сами?

— Помочь было некому, — лаконично ответил Антор, аккуратно выдирая из бесчувственных пальцев кастет.

Ойл понял намек и смущенно откашлялся. Выйдя, наконец, из-за двери, он оказался приземист и крепок. Приблизившись, он произнес оправдывающимся тоном:

— Уж больно неожиданно они нагрянули. У нас-то в последнее время тихо.

— Оно и заметно.

Ойл посмотрел внимательно — не смеются ли над ним. Но хонниец сохранял бесстрастие.

Между тем слушателей прибавилось. Крышки соседних ячеек отворялись одна за другой, и вскоре вокруг собралось человек семь — все население тупичка. Они с любопытством и некоторым страхом разглядывали сваленных у стены бандитов, перекидываясь репликами: «Никак это длинный Нод? Гляди, как отделали…» «Попомнит…» «На седьмом против таких и не рыпаются… Всех держат!» Дрянцо Ойл не дал им в полной мере насладиться редким зрелищем — повернувшись, он прикрикнул:

— Ну, что уставились? Арга, возьми это барахло да выкинь — он показал на кучу отобранного оружия, видя, что Антор не знает, что с ней делать. Жуликоватого вида парень, оказавшийся вышеназванным, с ленивой грацией сгреб кучу и пропал в тени коридора — дисциплина здесь, судя по всему, блюлась, хотя бы и в присутствии посторонних… Но, похоже, Дрянцо Ойл и без зрителей вполне справлялся со своими подчиненными. Антор с понятным интересом рассматривал их — раньше ему не приходилось сталкиваться с «серыми» так близко. Он испытал что-то вроде разочарования пополам с облегчением — лица были как лица, ни тебе дегенеративных подбородков, ни близкопосаженных глаз под низким лбом… И, насколько можно судить, никого не угнетало случайное происхождение.

…Отправив еще двух человек на какую-то профилактику, Ойл наконец успокоился, объяснив Антору:

— Если не гонять, запустят всю технику…

— А что у вас за техника? — кстати поинтересовался Мовай.

— А… «пылесосы».

«Взвод огнебоя», — догадался Антор. Подметальщики неба, как их называли — отдаленные потомки зенитчиков, оперировавшие в бою пучками частиц и плазменными разрядами. Он несколько раз работал с ними при операциях на «суше»… Интересно, с этими или с другими? Надо бы выяснить… Антор очнулся от секундного раздумья и прислушался к разгоревшейся над бесчувственными телами дискуссии:

— …уж коли они повадятся, то добра не жди, — говорил пожилой, фермерского вида боец в мешковато сидевшей поношенной форме.

— Ты дело говори!

— А чего говорить — и так ясно… Седьмой горизонт вон вовсе испохабили, теперь и сюда добрались…

Антор вздрогнул — до чего точно последняя фраза воспроизводила его мысль. Ту самую, что мелькнула при встрече с «палачами». История повторяется? Нет!

— Шпану больше сюда не пускать! — решительно возгласил Ойл, подводя черту, — наверху сделали — и мы сможем.

— А кто сторожить будет? — спросил кто-то, — наверху завсегда охрана стоит…

Ойл покосился на вновь прибывших, вздохнул:

— Да, народу у нас маловато… Прямо хоть самому становись…

— Ничего, и постоишь! — раздался насмешливый голос.

— Цыть! Это ты, Шавра, таракан запечный? Вот ты и постоишь!

— Я мог бы сделать сигнализацию, — без обиняков объявил Мовай. Кажется, произошедшее придало ему уверенности:

— Можно собрать простейший идентификатор — тогда никто посторонний не зайдет.

— Сможешь? — заинтересовался Ойл. Эта идея ему явно понравилась.

— Конечно. Если все найдется — за час.

«Птенчик оперяется на глазах, — ухмыльнулся про себя Антор, — а ведь я был прав — работа нашлась, и довольно скоро…» Идея в самом деле хорошая. Как это говориться — «Мой дом — моя крепость»?

Этот выход пришелся по душе всем — Ойл приказал нести всё найденное электронное барахло к афрану и слушаться его указаний. По всему видно, он был обрадован случаем избавиться от засилья уголовников, чувствующих себя слишком вольготно. Закон на нижних уровнях, как оказалось, понятие весьма относительное — командование волновала лишь боеспособность набранного сброда, а погиб человек в бою или в пьяной драке — какая разница? И многие из присутствующих пострадали из-за царящего произвола. Антор слышал упоминания о каких-то давних событиях — накал озлобления еще далеко не иссяк… В этот момент, на свою беду, пришел в себя главарь шайки. Попытавшись подняться, он огласил низкие потолки несусветной бранью, чем обратил на себя общее внимание. Накопившийся гнев наконец-то нашел выход — через минуту он, основательно избитый, со всей возможной скоростью улепетывал из тупичка на четвереньках. Та же участь постигла его товарищей.

Подняв себе настроение этим нехитрым способом, взвод огнебоя не забыл и о виновниках торжества — отправляясь к себе, разведчики сполна ощущали тяжесть дружеских похлопываний по спине и плечам. И это было приятно. Хотя это и были всего-навсего «серые»…

…Вернувшись, Антор с облегчением разлегся на своем резиновом ложе. Отдыхать, отдыхать — от всех треволнений этого глупого дня… На ужин он не пошел. Расслабившись, он лежал с закрытыми глазами, слыша под ухом уютную возню Мовая с хламом, понатасканным его добровольными помощниками. Чувствовалось, что сигнализация будет готова в ближайшее время. Уже перед тем, как заснуть, Антор перебрал в памяти все случившееся — первая проба… изгнание… новоселье в этой каморке… разговор с доктором… драку…